Он и забыл, что держит в руке бокал с коньяком. Сделав глоток, Престон поморщился. Напиток показался пресным, как будто в нем чего-то недоставало. Он что, никогда больше не сможет пить коньяк, не вспоминая ее губы? Престон зарычал и швырнул бокал за борт. За спиной раздался голос Келсо:

– Я не вовремя, милорд? Мне подождать?

– Нет, что ты.

Престон и не услышал, как он подошел. Вероятно, из-за шума воды и колес. Голос у камердинера был какой-то странный:

– Стюард посылает вам ответ.

Престон обернулся. Разумеется, Келсо нарядился – фрак, накрахмаленная манишка, перчатки – доспехи идеального слуги после шести вечера. На кончиках пальцев правой руки – серебряный поднос, левая рука за спиной. Такой же чопорный и непреклонный, как его накрахмаленные воротник и манжеты. Взгляд устремлен вперед, куда-то поверх плеча хозяина.

Все это означало, что камердинер чем-то недоволен. В последний раз такое случилось, когда Престон купил жилет из красной шерсти, который Келсо счел неподобающим. Несколько недель отношения между ними сохраняли напряженность, а ведь их столько связывало. Путешествия, совместная работа на агентство, наконец, долгие годы взаимоотношений хозяина и слуги – странная смесь! Потом Престону надоел этот жилет, и он разрешил его выбросить. Какой шедевр портновского искусства расстроил камердинера на сей раз? Престон и не пытался догадаться. Впрочем, он знал: все прояснится – раньше или позже. Пока же придется вести себя с той же утомительной церемонностью.

Обреченно вздохнув, Престон взял конверт и прочитал записку. Стюард нашел возможность накрыть на стол, как для официального ужина.

– Будет ли ответ, милорд?

– Нет необходимости, благодарю.

Престон бросил письмо на поднос. Конечно, Келсо его прочитает, если еще не прочитал. Это даст ему возможность своевременно подготовить для хозяина вечерний костюм.

– Пожалуйста, предупреди леди Матильду, что мы ужинаем в восемь.

– Очень хорошо. Это все, милорд?

Келсо шагнул назад и поклонился, ухитрившись удержать поднос строго параллельно горизонту. Престон опять оперся о поручни, старательно изображая непринужденную позу.

– Нет, не все. Твое поведение.

Он был вознагражден зрелищем дергающегося кадыка на шее слуги. Очевидно, тому хотелось выругаться.

– Ну-ка, в чем дело? Говори, приятель. Я не собираюсь ждать целую вечность, чтобы выяснить, что тебя так расстроило.

– Мое мнение не может быть вам интересно. И это правильно.

– Чушь! Что на сей раз? Брюки из парусины?

– Кто я такой, чтобы обсуждать ваше поведение?

– Я что-то не так сделал?

Интересно, что он натворил за последнее время? Престон лихорадочно соображал. Ничего особенного, что бы заставило Келсо взвиться на дыбы. По крайней мере ничего такого, о чем бы камердинер знал. Престон пожал плечами и сказал:

– Придется тебе сказать, потому что у меня нет ни малейшей зацепки.

Келсо буравил его взглядом. Потом поставил поднос, стянул перчатку и бросил ее в лицо хозяину.

– Ты вызываешь меня на дуэль?

Лицо Престона окаменело. Он не мог поверить в реальность происходящего.

– Рядом с леди Матильдой нет никого, кто мог бы защитить ее честь. Придется мне сделать это.

– На каком основании?

– На том, что она прекрасная молодая леди и она заслуживает уважительного отношения.

– Я имею в виду: с чего ты взял, что ее честь пострадала?

– Возможно, я был слишком терпим в прошлом. Я даже не раз и не два помогал вам устраивать любовные дела. Но когда я увидел, что вы украдкой выходите из спальни леди Матильды с сюртуком в руке, я не мог больше закрывать глаза на ваше поведение. Нетрудно сложить два и два. Стыдитесь.

– Кажется, ты не умеешь складывать. У тебя получилось пять.

– Тогда что вы делали в ее комнате?

– Она упала и растянула ногу, тренируясь делать реверанс. Я просто убедился, что с ней все в порядке.

Келсо попытался осмотреть хозяина сверху вниз, что было непросто, учитывая разницу в росте, и одарил его взглядом, который он обычно приберегал для лавочников, пытающихся всучить ему какое-нибудь барахло.

– Вы говорите, все в порядке? Вы не…

– Нет.

Престон перебил слугу, чувствуя, что ступил на скользкую почву. Ему не хотелось, чтобы Келсо закончил свой вопрос. Может, он вел себя не совсем безупречно и не совсем невинно, но ее репутация в целом не пострадала.

– Достаточно. – Престон встал в позу генерала на параде и принял такой высокомерный вид, который сделал бы честь даже его отцу. – Если я просил тебя высказаться, это никоим образом не дает тебе права обсуждать действия леди Матильды. Если я услышу, что ты распускаешь сплетни, я не стану прибегать к дуэли. Я просто проткну тебя шпагой. Никто, я повторяю, никто не смеет порочить ее имя. Мы договорились?

– Да, сэр.

Озадаченное выражение на лице Келсо сменилось радостной улыбкой. Он повторил:

– Да, сэр.

Затем камердинер устремился по палубе в сторону кают, остановившись на полпути, чтобы щелкнуть каблуками. Престон покачал головой. Его слуга всегда отличался некоторыми странностями. Это было ему даже на руку. Однако с годами причуды Келсо становятся все заметнее!


– Боюсь, платье не успеет высохнуть.

Эдит поворачивала платье то одной стороной, то другой, прилаживая ткань поближе к печке.

– И что это, Бога ради, вам пришло в голову стирать его именно сегодня?

Проснувшись, Мэтти привела комнату в порядок и повесила платье поближе к огню, чтобы просушить. Она придумала, как объяснить горничной, почему одежда мокрая. Кажется, Эдит ей поверила.

Мэтти взглянула на горничную:

– Не стоит беспокоиться. Я просто пошлю записку и скажу, что мне нездоровится. Мы пообедаем на веранде, я, вы и дети.

Она принялась рассматривать кукол в изысканных нарядах. Эдит прикрепила к каждой кусок ткани и образец подходящей отделки. У горничной был такой вид, словно она собиралась спорить. Мэтти пришлось заговорить о нарядах, чтобы отвлечь мысли Эдит.

– Как все это красиво!

Это была ложь. Ни один фасон не заинтересовал ее по-настоящему. Все они были рассчитаны на высокую, стройную как тростинка женщину. Мэтти не заблуждалась насчет своей фигуры. Маленького роста, плечи слишком широкие, а руки мускулистые. О талии и говорить не приходится, а грудь слишком полная – совсем не по моде. Зауженная талия и пышные рукава парижских модельеров только подчеркнут несовершенства ее фигуры. А в такой огромной шляпе она будет похожа на гриб!

– Не могу решить, что мне подойдет…

Эдит наконец бросила суетиться вокруг старого голубого платья и подошла к столу с разложенными на нем куклами.

– Думаю, нам следует начать с этого повседневного платья. Как раз то, что надо, чтобы принимать гостей. Сюда подошла бы эта бирюзовая ткань с вышитыми бабочками.

– Нет! – Мэтти почти кричала. Затем сказала более спокойным тоном: – Нет. Мне кажется, вот этот розовый муар будет смотреться лучше.

– Вам не нравятся бабочки? – Голос у Эдит был грустный, словно Мэтти ее обидела.

– Конечно, мне нравятся бабочки. Просто мне кажется, эта ткань не годится ни для одного из нарядов…

Ткань с бабочками напоминала ей о доме. Как они делали покупки в магазине в городке…

– Из этой ткани можно было бы сшить новый халат. Горничная рассматривала ее поношенный, выцветший розовый халатик.

– Тогда вы могли бы носить эту ткань каждый день.

– Пожалуй, неплохая мысль!

– Отлично. А то я уже было испугалась, что мне не придется поработать с этим чудесным материалом. Он мне нравится больше всех остальных!

– Мне тоже. – Мэтти похлопала Эдит по руке. – А как там дети? Кажется, им пора ужинать.

Она подошла к туалетному столику, чтобы причесаться.

– Нам лучше поторопиться, если мы хотим поужинать с ними.

– О, не беспокойтесь о детях! Мистер Келсо уже все устроил.

Опять этот Келсо!

– Вот как?

Эдит подошла сзади и взяла у нее щетку. Мэтти закрыла глаза. Как хорошо! Вот чего ей будет не хватать, когда она вернется домой, – этой роскоши, когда кто-то расчесывает тебе волосы! Горничной, казалось, это занятие тоже нравилось. Она весело болтала, проводя положенные сто раз щеткой по каждому волоску.

– Да, мадам. Юнга учит Натана играть в китайские шашки. Келсо также распорядился, чтобы этот милый юный лейтенант Харви писал письма и читал на веранде. Он присмотрит за мальчиками, чтобы они не слишком шумели. Поверите, у него уже трое собственных детей! Кажется, он сам только-только вышел из младенческого возраста. – Эдит хихикнула. – Видимо, я и правда старею. Смотрю на красивого молодого человека в форме и думаю, что шалун, наверное, переоделся в папину одежду.

– А Бесс?

– Просто светская дама! Мы несколько раз гуляли по палубе, дышали свежим воздухом. Так она улыбалась и махала ручкой всем и каждому. Команда ее уже обожает. Корабельный кок приготовил имбирные пряники к чаю, а плотник смастерил тележку, чтобы возить кукол. Она возила их по веранде туда-сюда, болтала с ними всю дорогу, как будто куклы могут слышать и разговаривать. Потом ей дали немного кашки, прочитали сказку– и малышка тихо заснула. Наверняка она крепко проспит всю ночь.

– А Натан не забыл, что его обязанность – следить, не проснулась ли Бесси?

– Что вы! Мальчик – сама ответственность! Он мало говорит, но у него как будто глаза на затылке. И какой умница! Стоит ему услышать новое слово, как он его запоминает. Вы знаете, он уже читает совсем взрослые книги!

Нет, Мэтти этого не знала. Вдруг ей показалось, что она совсем отдалилась от детей. Она предполагала, что так и будет, ведь они покинули свой замкнутый маленький мирок, свою ферму. Но оказалось, она совсем не готова к этому. Ей это было не по душе. Может быть, она чувствовала себя виноватой, потому что это из-за Престона она стала уделять детям меньше внимания. Но дети! Кажется, они прекрасно обходились без нее. И это тоже оказалось обидной неожиданностью.