Алина Кускова - Супермен для феминистки

В один прекрасный день он зайдет к ней в кондитерскую и скажет…

– Эллис, извините, – рядом с ней действительно стоял Федор. – Я хотел бы обратиться к вам с огромной просьбой.

Василиса обомлела. Так он говорил с ней впервые: нежно, ласково и проникновенно.

– Конечно, Федор Федорович, вы можете обращаться ко мне, – разрешила она ему и стойко выдержала его заинтересованный взгляд.

– Понимаете, Эллис, кроме вас, мне некому больше поручить такое ответственное дело, – начал, извиняясь, он. – Завтра состоится подписание важного для нашей фирмы контракта…

«Так, – неожиданно подумала Василиса, – сейчас он предложит мне уволиться по собственному желанию, чтобы во время этого самого подписания я чего-нибудь не подожгла или кого-нибудь не изувечила».

– Анфиса, как вы догадываетесь, в таком положении, что ей нужно будет отсутствовать. И вы единственная, Эллис, к кому я могу обратиться с этой просьбой…

Он собирается уволить и Анфису?

– Не могли бы вы, Эллис, исполнять ее обязанности во время встречи?

Он ее повышает?

– А что, собственно, я должна делать? – поинтересовалась Василиса, хотя ей хотелось спросить совсем о другом. К примеру, как он к ней относится на самом деле. И действительно ли он настолько глуп, что собирается жениться на Анфисе? И почему он не подошел с подобной просьбой к Эллочке, например? Много чего Василиса хотела бы спросить у босса, но не стала. Зачем бередить душу?

Федор хочет, чтобы она разнесла гостям кофе, – она разнесет. Разложить бумагу и подготовить ручки? Она разложит и подготовит. Отвечать вместо секретаря на телефонные звонки? Она ответит. Она сделает все, что он скажет. Пусть не сомневается и спокойно готовится к подписанию контракта, к мальчишнику, к свадьбе, к чему там ему еще нужно готовиться?

Федор ушел из бухгалтерии удивленный. Такой покладистой девушки он до этих пор не встречал. Если бы не все ее порочные связи, то она бы стала для него идеалом среди множества окружающих его женщин. Если бы он не собирался… Много было этих «если бы». Федор на мгновение задумался: а не взять ли ему и не плюнуть на формальности?! И влюбиться с первого взгляда! Но от этого можно потерять голову, а она ему еще нужна. Завтра – серьезный контракт.

С утра офис был похож на муравейник. Сотрудники бегали по этажам как заведенные, и было очевидно, что делают они это давно. Василиса же, как нарочно, опоздала. Нет, будильник прозвенел вовремя. После него затрезвонил с угрозами Забелкин, чем окончательно пробудил ее ото сна. Впервые в жизни или все же во второй раз, Василиса не помнила точно, она послала бывшего мужа почти нецензурно, отчего тот растерялся и бросил трубку. Перекусив на ходу, не тратя много времени на макияж, она встала у шкафа как вкопанная и прослезилась.

Надевать было нечего. Василиса ощутила беду всем телом: каждой крохотной частичкой груди, которую нечем было прикрыть, талией, на которой нечего было завязать, ножками – на них нечего было натянуть. Алевтина бы в таком случае поздравила с тем, что в ней наконец-то проснулась Женщина (с большой буквы!). Но лучше бы она подремала в этот день.

Василиса с тоской оглядела скудный гардероб и поняла – менять что-то будет слишком поздно. Она села в кресло, закинула ногу на ногу и позвонила подруге, которую разбудила своим открытием.

– Надеть нечего? – удивилась Алевтина. – И ты это понимаешь? – Она протерла сонные глаза и, проверив на всякий случай, Василиса ли ей действительно звонит, спросила: – Васюнечка, это точно ты?!

– Я! И я не какая-то там Васька, Васюня, я – Василиса. Сижу у шкафа совершенно голая, потому что мне нечего надеть.

– Как здорово! – обрадовалась Алевтина. – Поздравляю, подруга! Ты стала женщиной!

– Ладно, – буркнула та, – прошу без сантиментов. Выручи, дай что-нибудь. Понимаешь, Федор, клиенты, контракт. Я им должна глаза мозолить в приличном виде. Как говорится, секретарь – лицо компании.

– Да! Секретарша – лицо компании, а босс – ее вечный геморрой!

– Ну, не до такой степени, я надеюсь…

– Сейчас, жди. Соберу тебе гардеробчик. Хотя, заметь, дорогая, сама хожу кое-как.

Алевтина примчалась через полчаса. Времени оставалось не так уж много, и оно пролетело незаметно, пока подруги разбирались в Алевтинином шмотье. Пришлось срочно вызывать такси.

На этот раз Федора у входа не было. Он изменил своей традиции лично встречать сотрудников по утрам и отсиживался неизвестно где. Скорее всего, волновался перед важной встречей у себя на четвертом этаже. Зато вместо Федора весь коллектив мог лицезреть, как к офисному крыльцу подъехала машина и оттуда вышла длинноногая девица в облегающих сапогах-ботфортах на высокой шпильке, в коротюсенькой юбочке и прозрачной блузке, на которой от сияющих дырками кружев не было живого места. Все предметы одежды были иссиня-черного цвета. На улыбающихся губах незнакомки ярко краснела помада, как будто она напилась крови парочки самцов и была готова продолжить свое кровожадное занятие. Девица поправила свои радужные волосы, перекинула с руки на руку длинный кожаный плащ, чтобы все смогли полюбоваться ее достоинствами, и прошествовала в бухгалтерию. Ту, что шла сразу за ней, никто не заметил. А за Василисой, между прочим, шла Алевтина. Это она преобразила подругу до такой степени, что никто не узнал.

– Эллис! Ты?! – ахнули девчонки в бухгалтерии.

Та загадочно улыбнулась, попросила пожелать ей удачи на новом месте и отправилась наверх.

Анфисин стол пережил нашествие монголо-татарской орды, по крайней мере, его поверхности досталось с лихвой. Пятна от чая и кофе вперемешку с документами и бланками выглядели настолько неопрятно, что Василиса тут же схватилась за тряпку, которую нашла в буфете. Оттереть грязь с первого раза оказалось недостаточно, она, как запрограммированная навредить, выступала с каждым разом все с новой силой. Василиса терла и терла, стараясь отполировать ее на сегодняшний день стол до полного блеска.

За этим занятием ее и застал стремительно вошедший Федор. Он уставился на стол, будто видел его в первый раз.

– Оказывается, он светлый, – произнес начальник, – а я и не замечал.

Василиса не стала ехидничать по поводу того, что сложно было заметить светлый стол среди того хаоса и грязи, что развела на нем Анфиса. Не стала, хотя многое могла бы рассказать Федору о том, какая его невеста замарашка. Ладно, Василиса все же не Золушка, а он не ее принц, поэтому от высказываний ничего не изменится. Не стоит сотрясать воздух напрасными словами.

– А я раньше и не замечал, – не договорил Федор, во все глаза глядя на стол.

И скрылся в своем кабинете. Василиса пожала плечами, уже ничему не удивляясь, и продолжила тереть мебель, оказавшуюся настоящим соперником в борьбе за мужское внимание.

– Доброе утро, Эллис! – Из кабинета показалась голова Федора и после приветствия вновь исчезла.

Странно, что он о ней вообще вспомнил. Василиса подумала, насколько однообразны в своем поведении мужчины. Входят и первым делом видят столы, а не тех девушек, которые за ними трудятся. Которые в поте лица выбирают гардероб и стоят часами перед зеркалом для того, чтобы им понравиться. Нет, она против мужчин. Она одевалась не для себя, а для… Для кого? Чтобы сделать приятное Алевтине. Да, той очень приятно, что у нее конфисковали роскошную обувь.

– Забыл сказать, – голова высунулась снова, – что вы сегодня прекрасно выглядите!

Василиса отложила тряпку и села за стол. Он что, издевается над ней? Или всерьез думает, что она немая? Даже не изволит выслушать то, что она готова ответить на его комплимент. Да разве ж это комплимент? «Прекрасно выглядите!» – так говорят друг другу пенсионеры, встречаясь у зубопротезного кабинета и хвастаясь новыми вставными челюстями. Ага, так он недавно побывал там и нахватался всякой чепухи! Василиса достала блокнот с ручкой, покопалась в столе и извлекла еще несколько штук наборов, необходимых для подписания бумаг. Анфиса оказалась не только неряхой, но и отсталой дамой. Такими ручками сто лет уже не пишут. Василиса покрутила дешевой писчей принадлежностью и засунула ее обратно в ящик стола. Она пойдет и принесет новые. В бухгалтерии Василиса видела современные модные авторучки, которые презентовал девчонкам Кутейкин после очередной заграничной командировки. Через пять минут ручки Кутейкина лежали рядом с блокнотами. «Ничего не соображает эта девица, – вредничала Василиса, – на блокнотах должен стоять логотип фирмы». Чашки из сервиза оказались такими замызганными, что ей пришлось оттирать их дольше, чем стол. Она гремела посудой в комнате, соседствующей с кабинетом Федора, но тот даже не выглянул и не поинтересовался, как у нее идут дела. «Может, разбить пару чашек?» – посетила Василису крамольная мысль. Но надежды на то, что Федор выйдет, не было и в этом случае. Скорее всего, он к подобному привык. Наверняка его Анфиса бьет чашки десятками, чтобы их не мыть. Василиса проверила кофеварку. Аппарат работал слаженно, но приготовленный Анфисой кофе пах недостаточно кофейно.

– Тебе помочь?! – неожиданно прибежала Эллочка.

– Нет, – удивленно ответила Василиса, провожая взглядом коробку с пирожными. – Я справляюсь.

– Федор позвонил, сказал, что тебе пришлось перемыть весь сервиз и чтобы я сбегала в кондитерскую, купила пирожные для гостей…

– Спасибо, конечно. – Василиса отметила про себя, что слух у начальника хороший, не зря она гремела посудой. Зачем только было присылать Эллочку? Неужели он думает, что она не справится? Но от Эллочки теперь было не отделаться. Той так нравилось на секретарском месте, что она, не глядя, променяла бы его на свою работу счетовода. Василиса доверила ей нести блокноты. Она постучала в кабинет, услышала невразумительное «да» и открыла дверь.