Она с озадаченным видом кивнула:

– Ну… ладно. Прости, я не заметила, как ты вошел. Ты вроде как мой постоянный клиент.

– Да, – повторил я, прекрасно понимая, что в моем ответе мало смысла. Просто это было единственное слово, которое я мог произнести в ее присутствии.

Джейн подождала, ожидая продолжения, но тщетно, и по ее лицу проскользнула тень разочарования.

– Вижу, ты занят, – наконец сказала она, указывая на книгу. – Я всего лишь хотела поздороваться и поблагодарить за то, что проводил до машины. Приятного аппетита.

Она уже собиралась уходить, когда я наконец стряхнул с себя оцепенение и выдавил:

– Джейн…

– Что?

Я поперхнулся от волнения.

– Ты не против, если я как-нибудь еще разок провожу тебя до машины? Даже если дождя не будет?

Она несколько секунд молча смотрела на меня.

– Я буду рада, Уилсон.

– Может быть, сегодня?

Джейн улыбнулась:

– Конечно.

Она развернулась, и я вновь позвал:

– Джейн…

Она взглянула через плечо:

– Что?

Наконец осознав истинную причину своего прихода, я обеими руками вцепился в книгу, как будто надеялся почерпнуть из нее силы.

– Может, поужинаем в выходные?

Джейн, кажется, изрядно позабавила моя нерешительность.

– Да, Уилсон, – ответил она. – С удовольствием.


Трудно поверить, что тридцать лет спустя мы сидим и обсуждаем предстоящую свадьбу дочери.

Условие, высказанное Анной, – сыграть свадьбу было встречено дружным молчанием. Джейн поначалу замерла как громом пораженная, а затем, собравшись с мыслями, принялась качать головой и энергично твердить:

– Нет-нет-нет…

Если подумать, реакция была довольно закономерная. Настал один из самых счастливых моментов жизни матери – ее дочь выходит замуж. Все начинает вращаться исключительно вокруг предстоящего важного события; естественно, матери имеют четкие представления о том, каким должен быть этот день. Идеи Анны явно противоречили тому, о чем мечтала Джейн, и, хотя это была не ее свадьба, моя жена не могла отказаться от иллюзий – все равно что отказаться от собственного прошлого.

Джейн не возражала против того, чтобы свадьба состоялась в день нашей годовщины – она как никто другой знала состояние Ноя, – но то, что Анна и Кит решили пренебречь традиционным церковным обрядом, ей явно не понравилось. Не радовал Джейн и тот факт, что Анна настаивала на самом скромном празднестве. В любом случае на приготовления оставалось лишь восемь дней.

Я не проронил ни слова, а переговоры шли полным ходом.

– А как же Слоуны? – удивлялась Джейн. – Они страшно огорчатся, если их не пригласить. А Джон Петерсон? Он же столько лет учил тебя играть на фортепиано и всегда тебе нравился.

– Не понимаю, зачем устраивать большое торжество, – не соглашалась Анна. – Мы с Китом давно живем вместе. Все к нам относятся так, как будто мы уже женаты.

– А фотограф? Неужели вам не хочется фотографий на память?

– Все гости наверняка придут с фотоаппаратами, – возражала дочь. – Ну или займись этим сама. За столько лет ты, полагаю, набила руку.

Джейн качала головой и пыталась убедить Анну, что это самый важный день в ее жизни. Та отвечала, что в любом случае свадьба остается свадьбой. До ссоры, конечно, было далеко, но дело явно зашло в тупик.

В подобных вопросах я обычно разделяю мнение Джейн, особенно когда речь заходит о дочерях, но на этот раз мне было что добавить и от себя. Я вмешался:

– Давайте пойдем на компромисс!

Анна и Джейн с интересом взглянули на меня.

– Я понимаю, что вы условились насчет следующей недели, – сказал я, – но, может быть, мы все же позовем нескольких гостей, не считая членов семьи, и поможем вам с Китом все устроить?

– Не знаю, хватит ли нам времени… – начала Анна.

– Может быть, мы хотя бы попытаемся?

Переговоры продолжались еще час, но в конце концов мы достигли согласия. Анна стала поразительно уступчивой, как только я вмешался в разговор. Она сказала, что знает одного священника, который охотно обвенчает их в следующую субботу. Джейн буквально засияла от счастья, услышав обещание дочери обвенчаться.

Тем временем я размышлял не только о предстоящей свадьбе Анны, но и о нашей тридцатой годовщине. Дата, которую я надеялся сделать памятной. И свадьба, которая состоится в тот же день… Я ясно сознавал, какое из двух событий для меня значительнее.


Дом, в котором мы с Джейн живем, выходит на реку Трент. В этом месте она достигает почти полумили в ширину. Вечером, сидя за столом в кабинете, я наблюдаю за тем, как лунный свет отражается в волнах. Иногда в зависимости от погоды вода кажется одушевленной.

В отличие от дома Ноя у нашего нет большой террасы. Его построили в те годы, когда кондиционер и телевизор заперли людей в четырех стенах. Когда мы впервые обошли дом, Джейн выглянула из окна и решила, что пусть у нас по крайней мере будет веранда. Это была первая из многочисленных перестроек, благодаря которым в конце концов наш дом стал уютным.

Помню, в день отъезда Анны Джейн долго сидела на кушетке, рассеянно глядя ей вслед. Я не в силах был разгадать выражение ее лица, но, прежде чем я успел спросить, о чем она думает, жена вдруг встала и вышла. Понимая, что вечер принес нам обоим много сюрпризов, я отправился на кухню и открыл бутылку вина. Джейн не любила алкоголь, но порой не отказывалась от бокала хорошего вина, и я решил, что сегодня именно такой случай.

С бокалом в руке я вышел на веранду. В ночи эхом отдавались кваканье лягушек и треск сверчков. Луна еще не показалась, и на противоположном берегу реки поблескивали желтые огоньки в окнах домов. Поднялся ветер, и до меня донеслись отдаленные звуки садового колокольчика, который подарила нам Лесли на прошлое Рождество.

Не считая этого, кругом царила тишина. В слабом свете, озарявшем крыльцо, профиль Джейн напоминал грече скую статую, и я снова поразился тому, что она совсем не изменилась за все эти годы. Разглядывая ее высокие скулы и полные губы, я возблагодарил Бога за то, что наши дочери похожи больше на мать, чем на меня. Теперь, когда одна из них собиралась замуж, я ожидал, что Джейн будет буквально лучиться счастьем. Приблизившись к ней, я с испугом заметил, что жена плачет.

Я помедлил, гадая, стоит ли подходить к ней. Но не успел я удалиться, Джейн, видимо, почувствовала мое присутствие и взглянула через плечо.

– А, это ты, – сказала она, шмыгая носом.

– С тобой все в порядке? – нежно спросил я.

– Да. – Она помолчала, потом покачала головой: – То есть нет. Сама не знаю.

Я придвинулся и поставил бокал на перила. В темноте вино походило на масло.

– Спасибо, – поблагодарила Джейн. Сделав глоток, она тяжело вздохнула и посмотрела на воду. – Как это похоже на Анну, – наконец произнесла она. – Наверное, мне не следовало бы удивляться, но все же…

Она не договорила и отставила бокал.

– А я думал, тебе нравится Кит, – сказал я.

– Да. – Джейн кивнула. – Но неделя на подготовку к свадьбе? Понятия не имею, что у нее в голове. Если Анна способна на такое, то удивительно, почему они с Китом вообще не сбежали, чтобы тайно пожениться.

– Ты бы предпочла, чтобы они поступили именно так?

– Нет. Я была бы страшно недовольна.

Я улыбнулся. Джейн всегда говорила правду.

– У нас столько дел, – продолжала она, – и я даже не представляю, как мы справимся. Я, конечно, не настаиваю, что свадьба должна пройти в ресторане «Плаза», но все-таки она могла бы позвать фотографа и нескольких подруг.

– Анна так и не согласилась?

Джейн говорила, тщательно подбирая слова:

– Кажется, она не сознает, что память об этом дне останется с ней на всю жизнь. Анна ведет себя так, словно это весьма заурядное событие.

– Она всегда будет помнить этот день, вне зависимости от того, как он пройдет, – мягко возразил я.

Джейн закрыла глаза.

– Ты не понимаешь, – устало сказала она.

Несмотря на то что жена не произнесла больше ни слова, я прекрасно понял, что́ она хотела донести до меня.


Проще говоря, Джейн не желала, чтобы дочь повторила ее ошибку.

Жена всегда грустила, когда вспоминала день нашей свадьбы, и я понимал, что это целиком моя вина. Наша свадьба прошла так, как хотелось мне, и, хотя я отнюдь не снимаю с себя ответственности, на мое решение в значительной степени повлияли родители.

Они, как это ни странно для южан, были атеистами и воспитали меня в соответствующем духе. В детстве церковь и таинственные ритуалы, о которых я читал, пробуждали мое любопытство, но в нашем доме вопросы веры никогда не обсуждались. На самом деле я понимал, что отличаюсь от соседских ребятишек, но особенно на эти темы не размышлял.

Теперь я думаю иначе и считаю величайшим счастьем, что мне дано было уверовать в Бога. Надо признать, в прошлом я всегда ощущал, что в моей жизни чего-то недостает. Годы, проведенные с Джейн, подтвердили это. Как и ее родители, Джейн искренне верила в Бога, именно она отвела меня в церковь и торопливо отвечала на главные вопросы, которые не давали мне покоя. Еще жена купила Библию, которую мы вместе читали по вечерам.

Впрочем, все это случилось лишь после свадьбы.

Если на ранней стадии наших отношений между нами и возникали разногласия, то только из-за моего атеизма. Несомненно, порой Джейн задавалась вопросом, сумеем ли мы поладить. По ее словам, если бы она не была уверена, что рано или поздно я признаю Христа, то не вышла бы за меня замуж. И теперь слова Анны воскресили в Джейн неприятные воспоминания – недостаток веры вынудил нас сочетаться гражданским браком. Тогда я был убежден, что венчаться в церкви, не веря в Бога, – лицемерие.

Была и еще одна причина, по которой нас обвенчал мировой судья, а не священник, – моя гордость. Я противился тому, чтобы родители Джейн оплачивали традиционные свадебные расходы, хотя они сами предложили это сделать. Теперь, сам будучи родителем, я понимаю, что это был подарок, но в те годы я свято верил, что каждый должен платить за себя. Если я не в состоянии позволить себе роскошное празднество, значит, его у меня не будет.