И радостный Пчелкин вылетел за дверь.

– Тут такое дело… – начала Алина.

– Догадываюсь, – кивнула Лиза, – по Лене все видно.

– Тем более. Мне кажется, что он в чем-то ошибается. Мечется, как слепой котенок, не зная, куда ткнуть свою мордочку.

– Ты это к чему?

– Заметь, он обрадовался только тогда, когда ты пришла. До этого мы молчали, как две совы. Вернее, как сова и филин. Это имеет определенную связь.

– Да ты что?! С кем?

– С тобой, глупенькая. Я его расколола. Он признался, что перепутал двери, а потом ему просто некуда было деваться. Только просил тебе ничего не говорить. Стесняется. Он по знаку зодиака – Весы. Их планета – Венера.

– Да ты что?! Та самая?

– Они очень любвеобильны, но относятся к браку достаточно серьезно. Весы, Лиза, – очень положительный знак зодиака. Где его положишь, там и возьмешь. Ты видишь, какой он исполнительный? То-то. Шеф решил его повысить через определенное время. У Весов хороший карьерный рост. К тому же и внешность у него не самая последняя. В смысле, что он блондин. Вот ты, Лиза, натуральная блондинка?

– Шутишь?

– А он – натурал. В смысле волос, да и во всех смыслах тоже.

– И что ты предлагаешь?

– А тебе все еще непонятно? Такой парень ходит мимо, двери путает, а она из себя недотрогу корчит.

– Ничего я не корчу. Я раньше на него почему-то внимания не обращала. Какой-то он был неприметный. Но ты открыла мне глаза. Действительно, такой хороший парень мимо бегает, а я сижу, ресницами хлопаю. Ой! Побегу, подкрашу ресницы. Ты ему намекни как-нибудь, что я не против. Пусть больше двери не путает.

Окрыленная Лиза, предчувствуя борьбу за мужчину, убежала наносить боевую раскраску. «Детский сад, – подумала Алина, – среди кого я работаю?» При мыслях о работе возник шеф. Алина отчиталась ему, что дела идут отлично и под ее чутким контролем. Выкрутасов ставки пока не поднял, но как только его мозги встанут на место, она с ним поговорит. Шеф предложил репетировать в ролях, каким образом они станут разговаривать. Но в самый ответственный момент вошел Пчелкин, держа на изготовку, как ружье, еще одну розочку. Цветок по причине чрезвычайно малой площади уткнулся бутоном шефу в грудь.

– Ты это мне?! – обиделся шеф, отклячив нижнюю губу.

Алина еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Шеф страшно боялся неправильно ориентированных мужчин.

– Нет! – крикнула она и сделала Лене круглые глаза, указывающие на выход. – Он дверь перепутал! Он к Лизе шел!

Теперь глаза сделались круглыми у Пчелкина. Но перечить и отнекиваться в подобных обстоятельствах он не мог. Как баран, он пошел за Алиной в соседний кабинет.

– Вот, – нарочито громко, чтобы слышал шеф, сказала она. – Принимай, Лиза, гостя. Он снова перепутал дверь.

– Я не пере-пере-пере… – попытался восстановить справедливость Пчелкин. Но, увидев за спиной Алины удивленный взгляд шефа, передумал сопротивляться, – перепутал я дверь. Вот. – И он протянул Лизе цветок.

– Отлично! – обрадовался шеф, – в нашем полку мужиков прибыло! Лиза, если ты им займешься, я Пчелкина повышу! Переведу из рекламных агентов в менеджеры с занесением записи в трудовую книжку.

Алина усмехнулась. Пчелкин проводил ее тоскливым взглядом, от которого ей сделалось тревожно.


К обеду стало совершенно ясно, что Лиза вцепилась в Пчелкина мертвой хваткой. Она привела его в буфет и усадила рядом с собой. Алина решила им не мешать, но продолжала следить за этой парочкой. Даже невооруженным глазом было видно, что Пчелкин растерян и молчалив. С Алиной он тоже молчал, что тем не менее не помешало ему признаться ей черт-те в чем. Зато Лиза была болтлива, как никогда. Неожиданно обнаружившийся кавалер, да еще к тому же ее коллега, вызвал в ней большой прилив энергии. Прилив пришелся на голову, Лиза сидела за столом раскрасневшаяся и довольная, как будто в ее тарелку с борщом повариха добавила не сметану, а водку. Алина прислушалась, Лиза как раз рассуждала, куда им вдвоем с Ленечкой, теперь она называла его только так, отправиться вечером. После долгих сомнений и колебаний Пчелкина Лиза решила отвести его в кино на последний сеанс. Конечно же, она там потребует от него покупки билетов на последний ряд – места для поцелуев. Дети, что с них взять? То, что не так давно она сама там побывала, в расчет уже не бралось.

Алина быстро поела и собралась уходить, когда перехватила затравленный взгляд Пчелкина. Где-то у нее пробудилась совесть, и ей стало неловко, что она сплавила Пчелкина к Лизе. Но ей удалось убедить себя, что Лиза с Леней – прекрасная пара, просто созданы друг для друга. Он, глупенький, не понимает своего счастья. Зачем ему она, Алина? «Нет, – призналась себе Алина, – вопрос стоит по-другому. Зачем он мне?» В любви каждый перетягивает одеяло на себя. Не считая, конечно, Василькова. Ему бы она отдала все одеяло и все подушки, вместе взятые. Она уже думает о постели?! До чего же сильно ее зацепило.

Купив полный пакет фруктов и дополнив его четвертинкой коньяка, Алина поехала в больницу. До вечера оставались считаные часы, которые она решила провести у постели безнадежно больного Выкрутасова. Безнадежного по отношению к людям и к женскому полу в частности. Посягательств на ее честь она не боялась, рядом неотлучно находился охранник. Да и вчера у Выкрутасова был такой непрезентабельный вид, что сегодня ему не на что рассчитывать, кроме бананов. Вылитая обезьяна, те же повадки, та же упертость, тот же вкус. Одна только разница – по пальмам не лазает.

Алине стало стыдно за свои мысли, когда она увидела, насколько искренне ей обрадовался Выкрутасов. Он даже привстал с постели, чтобы отдать, по его словам, ей честь. А она боялась, что он покусится на ее честь. Но радость стала поистине беспредельной, когда Выкрутасов в пакете обнаружил коньяк. Темные очки охранника запотели, и он удалился в поисках приличной емкости в количестве двух экземпляров. О том, что Выкрутасов заставит ее пить, Алина не подумала. Она вообще не думала, когда покупала коньяк. Теперь, когда замаячила перспектива, что Выкрутасов ее напоит и она явится на свидание к Василькову нетрезвая, ей стало не по себе. Она принялась уговаривать Выкрутасова не откупоривать бутылку, поставить ее на тумбочку и любоваться ею до тех пор, пока он окончательно не станет нормальным человеком, то есть здоровым. Но тот ответил, что он уже совершенно здоров, и многозначительно потер руки. Оставалась надежда, что охранник не найдет посуду. Но в это верилось с трудом, учитывая пробивной характер его шефа. Так и получилось, тот вернулся не с пустыми руками, в них были зажаты два граненых стакана.

– Коньяк из стакана?! – попыталась возмутиться Алина.

– Не барыня, не ломайся, – ответил Выкрутасов, лично разливая спиртное. – За нашу встречу!

И хлопнул своим стаканом по ее посудине.

В этот момент в палату вошел врач. Это был не Васильков, который, Алина это успела узнать у знакомой нянечки, сегодня не работал. Это был тот, с которым Васильков недавно обсуждал какую-то ампутацию. Но Алине от этого было не легче. Теперь он точно «расколется» Василькову, что она распивает спиртные напитки гранеными стаканами со своими травмированными приятелями. Сначала травмирует их, а потом спаивает.

– Что это такое? – возмутился доктор.

– Упал! Отжался! – заявил тому Выкрутасов.

– Отлично, – спокойно сказал доктор, обернулся и крикнул: – Марь Ванна, готовьте этого пациента к отправке в морг!

– Чего?! – не понял Выкрутасов. – Меня в морг?!

Алина поняла хитрость врача, осторожно отставила от себя стакан, втайне надеясь, что врач не заметил, что она с Выкрутасовым пьет. Врач тем временем объяснял пациенту, что тому по его же просьбе о скорейшей выписке вводят такие сильнодействующие препараты, что добавление к ним алкоголя повлечет немедленную смерть. Выкрутасов побледнел и поставил стакан на тумбочку. После этого он выразительно уставился на Алину.

– Я же говорила, – пролепетала та, – что лучше бутылку поставить и любоваться.

Она поняла, что никаких подписей больше не будет. Выкрутасов ей не простит, что она пыталась его убить, а разъяренный Овен в гневе страшен. И ничего ему не объяснишь. Алина встала и вышла из палаты.

Что ни делается, все к лучшему, зато ей не придется больше бегать проведывать Выкрутасова. Пусть это делает шеф. Интересно будет на него посмотреть, когда солдафон прикажет: «Упал! Отжался!» Захочется ли шефу после этого продлевать договоры на поставку рекламных услуг компании под предводительством Выкрутасова? Уж она-то по своему опыту знает, что вряд ли. Алина откинула прядь со лба, расправила плечи и, не оглядываясь на врача, который, несомненно, глазел ей вслед, пошла по коридору. Она не спешила. Времени до того момента, когда они должны были встретиться «на том же месте в тот же час», оставался вагон и маленькая тележка. Васильков должен был прийти за ней сюда. Видно, вчера он растерялся, забыл, что у него выходной, и назначил встречу в больнице. И снова из-за этой нестыковки возникла бередящая душу мысль: «А вдруг он не придет?» Но гадать Алина не стала, хотя неприятный осадок остался. Она отправилась проведать Макара.

На этот раз Макар сидел. И в палате он был один, если не считать соседа, который при виде Алины сразу вышел, даже не сказав «Здрасьте». Это ей сказал Макар, запахивая полосатый халат на полосатой пижаме. Голос у него при этом был немного хриплый и прерывающийся. Но свое волнение он старался тщательно скрыть.

– Как ты? – Алина подошла к нему и присела на край больничной койки.

– Отлично, – сказал Макар, отодвигаясь от нее и предоставляя ей большее пространство. – Скоро выпишут. У меня так, мелкие ушибы.

– А это? – Алина провела рукой по его небритой щеке. Под глазом все еще сиял фиолетово-зеленый синяк. Она спросила участливо: – Болит?