Алина Кускова - Свадьба по гороскопу

– Крепкая у вас мебель, – произнесла Алина, с восхищением глядя на стул.

– Стараемся, – бодро ответил ей Олег, – знали бы, какие у нас крепкие столы!

Повара на кухне делали вид, что происходящее в зале их никоим образом не касается, и продолжали варить и жарить. Только у выходной двери, ведущей на помойку, стоял сам шеф-повар и собирал дань с желающих улизнуть с этого праздника жизни. Олег протянул ему купюру, шеф-повар кивнул головой и открыл дверь.

Выскочив на улицу, они вдохнули свежего морозного воздуха. Только тут Алина поняла, что ее норковая шубка осталась висеть в гардеробе, а она стоит полуголая и вот-вот окоченеет. Олег, ни слова не говоря, снял пиджак, отдал ей и ринулся назад. Конечно, она могла бы его остановить, сказать, черт с ней, с этой норковой шубой, она себе еще купит. Если поголодает пару лет. Олега было жалко, но шубку еще жальче. И она его не остановила.

Алина прохаживалась вдоль помойки, прикидывая, что она станет делать, если Олег не вернется с поля боя. Копавшиеся в контейнерах два бомжа с жалостью смотрели на нее темными глазами из-под грязных шарфов. Глаза блестели у них, как угольки. «Сейчас бы у камина посидеть, погреться», – думала Алина, глядя на эти угольки. Но приходилось, чтобы совсем не замерзнуть, прыгать и скакать. Один из бомжей, откопав в контейнере колбасу, протянул кусок ей.

– Спасибо, я не голодна, – произнесла трясущимися от холода губами Алина.

Тогда бомж стал снимать с себя старое поношенное пальто. Алина сделала такой страдальческий вид, что второй бомж начал разматывать свой шарф. Но Алина страдала по другой причине. Она мучилась сознанием того, что послала на верную гибель человека, с которым, возможно, у нее что-то бы получилось. Она бы вышла за него замуж, нарожала ему детей… Ее пробила сильная дрожь.

И тут ей стало жалко себя. Ведь именно по его вине она оказалась в буквальном смысле слова на улице. Это его, а не ее однокашница перессорилась со своими мужьями, из-за чего и возник инцидент, переросший в заварушку с битьем морд и стульев. Он мог бы отказаться и не пойти с Дарьей. Сейчас бы они мило беседовали за чашкой кофе у Алины дома. Ах да, это первое свидание. Но все равно, они бы мирно расстались.

Алина уже решила, что не станет плакать над растерзанным телом Лапшина, когда оно появилось на выходе из ресторанной кухни. Тело было целым и невредимым и несло в руках охапку одежды. Вид у Лапшина был ужасный: под глазом красовался здоровенный синяк, на волосах застыл чей-то холодец, одной брючины не хватало. Но в руках Лапшина была ее шубка! Она встретила его с неподдельной радостью, сразу оделась и принялась, насколько могла, помогать ему облачиться в пальто, у которого оказался оторванным рукав. Как она могла о нем плохо думать! Как благородно с его стороны прорываться сквозь пьяный дебош, обороняя ее шубку своим пальто и частями своего тела! Сегодня она наплюет на все правила и пригласит его к себе домой. Вот он – представитель Рыб, настоящий мужчина ее астрологической мечты!

Олег натянул пальто, и Алина не удержалась от смеха. Без одной штанины, в однорукавном пальто, с синяком под глазом он был разительно похож на бомжей, копавшихся в помойке. Олег гордо мотнул головой и пошел на дорогу ловить такси. Вдали послышался вой машин правоохранительных органов. Алина оттащила Лапшина подальше от яркого фонаря и стала сама голосовать. Как только одна из машин притормозила, она залезла в салон и позвала Олега. Водитель поначалу скривил физиономию и ехать отказался. Пришлось сказать ему, что за ними гонятся и если поймают, то они оговорят его как сообщника. Водитель испугался и дал газ.

Дома оказалось, что Алина не взяла номер телефона Лапшина и не дала ему своего. Но он знает, в каком доме она живет, если, конечно, ему что-то удалось разглядеть одним глазом, – второй, с синяком, к этому моменту основательно заплыл. К тому же его наверняка в драке ударили по голове, и еще неизвестно, что он будет помнить на следующий день. Конечно, если он не позвонит, а ведь он не позвонит, или не придет, то она сама может зайти в магазин и прогуляться там по мебельному ряду. Но она не привыкла делать первой шаги навстречу. Она такая не эмансипированная натура, что просто караул кричи. Нужно обязательно себя перебороть и сходить в этот магазин. Только потом, недели через две. Все это время, по ее расчетам, Лапшин будет «сидеть на больничном». Жалко, что нельзя позвонить и выразить ему глубокое соболезнование. Ах да, глубокое соболезнование выражают по другому, более прискорбному поводу. Тогда она могла бы выразить радость. Тоже глупо. Чему тут радоваться? Тому, что мужику накостыляли по первое число? Лучше подождать и тогда чего-нибудь решить. Или решение придет само. Как говорится, время – лучший советчик.

Алина достала журнал, который с маниакальным упорством регулярно печатал гороскопы на неделю. Тельца ожидало полное разочарование и крушение надежд, тайный побег и неожиданная приятная встреча. Про разочарование и крушение надежд более-менее понятно. Побег как таковой уже случился. Неожиданная встреча была, даже две. Одна – со Смирновой, другая – с бомжами. Ни ту ни другую приятной не назовешь. Хотя подобного проявления чувств от бомжей Алина не ожидала. Они пытались ее покормить и обогреть. А не раздеть и обобрать, что предпочитают делать современные мужчины. Если представить себе, что приятная неожиданная встреча еще не случилась, тогда можно ее подождать, эту встречу. Алина подошла к зеркалу, вид у нее был довольно помятый, но все еще привлекательный. С кем же ей предстоит встретиться еще на этой неделе? Вряд ли с Олегом.

И уж точно она больше не будет таскаться по ресторанам! Кино или кафе, в крайнем случае – цирк. Даже в зоопарк больше ни шагу. Если бы эта наглая обезьяна не кинула в Пал Палыча банан, то можно было рассчитывать на какой-то благополучный финал в их с Лапшиным встрече.

В год Свиньи получить такое свинское начало года! Алина смывала косметику с лица, тушь щипала, глаза слезились. В этот момент зазвонил телефон.

– Алечка! – кричал с другого конца света Мик. – Ты еще хочешь меня слышать?!

Вот это сюрприз! Свинья не такая уж и плохая. Только вот что ей с этим сюрпризом делать? Может, он собрался к ней вернуться? После трехминутного разговора больше разговаривать с ней Мик не захотел – слишком дорого, она поняла, что возвращаться он не собирается. Звонит непонятно почему, скорее всего, от скуки. Но говорит, что пока одинок и очень хочет ее увидеть. Что у трезвого на уме… Муж Смирновой при живой жене утверждал, что одинок. Теперь Алину на этом не проведешь. Она постаралась придать голосу ласку и нежность и пообещала в скором времени позвонить. Да, время станет ее лучшим советчиком. И Лана, с которой нужно встретиться и все обсудить.

Лана выслушала ее очень внимательно, насколько это можно было сделать по телефону. И со всем согласилась. Кроме того, что Алина обсмеяла несуразный вид Лапшина.

– Мужчины, – сказала она со знанием дела, – не терпят, когда их высмеивают.

– Этот терпел, – вздохнула Алина.

– Теперь он вряд ли позвонит. Ты, подруга, особенно не надейся. Слушай, что я тебе скажу…

И открыла семейную тайну. К ним приехал гость. Это был привлекательный мужчина средних лет с правильными чертами лица и приятной внешностью.

– Ты как будто фоторобот в милиции составляешь, – заметила Алина на рисуемый подругой портрет гостя. – Проще можно?

– Можно. Слушай. Высокий, кареглазый, с сексуальной ямочкой на подбородке, с сильными руками – уж как прижмет, так прижмет, с мягким вкрадчивым баритоном, с упругой…

– Лана, это уж слишком! Ты что, к нему сама неравнодушна? С какой упругой? Зачем она мне?

– С упругой мускулатурой, глупая. Я в принципе могу быть к нему неравнодушна, но он – старший племянник Степана. Отдаю его тебе, приходи знакомиться.

– Не хочу, мне надоело. Нужно остановиться на ком-нибудь одном. Дождусь, пока Лапшин объявится или Мик снова позвонит. Знаешь, это как за двумя зайцами гнаться…

– Ага, ага. Сиди, жди. А время не ждет, оно годочки-то отсчитывает. По статистике женщине после тридцати очень сложно найти себе достойного партнера. А после сорока – вообще невозможно. Этот промежуток у ровесников-мужчин – самый востребованный двадцатилетними девицами. Человек состоялся, бедствовать с ним не нужно. Да и мужику хорошо – рядом молодое здоровое тело. Если ты, конечно, согласна на пенсионера, то это другое дело. Сиди и жди.

– Ладно, уговорила, приду. Но ничего не обещаю. Наверняка этот племянник дважды был женат, трижды разведен и баб вокруг него вьется немерено.

– Сама-то!

Лев Львович Львов, в просторечии Лева, оказался сногсшибательным субъектом. Это можно было сразу определить по вытянувшейся физиономии Алины при одном только взгляде на него. Она сама никогда не комплексовала перед мужчинами, потому что была достаточно привлекательна. Но он был не просто привлекателен, он был обалденно красив. Как манекен в магазине готового платья, как диктор программы новостей, как Аполлон в музее изобразительных искусств. Вел он себя на редкость самоуверенно, что скрашивалось его действительно вкрадчивым баритоном.

– Алиночка, – говорил он ей, – вам очень идет голубой цвет.

После этих слов она была готова носить голубую кофточку днем и ночью.

– Лана, подай, будь добра, яблоко…

И вслед за яблоком к нему перекочевывала вся ваза с фруктами. Степан реагировал на это спокойно. Он с самого детства своего племянника, который был младше его всего лишь на три года, знал, какое действие тот оказывает на женщин. Парализующее. Как удав на тушканчика. Тихо, мягко, но очень уверенно.

– Из форточки дует, – ронял Лева, и дамы бросались закрывать фрамугу и чуть ли не оклеивать окна, чтобы ему не дуло.