Раздался стук в дверь, которая вела в церковь.

— Девочки?

Китти закрыла глаза. Мамочка. Положение из плохого становилось катастрофическим. Битти спряталась за ширму. Трусиха.

Миссис Трапп, матрона, имеющая вес в обществе и патронесса всего, что является выгодным с социальной точки зрения, вплыла в комнату, словно бледно-лиловый корабль на всех парусах.

— Китти? Где твоя сестра? — Она заметила бесцеремонно брошенное платье. Ее глаза расширились от неожиданного удивления. — Она еще не оделась? Викарий уже ждет нас!

Китти подумала о той сцене, что сейчас развернется — амбиции мамочки столкнутся с театральностью Битти — это будет действительно громкая и потенциально очень публичная сцена. Она быстро выступила вперед.

— Мама, ты должна приостановить церемонию. — Она обвила рукой широкую талию своей матери и направила ее к двери. — Случилась небольшая неудача с прической, вот и все. Нам нужна всего минута.

Беатрис Трапп посмотрела через плечо на лежащее безвольной кучей свадебное платье

— Но разве тебе не нужна моя помощь, чтобы одеть Битти?

Китти легко подтолкнула мать, просто чтобы ускорить ее движение.

— Не беспокойся мама. Через несколько мгновений у вас будет невеста, чтобы выдать ее замуж.

Так или иначе.


* * *

В церкви было несколько сотен гостей. Это означало, что около тысячи глаз устремились на Китти, когда она сделала первый неуверенный шаг по проходу, опираясь на руку отца.

Это был ужасный план. Совесть Китти, кажется, билась о барьер ее лжи, как мотылек о стекло. Не делай этого!

Она решительно подавила свой внутренний протест. Здесь не было большой проблемы. Она просто сделает это для Битти и для своих родителей, и никому не нужно об этом знать, кроме Битти и нее. В конце концов, они ведь не раз делали это время от времени в детстве.

Мистер Найт стоял рядом с викарием, высокий и внушительный. О небеса, его плечи всегда были такими широкими? Вуаль Китти — то есть вуаль Битти — туманной завесой закрывала от нее жениха — жениха Битти…

Китти решительно вернула себя к насущной задаче. Ей нужно было только пройти через церемонию, помчаться домой, чтобы раздеться и нарядить свою сестру в великолепный дорожный костюм, ожидающий ее, и поцеловать Битти на прощание, когда та отправится в свое свадебное путешествие.

Только было кое-что еще… когда она мечтала об этом моменте в своей жизни, она никогда не думала, что это будет всего лишь фарс, недостойная шутка. То, что должно было стать ее первым и единственным путешествием к алтарю, теперь было испорчено. И сейчас Китти не могла понять, вернется ли к ней первоначальное ощущение той чистоты, когда ей придется идти по проходу в церкви в качестве самой себя.

Так что когда она дошла до алтаря и повернулась лицом к мистеру Найту, в ее глазах блестели весьма правдоподобные слезы.

Найт пытался сдержать нетерпеливый вздох из-за медленных интонаций викария. Помпезность и символизм, которые окружали то, что, по его мнению, составляло деловую сделку, никогда не прекращали удивлять его.

Его невеста плакала рядом с ним. Он надеялся, что она не окажется более глупой, чем большинство девиц. К несчастью, он еще не видел доказательств того, что у Битти Трапп были вообще какие-либо мозги. Из одного сообщения, которое он получил о ней, можно было сделать вывод, что она совершенно лишена здравого смысла. Его впечатления во время первой встречи с ней в тот день, когда он сделал ей предложение, не были благоприятными, потому что в ответ на его слова она только заморгала широко раскрытыми карими глазами, затем побледнела и кивнула.

Тем не менее, Найт сохранил надежду о том, чтобы найти какой-то интеллект под бессодержательной внешностью. Было невыносимо думать о долгом и интимном будущем с полностью безмозглой женщиной

Он брал невесту за руку в положенные моменты, сказал все ожидаемые длинные фразы, поклялся провести всю жизнь с этим созданием, которое он совершенно не знал.

Семейное блаженство, сказал викарий. Найт не ощущал ничего подобного. В конце концов, это просто деловая сделка.


* * *

Все гости прибыли в дом Траппов для свадебного завтрака. Как только Китти смогла, в тот же момент она сбежала в свою комнату. Потребуется всего несколько секунд, чтобы переодеться, особенно если Битти все приготовила, как они договорились.

До тех пор, пока Китти бегом не взлетела по ступенькам, она не осознала, что ни разу — ни до, ни во время, ни после церемонии — ее родители не спросили, где она… то есть где Китти. Помедлив у двери, ведущей в ее комнату, она подавила страдание от того, что никто не заметил отсутствия Китти на празднике.

Бросившись в комнату, она изобразила веселую улыбку, готовая дать Битти подробный отчет о последнем часе…

В комнате никого не было, так как же, как и в комнате Битти. И ни в ванной комнате, ни в маленькой прилегающей гостиной не было ни души. Но хуже, гораздо хуже было то, что нигде не было видно вещей Битти, приготовленных для путешествия.

Битти сбежала.

Китти упала на кровать, не обращая внимания на то, что может помяться бесценный атлас ее платья — платья Битти.

Что теперь она будет делать? Она испытала искушение переодеться обратно в Китти и просто сообщить родителям, что Битти пропала… но тогда, вероятно, ей придется рассказать им об обмане, который они совершили. А если этот обман когда-либо станет известным обществу…

Китти сглотнула. Если она полагала, что скандал с нежелающей выходить замуж невестой был бы очень скверным, то скандал, в котором будет фигурировать сбежавшая жена, погубит всю семью! А она сама будет публично опозорена, как лгунья и обманщица самого низкого сорта. В это будут вовлечены ее родители, и они не смогут этого избежать. Мистер Найт может с успехом предъявить им иск или обвинить их в совершении чего-то преступного!

— О, Битти, — выдохнула она. — Что же мы наделали?

Чувствуя, что у нее кружится голова, и она довольно плохо себя чувствует, Китти поднялась и потянулась к пуговицам платья, которое она быстро начинала ненавидеть с основательной и удушающей яростью. Было нелегко это сделать, но она сумела выбраться из него. К счастью, ей не пришлось одевать под платье корсет, так как Битти набрала немного лишнего веса во время своей помолвки.

В первый раз Китти пришло в голову, что ее сестра была все это время несчастлива. Китти попробовала вспомнить, пыталась ли Битти сообщить ей об этом несчастье в какой-то момент.

Она не смогла вспомнить ни одного такого случая, но сейчас, когда она думала об этом, то поняла, что Битти в последнее время была очень тихой, по крайней мере, тогда, когда не планировала детали своей свадьбы.

Китти всегда пыталась быть предельно честной с собой, и теперь она понимала, что больше, чем немного, завидовала бракосочетанию Битти. Она сама избегала разговоров со своей близняшкой после помолвки, хотя и говорила себе, что это потому, что слышать в сотый раз описание кружева на вуали Битти ей совершенно не интересно.

Она должна была помнить о том, что если Битти невыносима — то значит, она несчастна. А теперь уже слишком поздно. Битти упорхнула, и Китти понятия не имела куда. Конечно, она не станет прятаться ни у одной из семей, с которыми они знакомы, потому что никто не станет помогать молодой девушке разрушать свою репутацию. И все же куда она могла пойти? И когда она собирается вернуться?

И почему она оставила Китти в таком тяжелом положении? Битти была полностью поглощена собой, это правда, но она, несомненно, знала, что Китти не сможет хранить этот секрет вечно? Какой был смысл устраивать этот свадебный фарс, если Битти никогда не планировала вести себя так, как это положено настоящей жене?

Китти в одной сорочке и чулках принялась ходить по комнате. Она должна привести в порядок свои мысли, вот что сказала бы тетя Клара. Тетя Клара была сейчас леди Этеридж, женой советника Премьер-министра. Она к тому же была знаменитым политическим карикатуристом, и не боялась никого и ничего.

Китти желала, чтобы тетя Клара была сейчас здесь, но леди Этеридж отпросилась со свадебного завтрака, признавшись, что этим утром у нее нет аппетита.

Китти взяла серебряную расческу и начала распутывать торопливый узел, которым она свернула свои волосы, чтобы спрятать их под вуалью. Резкий смешок вырвался у нее при виде кучки шпилек на туалетном столике.

Перед тем, как исчезнуть, Битти нашла время, чтобы расплести сложную конструкцию из кос и лент, которую Китти несколько часов сооружала из ее волос. Это вовсе не было ее обязанностью, но Битти настояла на том, чтобы сестра осталась с ней и пренебрегла помощью горничной.

В то время Китти была польщена и готова угодить сестре, но сейчас мрачная мысль промелькнула в ее сознании. Неужели Битти запланировала этот возмутительный побег? Неужели она сама была преднамеренными манипуляциями водворена на место своей сестры у алтаря, словно какая-то древняя жертва?

Нет, конечно же, даже Битти не способна на такой недостойный поступок. Паника этим утром была искренней, Китти готова была поклясться в этом. Битти просто взвинтила себя еще больше и сбежала из-за своих собственных преувеличенных страхов.

Несомненно, это так.

Битти вернется, Китти даже не смела сомневаться в этом. Ее сестра вернется, как только она успокоится, и обмен все же сможет состояться. Пока нет необходимости тревожить маму и папу. Мистеру Найту тоже не нужно знать ничего иного в данный момент.

Она сможет продолжать эту игру до тех пор, пока Битти не вернется, вероятно, это будет вечером или возможно, завтра. Даже Битти не станет переступать границы приличия, оставаясь где-то так долго сама по себе. Одну ночь можно как-то скрыть, с двумя будет труднее это сделать, и для любого количества ночей больше этого потребуется помощь всей семьи и прислуги — что означает, что слухи так или иначе выйдут наружу. Нет, Битти будет дома самое позднее через два дня.