– А кто из них мама Сергея?

– Которая маленькая, – ничуть не удивившись вопросу, односложно бросила домработница.

– Понятно, как я и думала. – Аня решила, что пора начинать представление.

Повиливая задом, она вошла в гостиную и капризно протянула:

– Милый, как ты меня планируешь развлекать?

Елизавета Львовна от волнения была просто не в состоянии вести светскую беседу, поэтому подруга решила спасти ситуацию.

– Наверное, вам интересно узнать про Дюшу побольше? – вежливо обратилась она к Ане.

– Конечно. – Она решила не переигрывать. – Мало ли, что он от меня скрывает, – и она подмигнула Вадиму.

Просмаковав про себя имя «Дюша», Аня осталась довольна. С таким набором звуков ассоциировалось что-то мягкое, плюшевое и совершенно немужественное. «Плюшевые мужики» были не в ее вкусе, что значительно облегчало задачу. Если мамаша воспринимает своего престарелого отпрыска как недозрелого младенца, то справиться с ней будет проще простого.

– Тогда, – оживилась Тамара Антоновна, – мы сейчас с вами посмотрим его детские фотографии. – И она радостно схватила со стола огромный альбом.

– Дюша, – Анька насмешливо посмотрела на жениха, – надеюсь, там без обнаженки? А то я могу разочароваться раньше времени!

Вадим улыбнулся, а Тамара Антоновна замерла с открытым ртом.

На самом деле Аня терпеть не могла рассматривать чужие фотографии и слушать комментарии к чужим свадьбам, выпускным балам и прочим праздникам, на которых она не имела счастья присутствовать. Решив не мучить себя напрасно, она пресекла повторную попытку «свекрови» привлечь ее к рассматриванию мутных черно-белых фото из детсадовского периода Дюши.

– Меня больше интересуют фото его девушек и бывших жен, – хохотнула она. – У вас нет случайно подборочки?

Вадим покраснел, но Тамара Антоновна опять спасла положение, пригласив всех к столу, поскольку хозяйка была не в состоянии демонстрировать гостеприимство.

– А что, Анечка, – ласково продолжила старушка, когда все расселись за столом, – где вы работаете?

– Да так, – неопределенно ответила Анька, – в конторе одной.

– А кем? – не унималась бабка.

– Сижу просто, – хихикнула девушка. – Если б там еще и работать надо было, я бы другое место себе подыскала. – И без перехода спросила: – А что мы будем пить?

– А что вы обычно пьете? – наконец-то подала голос Елизавета Львовна.

– Обычно – водку, но могу все, если за компанию!

– За компанию не надо, – сухо сказала Тамара Антоновна. – Выбирайте тот напиток, который вам более по душе. Дюша, поставь на стол спиртное!

Вадим, пребывавший в крайней степени недоумения, начал машинально выгружать из бара бутылки. Когда весь набор стоял на скатерти, Анька опасливо спросила:

– А ты уверен, что нам этого хватит? Может, прямо сейчас в ларек сгоняешь, а то потом уже тяжко будет.

– Не извольте беспокоиться, – церемонно прервала ее Тамара Антоновна. – Если не хватит, то мы Кристину пошлем.

– А, ну тогда порядок! Поехали, – хлопнула в ладоши Анька и, повернувшись к Вадиму, ткнула его кулаком в бок:

– Чего сидишь как на именинах, наливай!

Вадим осторожно посмотрел на мать. Та решила наконец вступить в диалог:

– Простите, деточка, а кто вы по профессии?

– Женщина, – гордо сообщила Анька.

– А какая у вас мечта? – затаив дыхание, спросила Елизавета Львовна. Обычно после этого вопроса претендентки начинали блеять всякие высокопарные фразы, философствовали о смысле бытия, в общем, пытались выставить себя в лучшем свете. А маман, бывшая, кстати сказать, кандидатом наук и написавшая немало трудов по философии, благосклонно выслушав их лепет, развивала тему и начинала словесную дуэль, в результате которой, фигурально выражаясь, загоняла юных невест в угол и там затаптывала.

Вадим напрягся. Анька широко улыбнулась и простодушно сообщила:

– Выйти замуж, уволиться с работы и ходить по магазинам. Удел мужчины – зарабатывать деньги, а высшее предназначение женщины – их тратить.

Лицо Тамары Антоновны приняло абсолютно отсутствующее выражение. Она больше не желала поддерживать беседу за столом в нужном русле. Елизавета Львовна, напротив, посмотрела на Аньку с возросшим интересом.

«Надо же, – размышляла она, – какое у нас совпадение взглядов. И что приятно, она не пытается изобразить из себя нечто. А с этой простушкой у нас может получиться недурственный тандем. Одета она дорого, камушки есть, явно девушка нашего уровня…»

Анька тем временем упивалась впечатлением, произведенным ею на предполагаемую свекровь: Тамара Антоновна перестала смотреть в ее сторону и занялась салатиком в своей тарелке.

«Пора добивать», – решила «невеста» и повернулась к Вадиму:

– Пошли покурим.

Он послушно встал и поплелся за Анной на кухню. Несмотря на дикое поведение, она нравилась ему все больше и больше.

Между тем Аньке было невыносимо стыдно перед ним, перед этой интеллигентной бабулькой.

«Как все могло бы отлично сложиться», – тоскливо думала она. Но девушка прекрасно понимала, что народная мудрость: «На чужом несчастье счастья не построишь» – не просто слова. Эта приятная старушка должна была достаться Юльке, равно как и шикарный жених, прилагавшийся к идеальной свекрови.

«Если разобраться, – размышляла она, пуская в лицо Вадиму колечки дыма, – я вообще никогда не должна была узнать о его существовании».

Вадим довольно щурился и млел. Никакие уловки не могли настроить его против Анны.

Они вернулись за стол, и Аня начала «добивать» будущих родственников:

– Так, а что вы ничего не рассказываете мне о дефектах жениха? Будет обидно, если все отвратительные подробности выяснятся после свадьбы, – она томно взглянула на Вадима.

– А что именно вас интересует? – холодно спросила Тамара Антоновна. Елизавета Львовна, еще не принявшая окончательного решения, затихла и переваривала информацию.

– Вредные привычки и дурные наклонности.

Тамара Антоновна посмотрела на подругу, но та сидела, погрузившись в свои мысли, и на нахальные реплики разгулявшейся девицы не реагировала.

– Поясните, пожалуйста, я не совсем…

– Да чего тут объяснять, – перебила ее Анька, пытаясь подцепить вилкой одну из оливок, украшавших салат. – Ну, может, он в носу ковыряется, носки неделями не стирает, ест прямо из кастрюли…

– Довольно, – остановила ее «свекровь». – Мы уже поняли, о чем вы. Предлагаю сменить тему.

– А-а, – радостно завопила Анька, – уходите от ответа. Давайте выпьем за нас, за наше будущее и за воссоединение семьи! – Она наконец воткнула вилку в соседнюю миску с салатом, подцепила оливку правой рукой, потом подумала и ухватила левой кусок красной рыбы. Он оказался довольно большим, поэтому пришлось подтолкнуть его в рот указательным пальцем.

– Какой семьи? – насторожилась Тамара Антоновна.

– Так родня у меня в деревне, – простодушно сообщила «невеста», с аппетитом жуя добытую форель. – Всем же в город-то хочется. Вот и перевезу их сюда потихоньку. Квартира, я смотрю, у вас большая, не стесним, да и ненадолго они. Поживут, осмотрятся, образование получат, пристроятся, да и съедут. – Тут она прервалась, чтобы вытащить из-за щеки косточку: – А чего вы оливки с костями берете? Экономите?

Ответом ее не удостоили. Вадим, решив, что невеста ведет себя столь оригинально по причине алкогольного опьянения, обрадовался и начал строить планы, как оставить ее здесь на ночь.

– Кстати, – Анька сплюнула косточку на тарелку, та звякнула о край и ускакала на скатерть, – а что вы нам подарите на свадьбу? – она в упор глянула на онемевшую Тамару Антоновну.

– Я, – растерялась та. – Не думала пока…

– А зря, – наставительно произнесла Анька, наливая себе водку в бокал для шампанского, – пора бы уже и подумать! Могу помочь. – Она широко улыбнулась, и очередная оливка выпала у нее изо рта на пол. Строго посмотрев себе под ноги, она прокомментировала: – С полу есть не буду, там микробы. Так вот, чтобы вы дрянь какую не подарили, могу дать список, чего нам надо, а вы выберете. Так все интеллигентные люди на Западе делают. Вы же небось себя интеллигентными считаете? А? – игриво подмигнула она Тамаре Антоновне и одним глотком осушила бокал.

Елизавета Львовна в беседе не участвовала. Вадим изредка опасливо поглядывал на мать, хотя вряд ли она уже смогла бы обидеть Аню, пребывавшую в таком веселом настроении. Но все может случиться… Мама не проявляла агрессии по отношению к предполагаемой невестке, это радовало.

Будущая свекровь тем временем прикидывала возможную канву событий:

«Ну, с родней можно разобраться быстро, в конце концов, Вадим в состоянии снять для неведомых родственников жилплощадь. Девицу можно будет слегка приструнить, хотя в целом девка явно ушлая, с такой Вадик точно не пропадет. На деньги не зарится, сама одета, обута, хотя при деревенской родне откуда бы… Этот момент надо будет уточнить. Не исключено, что это подарки. Хотя для подарков слишком шикарно. С другой стороны, сумела устроиться в этой жизни, тоже молодец. Простовата, но это и к лучшему, из такой проще лепить…»

В конце концов Елизавете Львовне пришлось признать, что она чувствует к приведенной на смотрины невесте необъяснимое душевное расположение, несмотря ни на что.

– А что, – пошла в наступление Тамара Антоновна, – ваша основная цель – материальное благополучие?

– Цель у всех одна, – туманно ответила Анька, – но идут к ней разными путями. Главное – не сдаваться!

– Вы как та лягушка, которая барахталась в молоке, да и сбила его в масло. Выкарабкались из своего села и, похоже, добились результата, – подначила ее мать Сергея.

– Не, – неожиданно отреагировала Анька. – Лягушку в молоко нельзя, она нагадить может! У нас так было…

– Спасибо, – прервала едва начатую историю Тамара Антоновна, – не надо нам этих подробностей.

– Не надо так не надо, – легко согласилась Анна. – Ладно, – она отодвинулась от стола и сыто похлопала себя по животу. – Спасибо этому дому, пойдем к другому!