Аврора Майер - Суженая

— Почему же, рад, — сказал он как-то без энтузиазма. Но мне было всё равно. «Весь день мы будем вместе! Всё должно поменяться. Непременно сегодня всё изменится к лучшему!» — твердила я сама себе.

Сначала нам надо было пройтись по дворам деревни и собрать коров. Не скрою, теперь с бОльшим энтузиазмом приступила к своему первому заданию. Нашла хворостину и деловито подгоняла бурёнок, будто каждые выходные занимаюсь этим. Они никак не реагировали на меня, но мне казалось, что надо делать именно так. Марк безучастно шёл рядом, неся котомку с едой.

Всего было пятнадцать коров и три телёнка. Забрав последнюю, мы устремились в глубь степи за стадом. И меня серьёзно волновал вопрос, как же мы вернёмся назад? Надежда была только на Тараса. Вряд ли мы с Марком так быстро сориентируемся на местности, да ещё и без карты. Пёс деловито оббегал стадо и собирал в кучу разбредавшихся животных, которые то и дело намеревались забуриться куда-нибудь в сторону поодиночке. Мы шли размеренным шагом, и вообще, наш поход был похож на прогулку. В деревне все суетились и расходились по сторонам, видимо, каждый спешил на работу. Мы, минуя этот переполох, направлялись в поле, полное умиротворения.

Вот и вышли за пределы поселения. Пора бы уже и завести разговор… Да хоть о погоде. Не молчать же весь день?

— Тебе здесь нравится? — всё же, не выдержав, начала я первая.

— Пока сложно составить впечатление, только первый день.

— Да, ты прав! Как там настроение в вашем мужском общежитии?

— Уже есть бунтующие.

— Правда? Что за повод?

— Повод смешной — одежда.

— Да… Хотя ты знаешь, меня тоже одежда не устраивает. Почему они все такие красивые ходят, а мы в лохмотьях безразмерных?

Марк засмеялся.

— Не знаю… Может, хотят показать, что лучше нас. Ксюш, не зацикливайся. Это выдуманный кем-то мир. И не по фиг, как тут всё устроено. Поживём на природе, без лишних напрягов, надеюсь, завтра будет что-то поразнообразнее прогулки по степи.

Между нами выросла целая пропасть, причины мне были непонятны. Пустота. Ничего. Словно мы чужие люди. Раньше я не чувствовала любви, но ощущала заботу и симпатию к себе. Глупая, может, это и была та самая любовь. А сейчас всё пропало… И хотелось рвать на себе волосы от этой потери. Ещё раз поняла, что кокетничать и лезть из кожи вон я не настроена, уже слишком сильно его люблю, чтобы устраивать весь этот цирк. Он меня очень хорошо знает, и либо я ему нравлюсь, либо нет. Ответ «нет» меня совсем не устраивал. Но что делать? Насильно мил не будешь. Ушла в свои мысли и больше решила не лезть с разговорами. Мужчина должен проявлять инициативу сам, а если ему не хочется, то значит, всё уже безвозвратно потеряно.

Коровы лениво шли, то и дело останавливаясь и срывая траву. Хорошо, хоть было относительно не жарко. Градусов двадцать пять по Цельсию. Тарас носился, как ненормальный, из стороны в сторону, отлично выполняя свою работу. Чувствовала, что мы здесь лишние, он бы вполне справился и без нас. С Марком мы лишь изредка перебрасывались дежурными фразами о погоде и природе. Нам вмиг стало не о чем говорить, хотя раньше часами напролёт могли болтать абсолютно на любые темы. Он будто намеренно меня отталкивал. Может, я ему настолько противна? Да ещё и страшная, без макияжа. Настроение безвозвратно падало, хотелось надеть тёмные очки и тихонько реветь, чтоб никто не видел.

К полудню коровы нас привели на берег какого-то подозрительного пруда, вода там была мутно-грязной, но для бурёнок самое то. Они полезли купаться. А мы, наконец, уселись, и можно было перекусить.

— Не хочешь искупаться? — спросил меня Марк.

Удивлённо посмотрела на него.

— Ты серьёзно?

— Ага.

— Нет, там чего только не подхватишь. Это ж даже по воде видно.

— А я бы с удовольствием. Жарень…

— Я не против, только, если что, я тебя предупреждала.

В корзине с едой лежал корм и для Тараса, он был аккуратно подписан.

С аппетитом поели и увидели, как к коровам стали подходить девушки с вёдрами.

Они здоровались с нами и садились доить коров. Поначалу мы немного шокированно наблюдали за этим действием, то и дело поглядывая на Тараса. Он не паниковал. Значит, так надо.

Марк пошёл в разведку. И издалека я видела, как он с самой обаятельной улыбкой на свете начинает разговаривать с девушкой, выбрав самую молоденькую и симпатичную, явно желая её закадрить. Не могла на это смотреть, легла на бугорок под кустиком и наблюдала за плещущимися в пруду телятами. Не заметила, как заснула прямо на траве.

Между мной и Ксенией происходило что-то очень странное. Я не мог больше относиться к ней как прежде. Разве не странно дружить с девушкой? Они, кажется, должны вызывать другие чувства… А иначе зачем тогда всё? Хотя точно помню, мы с Ксенией хорошо ладили, нам было весело. Но всё закончилось, может, дружба исчерпала себя. Она мне нравилась как девушка, но зная её слишком хорошо, боялся обидеть. Насколько серьёзны мои намерения? Да кто знает! Мне нравится уйма девчонок здесь: и среди туристок, и среди местных. Меня они все привлекают, я же парень. Просто повеселиться я не против, да пусть даже на целых четырнадцать дней, но потом на постоянной основе я не хочу никого видеть в своей жизни. Понимаю, с Ксенией так нельзя. С ней только если серьёзно… А значит, что нам делать вместе? Давно решил не женится и не заводить детей. Вижу, она обижается, но предложить мне ей нечего.

Решил не терять времени даром и разведать обстановку у местной девушки, пока та пришла доить корову. А ребята были правы, девчонки тут что надо, из тех, которых сегодня увидел, все были очень даже симпатичные. Однако девушка на контакт не шла и отделывалась общими фразами. Хоть имя сказала — Людмила.

Вернулся, Ксения спала прямо на земле. Видно, совсем устала. Присел рядом с ней под кустиком. Рассматривал её. Мне она показалась совсем молоденькой в этой одежде и платочке, да ещё эти веснушки на носу. Никогда не видел раньше. И чёрные как смоль волосы выбивались из-под платка. Мне нравился её несуразный наряд, хоть он и полностью скрывал все достоинства девушки.

Тут прибежал Тарас, весь мокрый, и прилёг рядом с Ксенией. Они с ней сдружились, и он всё время вертелся возле неё, прямо как мой кот. Вот Тигра сейчас бы ревновал! Пёс был мокрый, но в пруду он не купался и, как и Ксения, смотрел на него с пренебрежением.

Приподнялся и пошёл за бугорок. А там ручей! Чистый, прозрачный. Родник, что ли? Не знаю, я не знаток. Для родника широковат, короче, маленькая речушка с прозрачным дном. Но можно искупаться, это совершенно точно. Мысль меня несказанно радовала, потому что я уже источал зловоние, как взмыленный конь, и сам с собой не мог находиться рядом, не представляю, что обо мне думала Ксения. Разделся до трусов, чтобы не шокировать доярок, и готовился занырнуть, стоя на самом краешке. Всё-таки родниковая вода довольно холодная, надо собраться с мыслями. Вдруг до меня кто-то легонечко дотронулся, и я оступившись потерял равновесие и свалился прямо в этот ручей. Ксения извиняюще сказала:

— Прости, я не хотела.

Но сама смеялась.

— Ах не хотела! — выбежав как ошпаренный из ледяной воды, с явным намерением её отправить туда же освежиться, рванул за ней. Ксения сразу всё поняла, подняла платье выше головы и бежала, заливаясь от смеха. Но куда ей. Я точно сильнее и быстрее. Догнал её, она споткнулась, и мы оба свались, я чуть не раздавил её. Она часто дышала подо мной, уже порождая в моей голове разнообразные фантазии. Но мозг помнил, что Ксению трогать нельзя. Надо было срочно что-то предпринять. Я взял её на руки и потащил в ручей. Она упрямо болтала ногами и кричала:

— Так нечестно, и вообще, я не хотела.

Её руки обвивали мою шею, а губы были так близко. Единственное, чего хотелось, это уединиться с ней под тем кустиком, сорвать одежду и посмотреть, что под ней. А потом…

Донёс её до ручья прямо на руках, окунул и хоть не раздел, но вся ткань платья прилипла к её телу, практически полностью обнажив. Я был доволен проделанной работой.

Ксения психанула, крикнула мне вслед:

— Идиот!

И ушла. Она была недалека от истины. Я идиот. Зачем это сделал? Просто захотелось.

Выдержал паузу, чтобы она немного остыла. Тарас уже нетерпеливо бегал, всем видом показывая, что пора бы уже и отправиться дальше. Пошёл просить прощения.

— Ксюш, прости, я просто хотел тебя развеселить.

Она плакала на полном серьёзе.

Я взял её за плечо и развернул к себе.

— Давай я дам тебе свою рубашку, а твою одежду высушим? Ну не дуйся! — вытер я слезу с её лица и приобнял. Она и правда дрожала. Замёрзла совсем. Вот я болван!

Ксения молча выставила руку в ожидании сухой одежды, я ей её честно отдал. И она пошла переодеваться. Когда вышла, увидел, что рубашка смотрелась на ней очень сексуально, едва прикрывала попу, и все ноги были напоказ. Волосы она распустила, чтобы просушить. В общем, её вид был очень соблазнительным, хоть на обложку журнала. Сейчас бы с удовольствием её сфотографировал, но под рукой не было камеры.

— Ну вот, совсем другое дело! — ободряюще сказал я. А сам себя уже жалел. Что за испытание мне сегодня? Не могли отправить пасти коров с Семёном, да с любым мужиком из нашей компании.

Ксения разговоров больше не заводила, намеренно тепло обращалась с собакой, показывая, что я не заслуживаю общения после такой выходки. А у меня голова кругом шла. Долгое воздержание на меня так, что ли, влияло? Один вид Ксениных ног меня жутко возбуждал, а то, что скрывалось под рубашкой, и подавно. Мои чувства словно умножили в сто раз. Неужели это место так действует? Может, это в городе экология настолько испорчена, что я всегда довольно ровно относился к женскому полу? А сейчас прям жесть. Но Ксению не стоит обижать своим напором, я её должен защищать, раз притащил в такое место. Тут ещё куча других мужиков, которые приехали в поисках лёгкой наживы.