— Наверное, — беспечно откликнулась Блэр. — Саймон злится из-за сада. Он ему нравится такой, как есть, и он не верит, что мои преобразования могут что-то улучшить.

Аллегра улыбнулась, нечто в этом роде она и предполагала. Этот спор между родителями возникал уже не первый раз, к счастью, ничего более серьезного не произошло. У них удивительно удачный брак.

— Кстати, мне понравился твой знакомый. Он такой умный, добродушный, приятный в общении. И очень хорош собой. — Блэр налила себе воды и улыбнулась. — Я очень рада.

Аллегра засмеялась, прекрасно понимая свою мать: Блэр радовалась, что дочь распрощалась с Брэндоном.

— Я так и думала, что ты будешь довольна. — Аллегре было даже немножко грустно оттого, что все вокруг так радуются ее разрыву с Брэндоном. Значит, и другие видели нечто такое, чего она сама упорно не замечала. — У нас с Джеффом все произошло так стремительно. Мы познакомились в Нью- Йорке на приеме у одного литературного агента, с которым я работала. С тех пор мы почти постоянно вместе. — Посмотрев на мать, она призналась с трогательной застенчивостью: — По- моему, мы подходим друг другу. Он мне так нравится… я никогда не встречала таких мужчин… кроме папы.

— О-о, детка, это серьезно. — Блэр вгляделась в лицо дочери. — Женщины сравнивают с отцами только тех мужчин, за которых собираются замуж.

Аллегра покраснела от смущения.

— Мама, ты торопишь события. Мы с Джеффом всего три недели как познакомились.

— Ты удивишься, но когда появляется подходящий мужчина, события могут развиваться очень быстро.

Эти слова Блэр напомнили Аллегре историю Кармен и Алана. Ей хотелось поделиться новостью с матерью, но она, к сожалению, не имела на это права.

Женщины вернулись в гостиную к мужчинам, Саманта ушла звонить по телефону какой-то подруге, а Блэр и Аллегра остались. Аллегра и Джефф просидели в гостях почти до одиннадцати часов и очень мило провели время, непринужденный разговор то и дело прерывался смехом.

Проводив дочь и Джеффа, Блэр широко улыбнулась мужу. Саймон так хорошо изучил свою жену, что без слов понял, чем она так обрадована и взволнована. Он усмехнулся:

— Полно, Блэр, не торопи события и не воспринимай все так серьезно, она же его едва знает.

— То же самое мне сказала Аллегра. Но вы оба упускаете из виду один важный момент: этот парень явно без ума от нее.

— Я в этом не сомневаюсь, но дайте бедняге шанс, прежде чем накидывать петлю ему на шею. — Саймон пошутил, но едва произнеся эти слова, тут же пожалел о сказанном. Он попытался поправить дело: — Я ничего такого не имел в виду.

Но было поздно, Блэр уже в полной мере уловила суть его замечания. Чуть заметно пожав плечами, она повернулась к нему спиной. Раньше он не допускал подобных высказываний даже в шутку, да и она тоже, но в последнее время Блэр стала замечать, что у них обоих нет-нет да и сорвется с языка нечто в таком духе. Саймон уверял, что это ничего не значит, но Блэр так не думала. Никаких серьезных разногласий между ними пока не было, но их брак как будто слегка обтрепался по краям. Блэр, кажется, догадывалась почему, но не была уверена. Вот и сейчас, когда она посмотрела на мужа, ее словно кольнуло в сердце что-то холодное. Ничего определенного она пока сказать не могла, но в воздухе дома витало нечто неуловимое, по комнатам носились какие-то флюиды, и когда Блэр смотрела на Саймона, словно чьи-то холодные пальцы пробегали по ее позвоночнику.

— Ты поднимешься в спальню? — тихо спросила она, зажимая под мышкой свернутые в рулон чертежи будущей кухни.

— Когда-нибудь обязательно поднимусь. — Увидев выражение ее лица, Саймон поспешно поправился: — Я буду через минуту.

Блэр кивнула и поплелась наверх. Ее снова охватила безотчетная тоска. Между ними еще не пролегла непреодолимая пропасть, даже крупной трещины не возникло, но в последнее время явно наступило охлаждение. Временами Блэр спрашивала себя: может, это просто неизбежная стадия, через которую проходят все супружеские пары, и они ее минуют, как кочку на дороге? Или это признак какого-то серьезного неблагополучия? Пока она не нашла ответа на свой вопрос.

Аллегра и Джефф решили в этот раз переночевать у нее, так как до Беверли-Хиллз было ближе. На обратном пути она не стала ходить вокруг да около и напрямик спросила:

— Ну и как тебе понравились мои родители?

— По-моему, они замечательные люди, — просто ответил Джефф.

Родители Аллегры показались ему сердечными, дружелюбными, приятными в общении. Притом что оба были людьми известными, они оказались скромными и без претензий. Джефф передал Аллегре свой разговор с Саймоном.

— Он сказал, что собирается прочесть мою книгу. Думаю, с его стороны это просто дань вежливости, но все равно приятно.

— О, это очень на него похоже. Отец всегда поддерживает моих друзей, когда дело касается их фильмов, пьес или новых деловых начинаний. По его словам, это не только интересно, но и помогает ему чувствовать себя молодым. — В свои шестьдесят Саймон действительно выглядел лет на десять моложе. Вспомнив о матери, Аллегра нахмурилась. — Честно говоря, меня больше беспокоит мама.

— А что такое? — Джефф явно удивился. Блэр талантлива, достигла успеха в своем деле, красива, моложава, здорова, наконец, — о чем тут можно было беспокоиться? — Выглядит она прекрасно.

— Выглядит — да, но я не уверена, так ли у нее все благополучно. По-моему, она до сих пор переживает, что «Золотой глобус» достался другому сценаристу. С сериалом вообще в последнее время много сложностей, но дело не только в этом. Как будто ее тревожит что-то другое. — Аллегра снова перебирала в памяти свои впечатления, пытаясь понять, что ее беспокоит. — Мама почти все время печальная, даже когда она бодрится и улыбается, кажется, в душе ей не до смеха. Ее что- то гложет.

— А ты ее не спрашивала?

Аллегра покачала головой:

— Вряд ли она мне расскажет. Сегодня вечером папа выглядел непривычно серьезным, и на мой вопрос мама ответила, что он просто злится из-за сада.

— Вероятно, так оно и есть. Насколько я понимаю, твои родители очень много работают, и это не может не сказываться. Они удивительные люди. Саймон — самый известный и уважаемый продюсер в Голливуде, Блэр выпускает один из наиболее знаменитых сериалов.

Джефф подумал про себя, что, должно быть, не просто соответствовать столь высоким стандартам, и неудивительно: ни один из детей Стейнбергов не пытался с ними тягаться.

— Кстати, Сэм мне тоже симпатична. — Не говоря уже об эффектной внешности, Джеффу понравился ее юношеский максимализм в сужденияхв нем было что-то освежающее.

— Мне она тоже нравится… иногда. — Аллегра усмехнулась. — Правда, в последнее время с ней совсем нет сладу. Она все время живет с родителями как единственный ребенок, и это отнюдь не идет ей на пользу, они ее очень избаловали. Для Сэм было лучше, когда мы со Скоттом тоже жили дома, но эти времена давно уже прошли. Папа, когда дело касается Сэм, становится слишком податливым, Сэм может из него веревки вить и знает это. Мама ведет себя потверже, но Сэм ловко гнет свою линию и в результате всегда добивается своего. Я бы никогда не посмела так себя вести.

— Наверное, с младшими детьми всегда так. Старших детей воспитывают по полной программе, а когда они вырастают, для младших наступает настоящее раздолье. Но между прочим, мне твоя сестра не показалась такой уж избалованной. Она очень воспитанна.

Аллегра снова усмехнулась:

— Это потому, что ты ей понравился. Она сказала, что ты милый.

— А если бы не понравился?

— Тогда бы она тебя просто игнорировала.

— В таком случае я очень польщен.

Добравшись до дома Аллегры, они тут же оказались в постели. Оба очень устали, но было так приятно лежать рядом обнявшись. Их ласки редко оставались невинными, и обычно вскоре оба бывали охвачены страстью. Так вышло и на этот раз.

То были счастливые дни. Аллегра любила просыпаться по утрам рядом с Джеффом. Иногда он вставал раньше и, когда она открывала глаза, встречал ее чашечкой дымящегося кофе. Обоим такая жизнь казалась прекрасной, казалось, что лучше уж и быть не может. В субботу утром позвонил Алан и пригласил их на обед.

— Вот это жизнь… — довольно протянул Джефф, когда Аллегра поставила перед ним горячие булочки и сливочное масло. Она хозяйничала на кухне в белом кружевном переднике, надетом на голое тело. — А твоя фотография так и просится на обложку «Плейбоя».

Он сделал вид, что щелкает фотоаппаратом, и Аллегра приняла соблазнительную позу. Затем он усадил ее к себе на колени, и результат последовал немедленно. В конце концов им пришлось вернуться в спальню.

Второй раз они встали с постели уже днем. Аллегре предстояло готовить ленч, а Джефф заметил, что они только и делают, что едят и занимаются любовью.

— А что, ты жалуешься? — с интересом спросила Аллегра, откусывая от большого сочного яблока.

— Господи, конечно, нет, мне это нравится.

— Мне тоже.

Аллегра вспомнила о приглашении Алана. Ей очень понравилось, что Джефф так легко нашел общий язык с Аланом и Кармен, но она не хотела навязывать ему свои планы: наверное, у него есть в городе и другие друзья.

— Какие у тебя планы на сегодняшний вечер? Собираешься куда-нибудь пойти?

— Пока нет, но с удовольствием пошел бы.

Джефф встал рядом и откусил от ее яблока с другой стороны, а когда проглотил кусок, поцеловал Аллегру. Их губы пахли яблоком, и поцелуи чуть было снова не привели их в спальню.

— Эй, если мы будем продолжать в таком духе, мы вообще никуда не попадем! — шутливо возмутилась Аллегра, но Джефф не отпустил ее и стал целовать в шею. — Ну хватит, отпусти, мне нужно позвонить Алану.

Они договорились, что к семи приедут к Алану в Малибу, а позже, возможно, отправятся в боулинг. Когда Джефф и Аллегра приехали, Кармен варила макароны, а Алан готовил итальянский соус. При появлении гостей он попытался исполнить оперную арию на итальянском языке, чем всех рассмешил. Джефф решил, что лучше поставить настоящую музыку.