Окончательно истомившись в измятой постели, она повернулась на другой бок и взглянула на циферблат будильника. Вот черт, только семь тридцать утра!

Длинные праздничные выходные тянутся целую вечность. Особенно страдают те, кто совершенно один.

Почему-то Лиза была уверена, что ей не придется коротать праздники в одиночестве. Она думала, что Эшлин пригласит ее в бар или на какую-нибудь вечеринку. Но вечером в пятницу, с дурной от шампанского головой, вернувшись домой и протрезвев, она осознала, что никакого приглашения от Эшлин не было. Вот паршивка! Когда не нужно, заваливает приглашениями, а когда ты была бы рада согласиться, нет ее!

Закурить, что ли? Зажгла сигарету, нарушив собственное правило не дымить в постели.

Что не так в этом Дублине? В Лондоне у нее никогда не было свободного времени. Наоборот, бесконечная череда встреч, а в тех редких случаях, когда лишнее время все же появлялось, всегда можно было занять его работой.

Но здесь все иначе. Ни одной встречи назначить на выходные не удалось. Эти ленивые модельеры, стилисты, диджеи, музыканты разъехались кто куда, а те, кто остались, были абсолютно не в настроении встречаться с редактором женского журнала.

Что еще хуже, пойти на работу в понедельник она не могла: здание все равно заперто. Как только Лиза услышала это в пятницу, отправилась прямиком к Джеку в кабинет и подняла шум:

– Разве нельзя, чтобы вахтер – как его там? Билл? – пришел, впустил меня и сразу вернулся домой?

– В праздничный день? – Джек как будто искренне развеселился. – Билл? И не надейтесь даже.

«Ленивая, неповоротливая скотина», – в бессильной ярости подумала Лиза. В Лондоне ее всегда и везде пускали без разговоров.

– Да вы расслабьтесь, – сказал ей тогда Джек. – Столько всего сделали за короткое время, можно и отдохнуть со спокойной душой.

Тоже мне, посоветовал! Целых три дня, чем же их заполнить? И почему он не предлагает ей заняться чем-нибудь вместе? Она ему, бесспорно, нравится, не единожды читала это на его лице!

– Поезжайте в город. Сходите куда-нибудь, – наставительно продолжал Джек.

Господи боже мой, с кем?!

Она подумывала поехать на три дня в Лондон, но потом изменила свое решение. Где останавливаться? В ее квартире новые жильцы, друзей она растеряла – почти все сошли с дистанции за те два года, что она неуклонно поднималась все выше и выше по карьерной лестнице, а единственная, кого Лиза удостаивала своим драгоценным вниманием, была Фифи. Но связываться с Фифи после позорной ссылки в Ирландию не позволяла гордость. Если ехать в Лондон, придется жить в гостинице, как какой-нибудь туристке!

Вечером в пятницу, осознав, что убивать время придется долго и бессмысленно, она почти смирилась с поездкой в Лондон в качестве туристки. Тут-то и выяснилось, что ни на один рейс из Дублина билетов уже нет. Все рвались прочь из этой забытой богом глуши. И кто этих людей осудит?!

Но на поверку суббота оказалась совсем неплоха. Лиза сходила в салон красоты, подстриглась, покрасила ресницы, почистила лицо, привела в порядок ногти – все двадцать. Причем бесплатно. Затем отправилась за продуктами на неделю. В ближайшие семь дней ей предстояло питаться всем на букву А – ананасами, апельсинами, авокадо, артишоками, анчоусами и абсентом.

В качестве уступки расстроенным нервам и в явный обход правил она положила в корзинку абрикосовый рулет. Что оказалось весьма кстати, ибо перспектива коротать субботний вечер в одиночестве совсем не радовала.

И вот уже воскресенье, утро, а впереди еще целых два дня.

«Засыпай, – уговаривала она себя. – Усни – и еще пара часов долой».

Но ей не спалось. Хотя что тут странного, если накануне она легла спать в десять вечера?

Лиза вылезла из постели, приняла душ и, хотя проторчала там неимоверно долго и так истово терла себя мочалкой, что едва не содрала кожу, к четверти десятого была уже одета и готова. Готова? К чему? Интересно, что делают люди, когда некуда пойти и силы девать тоже некуда? Может, в спортзал, подумала она, возведя взор к небу. Господи, до чего она дошла?! Решение никогда не ходить в спортзал, тем более в Дублине, было делом чести. Все в этом городе безнадежно устарело! Эта замшелая классическая аэробика, этот никчемный шейпинг! Ирландская фитнес-индустрия настолько отстала от времени, что даже спиннинг считался здесь новостью! Нет, Лиза предпочитала менее жесткие и более модные виды физических упражнений. Пилатес, йога, изометрия. Предпочтительно с индивидуальным тренером.

Единственное неудобство всех этих методик в том, что, поскольку обмена веществ они нисколько не ускоряют, лучшие результаты получаются лишь в сочетании с жестокой диетой. Вот тут-то и помогают приемы типа продуктов на букву А. С А начинается на удивление мало съедобных вещей. Вот если бы с Б – тогда дело совсем другое. Бекон, «Баунти», «Бакарди», бри, булочки, бисквиты… Но если б надо было срочно похудеть до полной прозрачности, то она просидела бы недельку на Й. Йогурты. Ах да, забыла, и йоркширский пудинг. Вероятно, лучше все же Я.

Позавтракав апельсином, абрикосом и стаканом «Аква минерале», Лиза с трудом дотянула до десяти утра. Затем, испугавшись, что вот-вот начнет разговаривать со стенками, приняла решение прогуляться по магазинам.

Когда Лиза вернулась домой, было всего-навсего шесть вечера. Отчаявшись придумать, чем бы еще заняться, она позвонила маме и продиктовала ей свой новый номер телефона. Хотя и сама толком не знала, зачем это сделала – ведь мама никогда ей не звонит. Слишком переживает из-за телефонных счетов. «Случись какое несчастье, – подумала Лиза, – например, если, нет, не дай бог, умрет папа, мама и то, наверно, станет дожидаться, пока я позвоню сама».

После обычных вопросов о здоровье Полина сообщила дочке хорошую новость:

– Твой папа говорит, что здесь твой странный брак, кажется, все равно недействителен, так что и разводиться ни к чему.

Слово «разводиться» ударило неожиданно сильно. Тяжелое слово. Однако Лиза быстро оправилась и резко парировала:

– А вот тут ты не права!

Полина промолчала. Разумеется, она не права. Если послушать Лизу, она вообще никогда не бывает права.

– Оливер зарегистрировал брак, уже когда мы вернулись.

– А, вот оно как!

– Да, вот так.

В наступившей тишине Лиза неожиданно для себя вспомнила ту пятницу, когда они с Оливером, еще лежа в постели утром, решили, что «молодые и богатые лондонцы» могут позволить себе каприз слетать на выходные в Лас-Вегас и там пожениться.

– Мы наверняка не купим билетов, – хохотал Оливер, сразу захваченный безумной идеей.

– Еще как купим, – возражала Лиза с уверенностью человека, привыкшего получать все, что пожелает. И, конечно, билеты были: в те дни весь мир пока еще был у ее ног. В тот же вечер, взволнованные тем, что творят, они вылетели в Лас-Вегас. Где, ошалев от смены часовых поясов и пугающе-синего неба над пустыней, выяснили, что зарегистрировать здесь свои отношения до ужаса просто.

– А надо ли? – едва владея собой, спросила Лиза.

– Затем и приехали.

– Знаю, но… как-то это уж слишком, нет?

Глаза Оливера стали холодными, взгляд – жестким и раздраженным. Лиза знала этот взгляд. С Оливером лучше не начинать того, что не собираешься доводить до финала.

– Ну, ладно, пошли! – усмехнулась она, но от волнения и страха смешок вышел несколько визгливый.

Они подтвердили свои намерения и приняли все необходимые обеты в круглосуточно действующей Часовне Любви, чему был свидетелем некий тип, похожий на Элвиса Пресли, а церемонию вел священник с внешностью капитана Старбака из «Звездного пути». Невеста была в черном.

– Можете поцеловать невесту.

– Мы поженились, – истерически выдохнула Лиза, когда они вышли, уступив место следующей паре. – Невероятно!

– Я люблю тебя, солнце мое, – сказал Оливер.

– И я тебя люблю.

Она и правда любила. Но больше всего ей сейчас хотелось вернуться в Англию, поделиться новостью с друзьями и знакомыми, чтобы все умерли от зависти, какая прикольная ей досталась свадьба. Пляжные выверты в Санта-Лючии ни в какое сравнение не идут – скучно и плоско! Лиза не могла дождаться выхода на работу в понедельник, чтобы на вопрос, как провела выходные, небрежно ответить:

– Да ничего, вот слетала в Лас-Вегас и вышла замуж.

– …Тогда тебе нужен хороший адвокат, – вернул ее в действительность голос матери. – Чтобы получить по суду ту часть имущества, что принадлежит тебе.

– Конечно, – проронила Лиза.

Вообще-то она понятия не имела, как это – разводиться. Прагматичная и резкая во всем, с расторжением своего брака она до странности затянула. Может, мама и права, нужен адвокат…

Но, повесив трубку, Лиза безостановочно думала об Оливере. Из небытия выныривали, нет, высверкивали, как молнии, забытые, иррациональные чувства, и она была на грани того, чтобы снова снять трубку и набрать его номер. Услышать голос, помириться с ним…

Порывы позвонить бывшему мужу случались у Лизы и прежде, но не такие мощные, и единственное, чем она смогла отговорить себя, – напоминанием, что это он ее бросил. Пусть даже и говорил, что она не оставила ему выбора.

Лиза отошла от телефона подальше, испытывая физическую боль от затраченных усилий. Сердце билось часто и неровно. Всего минуту назад примирение казалось ей возможным, и от спада, последовавшего за душевным подъемом, поплыла голова. Дрожащей рукою чиркнув спичкой, она закурила и велела себе забыть Оливера. Прочь, прошлое, здравствуй, будущее. Джек. Но Джек, скорее всего, предается сейчас бешеной страсти со своей злючкой Мэй.

О господи, как же ей сейчас этого не хватает… С Джеком. Или с Оливером. С любым из двух. С двумя сразу… В памяти возникло сильное тело Оливера, как будто вырезанное из цельного куска эбенового дерева, и Лиза, не сдержавшись, застонала вслух.