Мама, любовно чистившая пиджак своего мальчика, наткнулась на коробочку и потребовала объяснений.

«Наверное, так ведут себя ревнивые жены», – подумалось Вадиму. Объяснения мама получила исчерпывающие.

Серьезно все или нет, он еще не знает, девушка красивая, высокого роста, работает у них в офисе, образование высшее, владеет английским языком, характер загадочный, про дефекты пока ничего не выяснил.

– Что значит «несерьезно»! – как иерихонская труба, завопила мама. – Если ты даришь ей это, – и она потрясла коробочкой, – то серьезнее уже некуда. Ты хоть понимаешь, что тебе в результате этих «несерьезных» отношений могут предъявить ребенка! Ты всю жизнь будешь вынужден их содержать, все рухнет, пойдет под откос… Тебя обяжут жениться, и жизнь твоя будет кончена! – Картинно заламывая руки, родительница рухнула на диван и забилась в истерике.

– Ты не хочешь, чтобы я женился? – осторожно поинтересовался Вадим.

– Я?! Да ты с ума сошел! Я просто мечтаю, чтобы ты наконец нашел девушку, которая сможет стать тебе достойной парой, я хочу нянчить внуков, гулять с ними в парке… Но ты же абсолютный младенец в том, что касается женщин! Ты же ничего не знаешь…

– Ну почему? – скромно парировал Вадим. – Я немного понимаю, что к чему, я знаю, откуда берутся дети. В конце концов, в школе по анатомии у меня была пятерка.

– Боже мой, тебе бы только шутить. Вот помяни мое слово – дошутишься! – пошла в наступление мама. – В том, что ты уже умеешь делать детей, я не сомневаюсь. Только имей в виду, когда они оттуда вылезут, обратно уже не засунешь!

– Да, собственно, и это я знаю. Не пойму только, к чему ты клонишь? Какая связь между детьми и побрякушками, которые ты у меня нашла?

– Наипрямейшая! – провозгласила Елизавета Львовна. – Ты еще ничего не знаешь, а охотники с факелами приближаются!

– Мам, перестань… Какие охотники, какие факелы?.. Давай я лучше дам тебе денег, и ты сходишь куда-нибудь с подружками, развеешься. Тебе вредно сидеть дома.

– Это тебе вредно не сидеть дома! Догуляешься! – зловеще провозгласила мама и удалилась к себе.

Вадим прекрасно понимал, что мама права, такие ситуации, когда девушки пытались связать его узами брака всеми правдами и неправдами, в его жизни уже случались. И не единожды. Но не объяснять же ей, что сейчас не тот случай. Ему была отвратительна его нынешняя роль, но ради бизнеса Вадим был готов потерпеть. Тем более что он планировал действовать в рамках дозволенного.


Осуществление первого этапа плана было сорвано Юлькой. Коробочка лежала в кармане и требовала немедленных действий. Необходимо было удалить «соратницу» из офиса под любым предлогом. Он начал мучительно придумывать повод. Не получалось.

Юлька грела стул в приемной и пряталась от Нины за монитором. Та, как горгона Медуза, пыталась испепелить нахалку взглядом, но, кроме стоптанных туфелек под столом и рукава серого пиджачка, взгляд ни за что не зацеплялся. Пришелица скрывала свои бесстыжие глаза и прочие части организма от праведного гнева.

Дверь распахнулась, и в приемную стремительно ворвался Сергей.

– Здравствуйте, девушки! – бросил он на ходу и прошел к себе.

Юлька, так долго ждавшая этого момента, была разочарована. Ну надо же, даже не посмотрел на нее, а она всю ночь только о нем и думала.

«Для кого я, спрашивается, красилась?» – расстроилась Юлька.

Вышел Вадим и молча плюхнул перед ней аккуратно скрепленную пачку листочков.

– Сколько времени вам понадобится, чтобы перевести это?

Юлька поворошила бумажки. Там было что-то страшное. Взгляд выхватил слова «РДБ18», «заземление», «блокировочное реле».

– Жуть какая, – искренне сказала «переводчица», подняв на него глаза. – Что это?

– Там все написано, – сообщил Вадим. – Нужно перевести это и скинуть нашим партнерам. Это конфиденциальная информация, имейте в виду. Кроме вас, документы никто не должен видеть. Выходя из помещения, запирайте их в ящик стола. На компьютере действует пароль, при любых перерывах закрывайте программу. – Он скосил взгляд на Нину. Никакой видимой заинтересованности та не выказывала.

Юлька в это время лихорадочно соображала: «Раз он говорит открыто, значит, подразумевается, что эта информация должна быть услышана Ниной. Тогда непонятно, в папке действительно секретные документы или та самая дезинформация, о которой шла речь».

От этого зависело дальнейшее поведение «юной разведчицы»: либо старательно прятать бумажки и каждый раз морочиться с паролем, либо дать Нине возможность эту информацию получить. Ну и как быть? Страшно не хочется выглядеть дурой! Хоть бы этот дылда подсказал, мигнул бы, что ли.

Как ни странно, но «дылда» таки мигнул.

Это еще больше усложнило ситуацию, поскольку теперь было непонятно, что он хотел сказать своим подмигиванием.

– Э-э-э… Мне нужны словари, – выдала Юлька в надежде, что они уединятся где-нибудь в поисках словарей и он объяснит ей порядок действий. Вадим ее разочаровал:

– На вашем компьютере установлены электронные версии всевозможных словарей. Работайте. – Крутнувшись на каблуках, он вернулся в кабинет.

Юлька затосковала. Технические переводы она не любила, а уж с русского на английский – и подавно. Ладно, глаза боятся, руки делают, и она принялась за работу.

Нина мешала невероятно. Ее кокетливая болтовня по телефону выводила из себя. Через некоторое время до Юльки дошло, что из этого трепа можно извлечь пользу. Она начала прислушиваться и запоминать ее манеру говорить. Потом можно будет использовать в оттачивании собственного образа.

– …а я ему: «Не хочу такую шубу, хочу из новой коллекции, этот отстой уже давно не носят», а он мне: «Тебе ГЗМ не купить?» Ну я, как дура, и спрашиваю, что еще за ГЗМ… А он, подлец, и отвечает: «Губозакатывающая машинка! А то губу раскатала, я тебе не кошелек с ножками». Нет, ну ты представляешь? Как язык-то повернулся…

Юлька едва не покатилась от смеха. Приятно, и у нахалок бывают обломы!

Потом Нина начала подробное обсуждение последних тенденций моды в части росписи ногтей, и Юлька вернулась к работе, посчитав, что уж это ей никогда не применить на практике.

Она уже втянулась, и занудный перевод с треском и скрипом, но продвигался вперед. Знать бы еще, действительно он нужен или она зря старается!

На очередном звонке тон Нининого голоса резко поменялся.

– …Какая фирма? Пусть проходят. – Судя по всему, разговаривала она с охранником, дежурившим на входе. Он был недостоин тягучих игривых интонаций.

– …Сергей Михайлович…

«Боже, ну просто «Секс по телефону», – подумала Юлька.

– … к вам Прохоров… Хорошо.

Это «хорошо» было сказано таким тоном, что Юлька почувствовала легкий укол ревности: «Что он там ей сказал? Конфету, что ли, пообещал…»

Через некоторое время в приемной нарисовалась довольно колоритная группа. Сначала вошел квадратный, коротко стриженный парень, позыркал по сторонам, заглянул под стол и открыл дверцу шкафа. Потом обернулся, коротко бросив:

– Никого.

«Никого? – мысленно изумилась Юлька. – Ну ладно, меня он мог не заметить, но эту лошадь трудно не увидеть!»

Между тем в приемной появился невысокий человечек в длинном пальто. Его волосы были собраны в хвостик, к мясистому носу прилипли малюсенькие очочки. Подол пальто практически волочился по полу. Он был похож на гнома в халате.

За ним вошел еще один гоблин, под стать первому, квадратному, но этот был скорее как параллелепипед невероятных габаритов.

– Ниночка, приветствую, – пропел очкастый тоненьким голоском. – Вы все цветете, все хорошеете! Такой бутон – и на чужой клумбе, ай-ай-ай. Где мои семнадцать лет?

– Цветы можно пересаживать, – интимным полушепотом прогудела Нина. – Я где-то читала, что после пересадки они дают новые ростки.

Юлька прыснула. Прохоров обернулся, мельком глянул на нее и ласково сказал Нине:

– Ниночка, если вы собрались почковаться на моем огороде, то должен вас огорчить. Сам я стар для садоводства, а садовников не держу.

Нина озадаченно затихла, а Юлька вовсю веселилась, отгородившись от всех монитором.

– Деточка, – потормошил секретаря очкастый. – Оставьте свои огородные планы, не забивайте свою головку такими сложными вещами. Вы лучше скажите, меня примут?

– Конечно-конечно, – спохватилась отвергнутая Нина. – Я вас приглашу. Может быть, кофе?

– Да, пожалуй. Мальчики, по кофейку? – Визитер повернулся к амбалам.

Те молча ели его глазами.

– Да, три кофе, деточка!

Нина задумчиво посмотрела на Юльку, размышляя, не заставить ли эту замухрышку обслуживать гостей. Но, поразмыслив, решила развлечься сама. К тому же «офисная фея» чувствовала себя немного уязвленной, душа жаждала реванша.

Один из гоблинов снял с Прохорова пальто, и они втроем устроились в креслах.

Нина медленно встала, расправила плечи и двинулась к кофеварке.

Юльке показалось, что сегодняшняя юбочка еще короче, чем предыдущая. Затаив дыхание, она ждала, наклонится Нина или нет.

Нина оправдала ее ожидания. Изящно оттопырив рабочую точку, она небрежно повернула голову к гостям, чтобы убедиться в наличии нужной реакции.

Очкастый благосклонно улыбался, квадратный взмок, прямоугольный просто открыл рот и, не отрываясь, смотрел на секретарский тыл.

– Вам с сахаром или настоящие мужчины предпочитают горький? – обратилась она исключительно к Прохорову. Квадратно-прямоугольный орнамент по бокам безоговорочно капитулировал и интереса уже не представлял. – Может, сливки?

Таким тоном задают вопросы, подавая кофе как минимум в постель. Похоже, гном обладал невероятной стрессоустойчивостью, поскольку без колебаний ответил:

– Две ложки сахара и треть сливок… Я вас разочаровал, дитя мое?

– Отнюдь, – томно протянула Нина. – Я читала недавно статью, что если мужчина любит сладкое, то он добрый и нежный.

– Что-то вы много читаете, Ниночка. Так можно и глазки испортить. – В голосе очкастого уже слышалась явная издевка, но Нина, привыкшая покорять, ничего не замечала.