– Послушайте, дайте мне ваш мешок, я с ним пройду через двери. А на улице вам отдам.

– Ой, хорошо, – неожиданно быстро согласилась женщина. – А то двери быстрее меня двигаются.

Она отдала мешок и неожиданно бойко засеменила к дверям, Мила вышла следом, неся тяжелый мешок.

– Господи, как вы его несли!

– Просто. Тяжелее всего было с платформы прыгать.

– А зачем же вы прыгали? – изумилась Мила.

– Ну, ты попробуй подняться с ним по лестнице, а потом спуститься! Мало не покажется.

– И вы прыгали с платформы?

– Да, только сначала мешок скинула. А потом уже сама.

– Так, – решительно произнесла Мила. – Судя по всему, вы живете неподалеку. Давайте, я вас провожу. И донесу вашу поклажу.

– Не надо, сама смогу, – заупрямилась женщина.

– Слушайте, не возьму я у вас ничего из мешка. И хлеб не отниму. И в квартиру не поднимусь. Только до подъезда и провожу. – Мила крепко держала мешок. Она вдруг почувствовала запах еловой хвои. Запах шел из мешка.

Женщина окинула взглядом Милу, не нашла ничего подозрительного в ней и согласилась. Освобожденная от ноши, она шла так быстро, что Мила запыхалась.

– Вот, пришли. Спасибо. – Новая знакомая забрала мешок.

– О, мы с вами почти соседи, я живу через три дома. Может, еще увидимся.

– Может, – кивнула женщина и потащила мешок в подъезд.

Мила понаблюдала за этим и решительно произнесла:

– На какой этаж?

– На пятый.

– Лифт у вас работает?

– Работал с утра. Но до лифта два лестничных пролета. В этих старых домах лифт ходит со второго этажа.

– У нас точно так же. Давайте помогу вам.

Старушка – Мила никак не смогла определить, сколько женщине лет – довольно быстро согласилась. Видимо, возле дома она почувствовала себя увереннее.

В лифте они обсудили отопление – нынче зима очень холодная, а топят так себе, плюс в их домах высокие потолки и огромные окна.

– Я уже даже не жалуюсь. На меня не обращают внимания, – просто произнесла женщина и отперла ключом свою дверь. Впрочем, дверь можно было толкнуть рукой.

– Вы обувь не снимайте.

– Как так?

– Я потом помою пол. Это у меня такая зарядка. А еще я буду мыть и ругать вас. Буду переживать, нервничать…

– А это еще почему?

– Ну как. Пришли, сапоги не сняли, наследили…

– Так давайте я сниму…

– Не надо. Что вы такая непонятливая! – Женщина недовольно поморщилась.

Мила вошла в прихожую и поразилась размерам квартиры. Из большой прихожей можно было попасть в круглую комнату, в которую выходило еще несколько дверей. «Тут еще по меньшей мере три комнаты!» – отметила про себя Мила. Но кроме размеров, квартира поражала царившей в ней разрухой. Все, что могло сломаться, было сломано. Не горели лампочки, провода висели, словно новогодняя гирлянда, под ногами прыгали паркетные половицы. Мила заглянула в кухню и ванную комнату. Там все выглядело точно так же. Но вместе с тем в квартире было чисто. Не было запаха застарелой грязи, не было тряпок или вещей, брошенных как попало. В квартире было не в порядке то, что эта женщина сама не могла починить.

– Куда этот мешок? И что в нем? Пахнет хвоей.

– Это и есть хвоя. А вернее ветки еловые и шишки.

– Откуда?

– В лес ездила. Замерзла ужасно. Но делать нечего.

– А зачем это вам?

– Суставы лечить.

– Что вы?! Помогает?!

– Да. Сейчас поломаю все эти ветки, сложу в старую наволочку и в холодильник. Потом буду брать понемногу и заваривать кипятком. И ноги парить, и руки тоже.

– Интересно. Давайте я вам помогу поломать их. Мне же легче.

– Давайте, а то я прошлый раз так и не смогла некоторые ветки сломать.

Мила разделась, кое-как повесила пуховик на шатающуюся вешалку, нацепила свои варежки, чтобы не исколоть пальцы, и принялась за работу. Работа была не очень легкой, но приятной. Такой смолистый запах шел от оттаявших веток и шишек, что Мила почти захмелела.

– Здорово! Даже если не поможет суставам, на дыхательные пути действует замечательно.

– Да, эфирные масла в такой концентрации содержатся только в еловых побегах. В соснах и елках – несколько ниже. Конечно, все зависит от сорта, от вида. Ели – рекордсмены в этом смысле. Но, – тут женщина подняла указательный палец, – не дай бог, если ты аллергик. Вот оборотная сторона растительной физиотерапии.

– Кто вы по профессии?

– Ботаник. Представьте себе.

– Отличная наука. – Мила с пониманием кивнула. – Если бы я срезалась на своей астрономии, я бы пошла растениями заниматься. Может быть, даже бы в Тимирязевку поступила.

– Вы – астроном? – Женщина с удивлением уставилась на Милу.

– Да, я занимаюсь астрофизикой. Все удивляются, что женщина и такой наукой занимается. Я же ничего удивительного не вижу. Наоборот, женщина к созерцательности очень приспособлена. Она внимательна к мелочам.

– Да, надо мной тоже смеялись. И ничего. Все равно стала ученым. Плевать я на них всех хотела. – Последняя фраза прозвучала воинственно.

– Я тоже, – поддакнула Мила, а сама испугалась, нет ли закономерности между выбором профессии и запустелым одиночеством. «Впрочем, я же не знаю ее жизни. Может, она была счастлива, может, у нее есть дети. Нет, нельзя делать таких безнадежных выводов», – поторопилась успокоить себя Мила.

– Ну вот, я вам все поломала, их удобно будет заваривать. Они маленькие, аккуратные. Куда их, в холодильник? – Мила сняла рукавицы, в которых ломала ветки.

– Да, у меня балкона нет. Держу в холодильнике.

Мила прошла на кухню, еще раз поразилась бедности, запущенности и чистоте. Она открыла холодильник и от удивления растерялась. Холодильник был пуст. Абсолютно пуст. В нем не было даже какой-нибудь старой банки из-под варенья. Мила запихнула еловые палочки на среднюю полку.

«Что же она ест?» – Мила окинула взглядом кухню. Никаких следов пищи. Кастрюли были старые и чистые.

– Вот, теперь можно в магазин сходить. – Мила оделась. – А как вас зовут?

– Варвара Петровна. – Ответ был коротким, словно женщина не хотела знакомиться.

– А меня Мила. С праздниками вас.

– Спасибо.

– Я пошла, приятно было познакомиться. Всего хорошего.

– И вам, – кивнула женщина, но в прихожую из комнаты не вышла. – Вы там посильнее захлопните дверь.

– Хорошо. – Мила вышла на площадку.

В супермаркете Мила быстро купила себе необходимое, и в отдельную корзину стала складывать продукты для новой знакомой. Она еще не знала, как и с какими словами она их ей отдаст, только понимала, что вот так просто этот пустой холодильник ей не забыть. Молоко, масло сливочное и растительное, хлеб, печенье, колбаса, яйца, курица, рис и макароны – она купила всего понемногу. Подумав, добавила две банки тушенки, килограмм сахарного песка, соль, развесных конфет и сгущенку. «Ну, на первое время хватит. А там – посмотрим. Еще возьму маленький тортик. Праздник, все же!» Мила расплатилась и пошла уже по знакомому адресу.

У двери Варвары Петровны она позвонила. Никто не отозвался. Мила подождала. Потом постучала. На стук открыли быстро.

– Простите, но это я. Не помешаю?

– Смотря зачем пришли? – Женщина нахмурилась.

– Чаю попить. По случаю праздника. Я живу одна. Отец далеко. Только в выходные его увижу. А все-таки праздник.

– При чем тут я?

– Мне подумалось, что мы могли бы с вами хорошо провести этот вечер. Тем более что хочется вас расспросить о работе. Мне иногда кажется, что я не тем занимаюсь… А вы все-таки в науке работали тоже…

– Проходите.

– Я поставлю чай? Не возражаете?

– Не возражаю. Но, кроме хлеба и меда, ничего не предложу. По графику я продукты должна купить только послезавтра.

– У вас график для таких дел?

– Я всю жизнь живу по графику. И этим спасаюсь. Да, продукты только послезавтра.

– У вас пенсия послезавтра?

– И пенсия тоже.

– Вот и отлично. Я вам тут кое-что принесла. – Мила намеренно не сказала «купила». Чтобы не было намека на товарно-денежные отношения.

– С чего это вдруг? Думаете, я нищая?

– Ничего я не думаю, – возмутилась Мила. – Я себе покупала и вам заодно.

– Вы меня не знаете.

– И что? Вот продавец в магазине меня тоже не знает, а творог обезжиренный оставляет. Как вы думаете почему?

– Почему?

– Потому что мы с ней знакомы. Я хожу в магазин, она привыкла, что я прихожу. Она меня не знает, но видела.

– Разница есть?

– Огромная. Но для помощи – никакой.

– И что же вы купили? Я деньги вам отдать не смогу сегодня.

– А я деньги и не возьму.

– Это еще почему?

– Не возьму. Я могу работать. Вы – не работаете. Поэтому и не возьму.

Довод был прост, но женщина не нашлась что ответить. Она действительно не могла больше работать. И предлагали ей помощь просто, без намеков каких-то. И девушка эта была чем-то похожа на нее в молодости. Или ей, Варваре Петровне, хотелось так думать. Хотелось думать, что когда-то она сама была такой же решительной, собранной, самостоятельной, ничего не боялась и принимала решения, невзирая на обстоятельства или молву. И даже внешне она когда-то была похожа на нее – обычное лицо, но повадки запоминающиеся, убедительные, таящие в себе силу. Варвара Петровна почувствовала зависть – возраст, вот оно главное отличие между ними.

Чай они пили из больших чашек, на которых был изображен Большой театр. Кроме здания, на них были надписи: «Уважаемой В.П. на память от четвертого курса».

– Подарили студенты? – Мила указала на чашку.

– Да, какое-то время я преподавала. Недолго, правда. Очень полезное занятие. Мозги тренирует, память. А главное, от маразма спасает.

– Это как?

– В прямом смысле. Процесс преподавания – процесс обоюдный. Мы им – студентам, они – нам.

– Что же они нам дают?

– Новый взгляд. Подход, свойственный их возрасту. Преподающий невольно подстраивается под их язык, мышление. Он как бы еще раз овладевает социальными навыками, которые приняты в этой возрастной группе и которые соответствуют данному временному отрезку.