Моника Маккарти - Суровая нежность

Магнус Маккей уловил движение противника краем своего распухшего глаза, но было уже поздно. Ему не удалось вовремя вскинуть щит, и военный молот со всей своей сокрушающей силой врезался ему в левый бок. Магнус отлетел и брякнулся оземь. Снова. И в этот раз по меньшей мере с несколькими сломанными ребрами.

Сквозь стон боли он услышал коллективный вздох толпы, потом она застыла в тревожном безмолвии, пока все ждали его следующего движения. Если таковое последует.

Широкая тень упала на него, закрыв яркий солнечный свет. Он вскинул глаза на угрожающее лицо своего врага.

– Ну, довольно с тебя? – с издевкой спросил оруженосец Сазерленда.

Каждая клеточка кричала, что да, довольно. Все тело Магнуса адски болело, было покрыто синяками, ссадинами. Избит он был до кровавого месива, но сдаваться не собирался. Не в этот раз. Пять лет он терпел поражение от рук Дональда Монро, чемпиона Сазерлендов. Но не сегодня. Сегодня победа слишком важна.

Магнус выплюнул землю изо рта, стер кровь и пот с глаз и стиснул зубы от боли, с трудом поднимаясь на ноги. Он покачнулся, но одним лишь усилием воли выпрямился и тряхнул головой, прогоняя искры из глаз.

– Не дождешься.

Послышались одобрительные крики толпы. Вернее, половины толпы. Как и вся остальная Шотландия, кланы, собравшиеся смотреть Игры горцев, были разделены. Однако сегодня они делились не на сторонников Джона Комина и Роберта Брюса (хотя тут присутствовали оба претендента на шотландский трон), а представляли стороны еще более древней и кровавой вражды: Маккеев и Сазерлендов.

– Упрямый щенок, – хмыкнул его противник.

Нельзя сказать, что Магнус был с этим не согласен. Он взял щит в одну руку, молот в другую и приготовился к следующему удару.

И тот не замедлил последовать. Потом еще и еще. Целый град. Монро был беспощаден.

Но и Магнус тоже. Каждый раз, когда свирепый витязь сбивал его с ног, он поднимался, отказываясь сдаваться. Будь он проклят, если опять уступит первенство этому хвастуну.

Родич Сазерлендов был бельмом у него на глазу с тех пор, как пять лет назад Магнус впервые принял участие в играх. Ему было всего восемнадцать, и одолеть прославленного чемпиона, на пять лет старше и уже в расцвете мужской силы, казалось непосильной задачей.

Тогда.

Но Магнус больше не юнец. За последний год он здорово окреп, возмужал и нарастил гору мышц. К тому же, будучи на несколько дюймов выше шести футов Монро, имел преимущество в росте. Так что чаша весов уже не была такой неуравновешенной.

Он уже хорошо показал себя на этих играх: выиграл состязание в беге и схватку с мечами – хотя лучший воин Нагорья Тор Маклауд отсутствовал – и занял призовые места в других соревнованиях, за исключением плавания, чего и следовало ожидать. Магнус родом с гор Северной Шотландии, а в водных состязаниях господствуют островитяне.

Но этот бой Магнус должен выиграть. В битве с молотами пальма первенства всегда принадлежала Монро. Он держал ее почти десять лет. Это была его гордость и его господство. Посему сбить корону с головы его Немезиды и завоевать победу для клана Маккеев было еще более престижно. Ненависть между двумя кланами пустила глубокие корни, но спесивая надменность Монро сделала ее личной.

Но отнюдь не одна лишь ненависть и клановая гордость подогревали решимость Магнуса победить. Он остро сознавал устремленный на него взгляд одной пары глаз. Больших, прозрачно-голубых глаз. Хелен. Девушка – нет, женщина, – на которой он намерен жениться. Мысль проиграть Монро перед ней…

Он не может. И, черт побери, не проиграет. Как иначе он будет просить ее выйти за мужчину, который оказался вторым?

Магнус отразил щитом еще один мощный удар, сжимая и разжимая мышцы, дабы перенести встряску. Стиснув зубы от жгучей боли в боку, он принял на щит весь вес наступательной силы своего противника и сумел нанести ответный размашистый удар молотом. Монро вывернулся, но удар, нанесенный Магнусом ему в плечо, оказался отнюдь не скользящим.

Это была первая попытка. Выражение ненависти на лице противника не могло замаскировать его тревоги. Монро начал уставать. Яростные атаки и многократные махи тяжелым оружием сделали свое дело.

Вот она, та благоприятная возможность, которой он ждал.

Магнус учуял запах того, что оживило его тело, как ничто другое: победа. С внезапным, необъяснимым выбросом силы из самих недр его решимости он перешел в наступление. Колотя молотом и выбрасывая вперед щит, он оттеснил своего удивленного противника назад.

Монро споткнулся, и Магнус воспользовался шансом, подцепил его ногой за лодыжку и повалил на землю. Упершись коленями в грудь врага, он прижал щит к его горлу и поднял молот высоко над головой.

– Сдавайся, – процедил он сквозь зубы, и это слово разнеслось по притихшей арене. Толпа, потрясенная таким внезапным коренным поворотом в битве, словно онемела.

Монро пытался сопротивляться, но Магнус был начеку. Он еще сильнее вдавил край щита в шею противника, перекрывая ему воздух.

– Сдавайся, – повторил он. Жестокость битвы не прошла даром: ярость бурлила у него в жилах. Порыв прикончить врага взыграл у него в душе. Но это ведь Игры горцев, а не смертельные бои гладиаторов.

Однако несколько затянувшихся мгновений казалось, что все может обернуться смертоубийством. Монро упорно не желал сдаваться, а Магнус не собирался отпускать его, пока тот не попросит пощады. Несмотря на временное перемирие игр, ненависть, бушующая между двумя гордыми горцами, грозила его нарушить.

К счастью, решение было принято за них.

– Победа Маккею, – прозвучал мужской голос. Этот вердикт вынес барон Иннес. Владелец крепости Инвербреки и хозяин этих игр.

Болельщики возликовали. Магнус опустил молот, убрал щит и отпустил Монро. Поднявшись, он широко раскинул руки, купаясь в одобрительных возгласах и наслаждаясь восторгом победы.

Он сделал это. Он выиграл. Хелен, где ты?

Вокруг него собралась небольшая толпа. Отец, младшие братья и сестры, друзья и довольно много хорошеньких девушек.

Но среди них не было той, которую он больше всего хотел видеть. Хелен не могла подойти к нему. И как бы ни не терпелось ему увидеть ее сейчас, он не осмеливался искать ее взгляда.

Ибо девушка, на которой он намерен жениться, носила имя Хелен Сазерленд из Морея. Это была дочь их заклятого врага графа Сазерленда.

Слава тебе, Господи, что это закончилось! Хелен боялась, что не выдержит больше ни минуты. Сидеть тут и смотреть, как Магнуса избивают до полусмерти, и делать вид, что ей все равно, быть вынужденной сдерживать каждое вздрагивание, каждый вскрик ужаса, каждую нашептываемую молитву, чтобы он не поднялся, в то время как мужчина, который ей как брат, сбивает его с ног, было сущей пыткой.

Магнус слишком уж упорный. Упрямец несчастный, не понимает, когда лучше сдаться. Она убьет его за то, что он подверг ее этаким мучениям. Ведь знает, что она не получает удовольствия от жестоких состязаний во время Игр горцев – зачем мужчины избивают друг друга, ей никогда не понять. Наверное, у них в крови это настойчивое желание быть первым.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

Хелен сделала попытку вернуть сердце на место, но оно, похоже, навечно поселилось в горле. Она молча повернулась к брату.

Озабоченный взгляд Кеннета скользнул по ее лицу, потом опустился на руки, все еще крепко стискивающие мягкую шерсть юбки.

– На тебе лица нет. Мне показалось, ты вот-вот лишишься чувств.

Пульс ее участился. Брат слишком наблюдателен. Еще бы ей не волноваться, но нельзя позволить ему заподозрить причину этого волнения. Брат терпеть не может Маккеев, а Магнуса больше всех. Они примерно одного возраста, но Магнус побеждал его в состязаниях с самого детства. Если Кеннет узнает о них…

Он не узнает. Не должен узнать. Если ему станет известно, что она водит дружбу с врагом, это будет катастрофа. Сазерленды ненавидят Маккеев. Маккеи ненавидят Сазерлендов. Таков порядок вещей. Но не для нее.

– Я не ожидала, что это будет так… жестоко, – сказала она, и это была правда. Потом запоздало вспомнила о семейной преданности. – И конечно, я разочарована.

Кеннет подозрительно оглядел ее, словно не до конца поверил, что дело только в этом. Он слишком хорошо ее знает. Хелен затаила дыхание, но тут толпа снова заревела и отвлекла его. Лицо его потемнело при виде бурной радости Маккеев.

– Не могу поверить, что он выиграл. – Кеннет покачал головой. – Отец будет в ярости.

Иного рода тревога пронзила ее.

– Может, лучше не говорить ему? По крайней мере пока. Зачем спешить?

Кеннет встретился с ней глазами, лицо его тут же помрачнело.

– С ним все так плохо?

– Он поправится, – твердо проговорила она, уверяя не только брата, но и себя. Ну конечно, поправится. По-другому и быть не может. – Но мне не хотелось бы отвлекать его. Ему нужны силы, чтобы бороться с недугом.

Но каждый раз, когда приступ легочной болезни возвращался, отцу становилось все хуже. Наверное, ей не следовало приезжать, но Магнус взял с нее обещание. А мысль, чтобы не видеть его еще целый год, когда над ними нависла угроза войны…

Она не могла не приехать.

Это всего лишь неделя. Неделю отец прекрасно обойдется без нее. Она оставила точные указания Бет, служанке, помогающей ей ухаживать за отцом, и Мюриел обещала навещать его. Это ведь Мюриел научила Хелен всему, что она знает о лечении.