Валери Кинг - Свадьба на Рождество

Мэри Фэрфилд в сотый раз принималась растирать застывшие пальцы, тревожно вглядываясь в ночной мрак. В любой момент на дороге мог появиться экипаж, которого она и двое ее спутников ожидали с нетерпением. К счастью, в эту декабрьскую ночь 1818 года над Дербиширом нависла глубокая тьма, которая скрывала Мэри и ее сообщников от глаз проезжих, опасавшихся нападения грабителей.

А ведь сегодня ей предстояло выступить именно в роли грабительницы! На Мэри был мужской костюм, состоявший из темно-синего сюртука, бриджей, теплого плаща и высоких сапог. Ее длинные темные локоны скрывались под париком, а верхняя часть лица — под бобровой шапкой и полумаской. Господи, неужели это все происходит наяву? Неужели она наконец здесь, в северной Англии? Но главное — неужели она и в самом деле подстерегает экипаж лорда Рейнворта? А что, если ее схватят? За такое чудовищное преступление, как грабеж на большой дороге, могут ведь и повесить!

Но густые низкие облака, старые деревья и кустарники по сторонам узкой проселочной дороги словно объединились в своих усилиях защитить ее. Короче говоря, это было превосходное укрытие, откуда она могла напасть на богатого и знатного Хьюго Лейтона, шестого виконта Рейнворта, и потребовать от него хоть несколько гиней в помощь беднякам. А если бы он оказал сопротивление, она бы могла потребовать от него еще и поцелуй в придачу!

Когда четыре с половиной года назад она впервые встретилась с ним, он не был еще шестым виконтом. Тогда он был просто Хью, брат ее милых подруг Джудит и Констанции Лейтон, с которыми она училась у мисс Тиверсолл в пансионе для благородных девиц. Ей тогда было шестнадцать лет. По правде говоря, Хью так никогда и не стал для нее лордом Рейнвортом, а навсегда остался ее дорогим Хью, ее любимым и единственным…

И вот теперь она намеревалась его ограбить! Во всяком случае, участвовать в ограблении, потому что сегодняшнее нападение задумала не она, а орудовавший в Дербишире разбойник, известный под именем Белый Принц, который стоял сейчас в нескольких шагах от нее.

Вообще говоря, дороги последнее время стали безопасны для путешественников. Современные экипажи были быстроходнее и легче, почтовые кареты хорошо охранялись. Все это положило конец произволу грабителей, еще тридцать лет назад наводивших ужас на проезжих. Однако с недавних пор все изменилось. После того, как ввели хлебные законы, а местные ткачи разорились с появлением больших текстильных фабрик, население совсем обнищало. Целые семьи остались без всяких средств к существованию. Вот тогда-то и появился Белый Принц, который собирал мзду с проезжающих, тщательно выбирая среди них людей наиболее обеспеченных, и раздавал деньги бедным. Последние два года этот человек был единственной надеждой и спасением для бедняков Дербишира, да и других северных графств. Так что следовало признать, что Белый Принц не был заурядным грабителем. Это был старый добрый друг Мэри Лоренс Самеркот.

Мэри приехала сегодня в Эбботс-Энд с единственной целью — посетить расположенную поблизости усадьбу Хэверседж-Парк, родовое гнездо лорда Рейнворта, где он жил с четырьмя сестрами и братом Китом. Но прежде чем известить Джудит и Констанцию о своем приезде, она решила прогуляться по деревне. Во время этой прогулки к ней пристал хромой нищий. Его одежда, речь, манеры были настолько естественны, что только после десятиминутного разговора Мэри заподозрила что-то неладное. Она уже успела испугаться, что ее собираются похитить, когда он наконец обнаружил себя — это был не кто иной, как Лоренс Самеркот.

Ну и удивил же он ее!

Последовала долгая увлекательная беседа. Нет, он не уехал в Америку, как думали многие. Да, ему доставляло огромное удовольствие его занятие. Велика ли его шайка? Не слишком, но он пользуется широкой поддержкой и у горожан, и у жителей местных деревень. Попытайся только стражи порядка его схватить, многие встанут на его защиту.

Вот тогда-то Лоренс и предложил ей присоединиться к нему. Мэри сразу поверила в благородство его намерений; кроме того, она всегда была любительницей приключений. Когда же она узнала, что в качестве очередной жертвы намечен лорд Рейнворт, то просто не смогла устоять.

Лоренс объяснил ей свой выбор.

— Я знаю, он немало потрудился, чтобы вернуть благосостояние своей семье — его отец был расточитель и к тому же игрок. Я знаю, что нигде, в Дербишире фермерам не живется так хорошо, как на его землях, благодаря его личным стараниям. Но зато он не приложил никаких усилий, чтобы повлиять на других землевладельцев, разоряющих арендаторов. Я хочу, чтобы Рейнворт знал, что он не оправдал свой титул, хотя в собственных владениях он может служить примером образцового хозяина.

Мэри не поняла, что Лоренс имел в виду под «оправданием титула», но, что бы там ни было, она решилась — она переоденется мужчиной и отправится с Лоренсом за добычей. Ей хотелось взглянуть на Хью со стороны, увидеть, каким он стал, проверить собственные чувства…

И вот она здесь, в зимнюю полночь, замирая от страха, ждет появления Хью.

Мэри снова и снова вглядывалась во мрак. Холод пронизывал ее до костей.

Дорога в Хэверседж-Парк лежала между сугробов. Толстые стволы дубов и буков теснились вдоль нее, как танцоры в переполненной бальной зале. Когда же наконец мелькнут между стволами огни экипажа Хью?

Мэри иногда казалось, что, если она приглядится попристальнее и пожелает сильнее, любимый человек появится перед ней как по волшебству. Но как ни старалась, она пронзить взглядом ночную тьму, как ни желала приблизить момент свидания, мрак не рассеивался и чуда не совершалось.

Величественные кроны вековых деревьев у нее над головой дрогнули под порывом холодного декабрьского ветра, издав звук, напоминающий смех. Они смеялись над ней, незваной гостьей, явившейся взглянуть на своего возлюбленного!

В самом деле, какая глупость…

Ну и что же! Пусть это безрассудство — девушке преследовать мужчину. Пусть смеются деревья, пусть поглотит ее ночная тьма — она снова увидит Хью, а остальное не имеет значения! Мэри готова была забыть свою гордость, чтобы узнать, почему он так внезапно прекратил переписку с ней пять месяцев назад. И почему он посоветовал ей поискать себе мужа.

Очень ей нужен в мужья кто-то другой, кроме него!

Ей нужен Хью, и только он, ради этого она проделала длинный путь из своего дома неподалеку от Брайтона на юге Англии в этот холодный суровый северный край.

Нервное возбуждение охватило ее. Обрадуется ли ей Хью или отвергнет ее? Но что бы ни случилось, она была счастлива оказаться наконец поблизости от Хэверседж-Парка.

Что-то блеснуло вдали. Фонарь приближающейся кареты мелькал, то исчезая, то снова вспыхивая, как свеча на ветру.

— Лоренс! — прошептала она. — Карета! Это, наверное, Рейнворт.

Лоренс подошел к ней.

— Твоя маска держится надежно? — спросил он, нахмурившись. — Проверь как следует. Если кто-нибудь узнает тебя — а с Рейнвортом, может быть, едет целая компания, нам всем не поздоровится.

Мэри дотронулась до своей полумаски и убедилась, что ленты завязаны прочно. Она хорошо видела сквозь прорези в маске и надеялась только, что в тусклом свете фонарей Хью не разглядит изумрудную зелень ее глаз. Если это случится, он сразу же ее узнает. Необычный цвет глаз Мэри с детства привлекал всеобщее внимание.

И все-таки ей не верилось, что он может не узнать ее — хотя бы по очертанию губ, по улыбке, по всему облику, наконец. Ведь полумаска скрывала только верхнюю часть ее лица.

По мере приближения огней сердце у нее билось все сильнее. Неужели она вновь, после стольких лет, увидит Хью? Это казалось ей невозможным. Колени у нее задрожали, она вдруг заметила, что последние несколько минут почти не дышала. Не хватало еще упасть в обморок как раз тогда, когда ей было необходимо владеть собой в совершенстве!

На частых поворотах дороги огни фонарей начинали кружиться как в бешеном танце. Карета приближалась. Мэри уже слышала стук копыт и крики кучера, подбадривавшего лошадей.

Хьюго Лейтон, шестой виконт Рейнворт, смотрел в окно кареты, за которым мелькали очертания деревьев. Это его успокаивало. Хью уже давно заметил, что, когда глаза его были чем-то заняты, на душе становилось спокойно и он мог решать самые сложные вопросы. А ему предстояло решить несколько таких вопросов в связи с его усадьбой в Дербишире. Во-первых, он предполагал возобновить на своей земле разработки плавикового шпата. По его сведениям, залежи этого минерала имелись только в одном месте в мире — в Дербишире.

Но откуда взять средства на открытие шахты?

А на плату рабочим?

Хью еще до конца не отдавал себе отчета, на какой риск и на какие расходы ему предстояло пойти. А главное — он не был уверен, что грядущие доходы эти расходы покроют. Очень уж много следовало принимать во внимание…

Как все-таки странно сложилась его жизнь, что он начал рассуждать как коммерсант, а не как аристократ!

В правой руке Хью держал трость с бронзовым набалдашником, которой твердо уперся в пол, чтобы сохранять равновесие на грязных, ухабистых дорогах. Проселочные дороги вокруг Хэверседж-Парка и между окрестными деревнями еще не были вымощены щебнем, как это делалось на юге. После такой тряски он рисковал вернуться домой в синяках, но с помощью трости ему удавалось свести эту опасность до минимума.

Частенько из-за своей трости Хью чувствовал себя стариком, но старался не придавать значения этому мимолетному чувству. В конце концов, к любому делу следует подходить с практической стороны. Он был теперь деловым человеком, и разъезды имели такое же важное значение для восстановления семейного состояния, как и его неусыпное внимание к ведению усадебного хозяйства.

Хью не только хотел вновь открыть шахту, но и собирался продать на сруб. часть леса, чтобы увеличить пахотные угодья. Продажа леса должна была пополнить его средства немедленно, о более длительных перспективах он предпочитал пока не задумываться. Как бы то ни было, многие фермеры по всей стране сейчас выбивались из сил, чтобы извлечь какой-то доход, но его арендаторам это удавалось лучше, чем другим. За последние три года он изучил новейшие сельскохозяйственные методы и смог улучшить положение дел не только на собственной ферме, но и у своих арендаторов.