Моника Маккарти - Суровая нежность

Эйфория танца поддерживала Хелен до конца дня и на следующее утро. Получилось!

С тех пор как они покинули Данробин, она ощущала некоторую перемену в отношении к ней Магнуса. Вместо того чтоб избегать ее, как было раньше, он, казалось, искал возможности быть к ней ближе. Она постоянно чувствовала на себе его взгляд. И теперь, после вчерашнего разговора и танца, она не сомневалась, что он смягчается.

Их разговор прояснил и кое-что еще. Заставил ее осознать, что она не приняла тогда его предложение частично из-за того, что боялась его подвести. Страшилась, что никогда не сможет быть такой же прекрасной хозяйкой замка, как его мать. Что никогда не впишется в ту жизнь, которая требовалась от нее.

Поэтому после завтрака Хелен постаралась провести больше времени с другими женщинами. Но, просидев три часа над гобеленом в маленькой Солнечной комнате графини Росс за шитьем и обсуждением всех нюансов и аспектов помолвки, при этом стараясь не ляпнуть что-нибудь не то (она едва сдержалась, чтоб не сказать, что ей нравится шить, только если необходимо зашить рану), ей снова стало казаться, будто толстые каменные стены надвигаются на нее.

Полуденная трапеза стала желанным избавлением, правда, она была разочарована, не увидев в зале Магнуса.

К несчастью, Хелен оказалась на помосте рядом с графиней Росс. Строгая англичанка, говорят, была красавицей тридцать лет назад, когда пленила сердце шотландского дворянина, но все признаки былой красоты исчезли, растворились в седой, бесцветной женщине, которая смотрела на Хелен свысока, словно видела все ее недостатки. Даже если б у нее не имелось склонности говорить что-нибудь не то, Хелен сомневалась, что сумела бы угодить грозной графине. Она боялась при ней даже рот раскрыть.

Она почувствовала на себе взгляд хозяйки замка.

– Вы сегодня едете с моими дочерьми на соколиную охоту, леди Хелен?

Хелен побелела. Вот еще одна ее странность: она не питает любви к этому популярному среди аристократов и аристократок развлечению. Ей нравится наблюдать издалека, как хищные птицы камнем падают вниз, потом взмывают в небо, но вблизи…

Ее передернуло. Эти птицы пугают ее.

Она постаралась скрыть свою реакцию, но женщина, похоже, все же заметила.

– Боюсь, нет.

Не успела она добавить какую-нибудь отговорку, как графиня заявила.

– Вот и хорошо. После обеда мне понадобится ваша помощь с гобеленом. Вы давно этим не занимались, но ваши стежки весьма искусны, когда вы сосредоточитесь. – Хелен полагала, что из уст этой дамы это наивысшая похвала. – И скажите мне, как случилось, что дочь Сазерленда стала преданной слугой узур… – Она осеклась, сообразив, что человек, которого она чуть не назвала узурпатором, сидит в пяти шагах. – Короля Роберта, – тонкогубо улыбнулась она, не сумев до конца спрятать свое отвращение.

Некоторые считали, что продолжающееся сопротивление графа Росса Роберту Брюсу происходило от симпатий его жены-англичанки. Эти слухи, безусловно, были не лишены оснований.

Хелен натужно сглотнула. Остроглазые птицы или несколько часов с остроглазой графиней – она не знала, чего страшиться больше.

Она открыла рот, лихорадочно пытаясь придумать, как выпутаться из этого затруднительного положения, но тут же захлопнула его, когда до нее дошло, что она заикается.

Внезапно Хелен почувствовала, что сзади кто-то подошел. Обернулась и с удивлением увидела, что это Магнус. Глаза их встретились, и по искоркам сочувствия стало понятно: он слышал достаточно, чтобы понять природу ее затруднения.

– Леди Хелен, прошу прощения, что прерываю вашу трапезу, но ваша помощь требуется в казарме.

Глаза графини Росс сузились.

– В чем дело? Зачем леди Хелен куда-то идти?

– Боюсь, дело крайне деликатное, миледи, – отозвался Магнус, подразумевая, что оно касается короля. – Леди Хелен?

Он протянул руку, и она с готовностью вложила в нее свою. Большая и теплая, его сильная мозолистая ладонь поглотила ее тонкие пальчики, словно спрятала в защитное укрытие, когда он помогал ей встать из-за стола и повел из шумного зала.

Она оглянулась, боясь, что брат или Дональд помчатся следом, требуя объяснения, но заметила, что оба вовлечены в разговор с Макгрегором и не смотрят на дверь.

– Твоя работа? – поинтересовалась Хелен, взглянув в их сторону.

Он ухмыльнулся и пожал плечами, глаза озорно блеснули.

– Возможно.

Она засмеялась от ощущения радости и свободы, которого давно не испытывала, снова почувствовав себя непослушной девчонкой, которая потихоньку улизнула с игр, чтобы встретиться со своей тайной любовью.

Как только они вышли из Большого зала в ярко освещенный солнечный двор, она замедлила шаги. Вдохнув полной грудью, сказала:

– Спасибо, что спас меня. Боюсь, меня не прельщала перспектива длинного вечера с леди Юфемией.

Он состроил гримасу.

– Я тебя понимаю. Эта женщина вселяет в меня ужас. Но идем, нам надо поторопиться. – Он повел ее через двор к казармам.

Удивленная Хелен тут же встревожилась.

– Так ты говорил серьезно? Я думала, это была уловка. Что случилось?

– Требуется твоя помощь, – просто ответил он.

Эти слова наполнили ее неожиданным теплом.

Вместо того чтоб открыть двери казармы, большого деревянного строения, пристроенного к секции крепостной стены, Магнус потянул ее в узкое пространство сбоку барака, отделяющее его от конюшен.

Она уже собиралась спросить, зачем они здесь, когда увидела ребенка, стоящего на коленях у дальнего края стены.

Маленькая девочка лет семи-восьми обернулась, когда они подошли. Даже издалека Хелен увидела, что она плачет. Боясь, что малышка поранилась, она кинулась вперед и опустилась с ней рядом. Быстро оглядев девочку, она, однако, не заметила никаких признаков повреждений.

– Где болит, солнышко?

Девочка молча помотала головой, глядя на Хелен как на привидение. Это была забавная малышка с растрепанной каштановой шевелюрой, лезущей в глаза, замурзанной мордашкой и чистыми дорожками слез на веснушчатых щеках.

Магнус опустился на колени рядом, своим большим телом загораживая узкий проход.

– Леди Хелен, позвольте представить вам мисс Элизабет, младшую кухаркину дочь.

Девчушка шмыгнула носом.

– Мой папа зовет меня Бет.

– Приятно познакомиться, Бет. Что случилось?

Тихое мяуканье из-под заднего угла барака предвосхитило ее вопрос. Между землей и деревянным фундаментом был небольшой просвет, и, очевидно, кошка там нашла убежище.

– Это котенок, – объяснил Магнус. – Он уполз от кошки с остальными котятами на кухне и попал под ноги. Одна из служанок наступила ему на лапку.

Девочка опять ударилась в слезы. Ее маленькое личико сморщилось.

– П-папа сказал, ничего нельзя сделать, просто оста-а-вить его умирать, – судорожно всхлипывала она.

Хелен попыталась успокоить ее и взглянула на Магнуса.

– Я наткнулся на мисс Бет по пути в Большой зал и сказал, что знаю того, кто может помочь.

Их глаза встретились. Отголоски того далекого дня, связавшего их, прокатились между ними.

Она затаила дыхание, когда он протянул руку и заправил прядку волос ей за ухо. Сердце защемило. Она наслаждалась этим прикосновением, длившимся лишь мгновенье, прежде чем он, похоже, опомнился.

И уронил руку.

– Что тебе потребуется?

– Помоги мне вытащить его…

– Это она, – всхлипнула девочка.

– Помоги мне вытащить ее, – поправилась Хелен, – и посмотрим.

Следующие два часа Хелен усердно трудилась над крошечным комочком меха со сломанной лапкой. Магнус все время был рядом. Он помогал, когда требовалось, и настрогал маленьких щепок, а Бет принесла то, что нужно было Хелен для снадобья, чтоб животное спало. Хелен перечисляла все предметы не сразу, а по частям, чтоб девочка побольше была занята и не плакала.

Это была тонкая работа, и Хелен боялась, как бы случайно не дать малышу слишком много лекарства, но когда она закончила, лапка котенка была привязана к деревянным палочкам полосками ткани, смоченной в смеси яйца и муки, и он мирно спал в деревянном ящике, который Бет бережно понесла назад, к остальным котятам.

Хелен поневоле улыбалась, глядя им вслед. Магнус помог ей подняться. Ноги протестующе подрагивали после такого долгого стояния на коленях, и его рука, придерживая, обвила ее за талию.

Он улыбнулся.

– Сегодня ты заслужила еще чью-то вечную признательность.

– Я рада, что ты позвал меня. Спасибо.

Она заглянула ему в глаза. Несколько мгновений никто из них ничего не говорил.

– Нам пора возвращаться.

Она кивнула, и хотя почувствовала разочарование, возражать не стала. Они молча пошли к башне. Юбки ее испачкались в земле, и ей придется переодеться к вечерней трапезе.

– Я покину тебя здесь, – сказал он и пошел было прочь, но она окликнула его.

– Магнус. – Он обернулся. – Я все-таки надеюсь на лучшее.

Она говорила тихо, но он услышал. И, лишь чуть качнув головой, ушел.

– Вы не видали леди, милорд?

Магнус поднял глаза от тисового древка, над которым трудился, и увидел перед собой паренька лет четырнадцати. Один из воспитанников Макрейта, догадался он по одежде парня. На нем был подбитый дублет и стальной шлем обучающегося воина. Макрейт, один из вождей Маккензи, был одним из тех, кто предоставил Брюсу убежище во время его отхода по Нагорью.