Николас Спаркс - Свадьба

– Да. Пицца – это неплохо, по-моему.

– Конечно. Но у тебя, кажется, после пиццы всегда болит живот.

– К сожалению. Но сегодня я не боюсь последствий.

– Может быть, я лучше приготовлю ужин? Наверняка в морозилке что-нибудь есть.

– Да брось, – возразил я. – Мы не ели пиццу уже давным-давно. То есть только я и ты. Сядем на кушетку и будем есть прямо из коробки. Как раньше. Это же весело.

Джейн с интересом взглянула на меня:

– Ты хочешь… развлечься?

Это было скорее утверждение, нежели вопрос.

– Да, – невозмутимо ответил я.

– Кто будет заказывать?

– Я. Какую пиццу ты хочешь?

Джейн задумалась.

– С мясом.

– Почему бы и нет?

Пиццу привезли через полчаса. К тому времени Джейн переоделась в джинсы и темную футболку; мы ели пиццу, прямо как в студенческие времена. Хотя совсем недавно она отказалась от вина, в итоге мы выпили холодного пива.

За едой Джейн поделилась еще кое-какими подробностями. Утро они провели, выбирая платья для нее и для Лесли, невзирая на все протесты (Джейн утверждала, что вполне обойдется и самым простым). Анна не сдавалась: мать и сестра должны выбрать то, что им понравится и что они смогут носить потом.

– Лесли выбрала очень элегантное платье длиной до колена. Оно так хорошо на ней сидит. Слава Богу, Анна за ставила ее померить… – Джейн вздохнула. – Девочки стали настоящими красавицами.

– У них твои гены.

Жена засмеялась с набитым ртом и махнула рукой.

Небо тем временем обрело цвет индиго, облака засеребрились в свете луны. Доев пиццу, мы сидели неподвижно и слушали, как шумит ветер. Джейн откинулась на спинку стула, закрыв глаза; вид у нее был необычайно соблазнительный.

– Какая замечательная идея, – сказала она. – Я была голоднее, чем думала.

– Ты не так уж много и съела.

– Иначе в субботу я не влезу в платье.

– Не беспокойся. Ты так же прекрасна, как и в день нашей свадьбы.

Судя по ее сдержанной улыбке, мои слова не произвели должного эффекта. Внезапно Джейн обернулась ко мне:

– Уилсон, можно кое о чем тебя спросить?

– Конечно.

– Только скажи мне всю правду.

– О чем?

Она помедлила.

– О том, что сегодня случилось на пруду.

Лебедь, немедленно догадался я, но не успел объяснить, что Ной сам попросил отвести его на пруд (с моей помощью или без нее он бы все равно туда пошел); Джейн продолжала:

– Что ты имел в виду, когда сказал мне эти слова?

Я нахмурился.

– Какие слова?

– Что ты любишь меня. Что ты самый счастливый человек на свете.

Я удивленно посмотрел на нее.

– Я имел в виду именно это.

– И все?

– Да, – подтвердил я, не в силах скрыть замешательство. – А что?

– Я хочу понять, почему ты это сказал, – произнесла Джейн. – Ты не из тех, кто говорит такие вещи ни с того ни с сего.

– Ну… мне показалось, что минута подходящая.

Она вдруг поджала губы и посерьезнела, потом взглянула на потолок, словно собираясь с силами.

– У тебя появилась другая? – спросила Джейн.

Я моргнул.

– Что?

– Ты слышал.

Я вдруг понял, что жена не шутит. Она пыталась разгадать выражение моего лица и понять, собираюсь ли я сказать ей правду. Я взял ее за руку и ответил, пристально глядя в глаза:

– Нет. У меня никого нет. Не было и не будет. Я даже не помышляю об этом.

Наконец Джейн кивнула:

– Ладно.

– Я серьезно, – настаивал я.

Она улыбнулась и сжала мою руку.

– Верю. Я и не сомневалась. Но все-таки решила спросить.

Я в изумлении уставился на нее:

– С чего это вообще пришло тебе в голову?

– Ты так себя ведешь…

– Не понимаю.

Джейн окинула меня оценивающим взглядом.

– Хорошо, взгляни на все с моей точки зрения. Во-первых, ты стал заниматься спортом и сбросил вес. Во-вторых, научился готовить и начал спрашивать, как у меня дела. Как будто всего этого недостаточно, ты всю неделю трудился как проклятый. А теперь говоришь такие непривычно приятные слова. Сначала я подумала, что это временно. Потом решила, что из-за свадьбы. Но… ты как будто враз переменился. Извиняешься за то, что проводишь со мной мало времени. Внезапно признаешься в любви. Часами слушаешь, как я рассказываю о походах по магазинам. Заказываешь пиццу и предлагаешь повеселиться. Конечно, это здорово, но я просто хочу удостовериться, что ты поступаешь так не из чувства вины. Я искренне не понимаю, что с тобой происходит.

Я покачал головой:

– Я не чувствую себя виноватым. Только в том, что слишком много работал. По этому поводу мне действительно неловко. Но мое поведение… просто…

Джейн придвинулась ближе.

– Что? – уточнила она.

– Все это время я был не идеальным мужем. Наверное… я пытаюсь измениться.

– Зачем?

«Чтобы ты снова меня полюбила». Но вслух я этого не произнес.

– Потому что, – сказал я, – ты и дети – самое главное в моей жизни, а я много лет вел себя так, как будто вы – пустое место. Конечно, прошлое исправить нельзя, но можно изменить будущее. Я сам могу измениться.

Джейн прищурилась:

– Значит, ты перестанешь пропадать на работе?

В ее голосе одновременно сквозили нежность и сомнение, и я с болью подумал о том, во что превратился.

– Если ты попросишь меня уволиться прямо сейчас, я так и сделаю, – признался я.

В ее глазах вновь появился соблазнительный блеск.

– Вот видишь? Ты в последнее время на себя не похож.

Хотя Джейн и дразнила меня и как будто сама еще не знала, стоит ли мне верить, я понял, что ей приятно.

– Можно кое о чем спросить? – задал я вопрос.

– Конечно.

– Поскольку завтра вечером Анна будет у Кита, а Лесли и Джозеф приедут только в пятницу, давай устроим что-нибудь необычное.

– Например?

– Просто предоставь это мне. Хочу сделать сюрприз.

Джейн одарила меня застенчивой улыбкой:

– Обожаю сюрпризы.

– Знаю.

– Буду ждать с нетерпением, – сказала она с искренним восторгом.

Рано утром в четверг я приехал в старый дом. Как и накануне, вдоль всего забора уже стояли машины, а Натан Литтл махал мне через двор, знаками показывая, что подойдет через пару минут.

Я припарковался в тени и принялся за дело. Вскарабкавшись на стремянку, я снял с окон оставшиеся доски, чтобы облегчить работу уборщикам. Едва я успел закрыть дверь подвала, как появились сразу пятеро парней и окружили дом со всех сторон. Поскольку маляры уже работали внизу, они притащили свои ведра, швабры, тряпки и отдраили кухню, лестницу, ванные и комнаты наверху, двигаясь быстро и умело. Постели застелили чистым бельем, которое я привез из дома, а Натан поставил в каждой комнате свежие цветы.

Через час прибыл фургон из бюро проката, и рабочие принялись выгружать белые складные стулья и расставлять их рядами. В заранее приготовленные ямки поставили горшки с глициниями, стебли с фиолетовыми цветами обвили вокруг шпалер и привязали. Дикое буйство розария уступило место празднику цвета.

Хотя прогноз обещал безоблачное небо, я раздобыл тент для защиты от жаркого солнца. Его установили утром, внизу снова посадили глицинии и пустили их вдоль шестов, поддерживавших шатер. После ланча рабочие вычистили фонтан в розарии, включили его и услышали, как вода наподобие маленького водопада сбегает по трем уступам.

Прибыл настройщик и провел три часа, возясь со старым фортепиано. Когда он ушел, установили несколько специальных микрофонов, чтобы музыка была слышна во всех уголках дома. Еще один микрофон предназначался для священника, которому предстояло вести церемонию.

В гостиной расставили столы, оставив в центре место для танцев, и каждый застелили белоснежной льняной скатертью. Свечи и букеты появились как по волшебству, поэтому, когда прибыли официанты из «Челси», им осталось только сложить салфетки в форме лебедя, тем самым добавив последний штрих.

Также я напомнил про отдельный стол, который следовало поставить на веранде; это было сделано в мгновение ока. В довершение всего в каждом углу гостиной поставили украшенный фонариками гибискус в горшке.

К вечеру напряжение спало. Рабочие грузили инструменты в машины, садовники доделывали последние мелочи. Впервые с начала работ я остался в доме один. Я был счастлив. За последние два дня наши действия, пусть и сумбурные, принесли свои плоды: величественный вид пустого дома напомнил мне о тех временах, когда в нем кипела жизнь.

Наблюдая за тем, как фургоны сворачивают с подъездной дорожки, я понял, что мне тоже пора. Джейн и Анна, побывав на последней примерке и купив туфли, договорились на вечер с маникюршей.

Я гадал, думает ли Джейн о предстоящем свидании. Учитывая количество дел, я решил, что это маловероятно, и потом, зная меня, жена вряд ли ожидала настоящего сюрприза, что бы я ни обещал ей накануне. С годами я стал настоящим специалистом по разрушению иллюзий и теперь надеялся, что ее действительно приятно удивит мой сюрприз.

Оглядывая дом, я понял, что месяцы, проведенные за подготовкой к нашей годовщине, не прошли даром. Держать все втайне от Джейн было несложно, но теперь, когда нам предстояло провести вечер вдвоем, я осознал, что большая часть моих надежд уже осуществилась. Первоначально я планировал, что мой подарок станет своего рода точкой отсчета, а теперь я видел, что это конец пути длиной в год.

Рабочие наконец разъехались, и я в последний раз прошел по участку и со спокойной душой отправился домой. По пути я заехал в магазин и купил все, что было нужно. До дома я добрался около пяти, потратил несколько минут на то, чтобы отдышаться, потом забрался в душ и смыл прилипшую за день грязь и копоть.

Памятуя о том, что времени мало, я взялся за дело без промедления. Следуя составленному заранее списку, я начал готовиться к вечеру, о котором мечтал месяцами. Шаг за шагом. Я попросил Анну позвонить, как только они с Джейн расстанутся, чтобы точно знать время возвращения жены. Анна не подвела меня и предупредила, что Джейн будет через пятнадцать минут. Убедившись, что в доме царит идеальный порядок, я нанес последний штрих, прикрепив на запертой входной двери записку так, чтобы Джейн непременно ее заметила.