— В чем дело?! — воскликнула Денни.

— Вдруг он захочет говорить с тобой? Ты должна быть рядом. — Алек потащил ее за собой, как на буксире. Потом открыл свой номер и жестом пригласил Денни. — Прошу. Исключительно ради дела.

— Смотри мне, — бросила Денни и шагнула через порог.


Первым делом Денни отмыла шею от поцелуев Бонда, почистила зубы и отлепила записывающую аппаратуру.

— Интересно, слюна может быть едкой? — выходя из ванной, спросила она. — Такое ощущение, что от нее у меня на коже останутся следы.

— Сама виновата. — Алек растянулся на кровати, подложив руки под голову.

Мужчина не имеет права выглядеть так привлекательно, решила Денни. Одни только могучие плечи заставили бы любую женщину потерять голову.

— Это ж ты полезла к нему с разговорами о ритме.

— Поверить не могу, что он на это попался. — Денни присела на кровать и сбросила туфли, пытаясь думать хоть о чем-нибудь другом, кроме Алека. Безнадежно. Точно неясно когда, но она решила увлечь его в постель, и даже тошнотворный Бонд не поколебал ее решимости. — Я молола всю эту чушь, а он проглотил ее, как наживку. — Она негодующе закатила глаза: — Ох, уж эти мужчины! — И подумала: «Ну набрасывайся же на меня».

— Минуточку. — Алек сел на кровати. — Я тоже мужчина. И меня твоя чушь совсем не тронула.

— Да, но ты же против ритма… — Денни повторила свой жест. Подняла ладонь и безвольно уронила ее, сложив руку в запястье.

— Прекрати. — Алек до боли стиснул ее руку, и Денни в надежде затаила дыхание. — Меня это выводит из себя.

— Впрочем, у тебя много других отличных качеств. — Денни невинно захлопала ресницами. — Есть женщины, для которых чувство ритма совсем не так важно, как для меня. Уверен, ты еще встретишь девушку…

— Ритма, значит? Бонд наверняка готов его тебе обеспечить. Позвоню-ка я… — Свободной рукой Алек потянулся к телефону.

— Не смей даже шутить на эту тему! — Денни вздернула подбородок и чуть наклонилась. — Я и так уже решила раз и навсегда отказаться от французских поцелуев. А образ обнаженного Бонда вообще вычеркнет секс из моей жизни. — Она улыбнулась и наклонилась так, что едва не коснулась его плеча.

— Ну, все!

Алек рванул ее на себя, перекатился и пригвоздил ее к кровати. Денни с хохотом упала на спину, наслаждаясь тяжестью его тела на ней, радуясь возможности прикасаться к нему и загораясь от этого еще сильнее. Она обхватила его за шею, притянула к себе и выгнулась под ним, а Алек вдруг замер.

— Эй! — сказал он. — Я только что на тебя напал. Ты не заметила? Ты будешь сопротивляться или нет?

— С чего бы это? — прошептала Денни, не переставая двигаться под ним. — Я и на кровать-то села только для того, чтобы ты мог меня схватить. — Она улыбнулась, заметив, как потемнели его глаза. Он глубоко вдохнул, а она снова вытянулась под ним, с силой провела ладонями по его спине и добавила: — Я рассчитывала, что ты вылечишь мое неожиданное отвращение к французским поцелуям.

— Это будет героическая жертва с моей стороны, — отозвался он и скользнул языком ей в рот. Денни закрыла глаза, задрожала от мощи прижатых к ней бедер, обхватила его ноги своими и вся подалась навстречу его поцелую. А потом выдернула его рубашку из брюк, чтобы ничто не мешало ей ласкать его и ощущать, как напрягаются под ее пальцами мускулы спины. Его ладонь забралась в вырез платья, сдвинула вниз пурпурное кружево — и вот уже его губы прильнули к ее шее, а потом к груди, и Денни прижала его голову к себе и от неистовой ласки его языка запылала в огне, никогда прежде не испытанном.

Когда зазвонил телефон, Алек его даже не сразу услышал, чему Денни была несказанно рада. Но звонок раздался снова, и он поднял голову.

— О черт! — сказш! он и поцеловал ее в грудь, потом в шею, потом, с силой, в губы. И лишь тогда отстранился. Телефон зазвонил снова. — Это Бонд.

«Только не сейчас», — подумала Денни, а вслух сказала:

— Сними трубку. Я никуда не исчезну. Нужно закончить дело.

— Я что-то начинаю уставать от дел, — сказал Алек, но все же поцеловал ее еще раз и, спустив ноги с кровати, снял трубку. — Брайан? Есть хорошие новости?

Денни тоже поднялась и села позади него, и пока он нес всякий вздор, заманивая Бонда в ловушку, она успела немного прийти в себя. Алек просто бесполе — зен. Денни сдернула через голову платье и швырнула его на пол прямо перед ним, страшно довольная тем, как Алек запнулся на полуслове, когда оно опустилось на ковер.

Она прижалась к его спине и ощутила, как снова напряглись его мышцы — под тяжестью ее тела и от прикосновения кружев к его коже. Потом она вытянула руки и принялась расстегивать пуговицы на его рубашке — медленно, зарываясь пальцами в жесткие волоски на его груди, чтобы подразнить его. Закончив с пуговицами, она сбросила рубашку и с его плеч. Алек, ни на секунду не прекращая разговора с Бондом, все же помог ей вынуть руки из рукавов рубашки. Пальцы у него дрожали, и она была этому рада, потому что и у нее они дрожали тоже. Она принялась покрывать поцелуями его позвоночник, на пути обводя каждый позвонок языком. Когда она добралась до поясницы, каждый мускул на его спине застыл от напряжения.

— Это просто здорово, Брайан, — говорил тем временем в трубку Алек. Денни скользнула ладонями вокруг его талии к застежке на брюках. И медленно расстегнула «молнию». Алек остановил ее руку, прижал к себе, и… он был таким жарким и твердым, что у Денни от мысли, что он скоро будет в ней, на миг перехватило дыхание. Она сжала зубы на его плече, лизнула пятнышко укуса и прочертила языком дорожку вдоль его шеи вверх, к уху.

— И у тебя уже готов контракт? — спросил Алек. — С пунктом насчет дома? — Он обернулся к Денни, провел ладонью от ее талии к груди. Большим пальцем задержался на кружеве, надавил на острый кончик соска, и Денни едва удержалась от стона. — Денни просто в восторге, — сообщил Алек Бонду. — Ты бы ее видел. Ну, конечно, встретимся. В баре. Через пятнадцать минут? Договорились.

Он повесил трубку и в мгновение ока — Денни даже не успела заметить, как это получилось, — снова перекатился на постель и пригвоздил ее своим телом к матрасу.

— Боже, как это было здорово, — пробормотал он ей в шею, а его ладони скользнули под нее и прижали ее бедра к его. — С этой минуты я иначе по телефону не разговариваю.

— Пятнадцать минут? — Денни снова закинула на него ноги, не в силах оторваться от восхитительной тяжести его тела. — Пятнадцать минут?! — Она вонзила ему ногти в спину. — Ты что, вот так меня бросишь?

— Нет, — выдохнул Алек. — Бонд подождет.

Он спустил бретельки бюстгальтера ей на плечи, и, когда ее налившиеся от страсти груди оказались на свободе, он на миг затаил дыхание, очертил одно из высоких полушарий и заглянул Денни в глаза.

— Ты так прекрасна, — сказал он и накрыл ладонью грудь.

Его пальцы прошлись прохладой по ее пылающей коже, но — странно — огонь в ней словно вспыхнул с еще большей силой. Денни часто задышала.

— Пожалуйста… — шепнула она, умоляя остудить этот жар, и его губы сомкнулись на ее соске.

Денни закрыла глаза и застонала, и забыла обо всем на свете, пока они дрожащими руками срывали с себя остатки одежды, чтобы упасть в объятия друг друга обнаженными, влажными, наслаждаясь соленой влагой своих тел и сладостью губ. Денни, чувствуя, что не выдержит больше ни секунды, снова простонала:

— Пожалуйста…

И Алек, смахнув с тумбочки покрывало, на ощупь открыл ее, пока они еще не потеряли голову настолько, чтобы забыть о предохранении.

А потом он уже был внутри ее, и от неземного блаженства его близости, его силы, его жара безумство Денни достигло лихорадочного пика, и она выгнулась под ним, приподняв его бедра своими, упираясь головой в подушку.

— Тихонько, — выдохнул он. — Тихонько, любовь моя.

Он подхватил ее и перекатился на спину, и Денни почувствовала, как погружается в него все глубже, все сильнее. Кровь превратилась в жидкий огонь и, растекаясь по венам, воспламеняла в ней каждый нерв, и внутри ее все сжималось, и свет снаружи померк, а он все качал ее на волнах, и вот уже его ритм и ее пульс слились, и Денни уже не знала, где она, а где Алек. Ее силы иссякли, и Денни, извиваясь и цепляясь за него, уже молила о пощаде, но его руки безжалостно сжимали ее бедра, и он не прекращал своего головокружительного ритма. И лавина восторга обрушилась на нее, весь этот жар, и напор, и мощь, и Денни закричала.

Алек перекатил ее на спину, поднялся над ней на руках и… дрожь освобождения прокатилась по ее телу, снова и снова, и вся она выплеснулась в него. Триумф и слезы. Полет и падение. Последний толчок и взрыв Алека остановили ее падение, волна его дрожи передалась ей, и когда он уже рухнул на постель рядом с ней, мир без него показался ей пустым.

Он поцеловал ее очень нежно, и этот поцелуй длился целую вечность, и никто из них не хотел его прерывать. А потом его губы заскользили по ее лицу, обласкали веки, щеки, пока снова не нашли ее рот.

— Я знал, что у нас все так и будет, — прошептал он, и Денни шепнула ему в ответ:

— Я тоже. Я тоже это знала.


Полчаса спустя, когда у них обоих уже слипались глаза от усталости и умиротворенного покоя, Алек выпустил ее из объятий. Он и не представлял себе, что можно с такой неохотой покидать женщину в постели.

— Мне нужно идти, — сказал он и начал одеваться.

— А что ты скажешь Бонду? — сонно спросила она. — Почему ты опоздал?

— Правду. — Алек, застегивая пуговицы на рубашке, ухмыльнулся.

Денни завернулась в простыню, волосы у нее спутались, упали на лицо, и вся она выглядела такой теплой, довольной и… принадлежала ему. Желание вспыхнуло в нем снова, и Алеку пришлось оборвать себя. Позже.

— Я скажу, что ты была так благодарна мне за дом, что набросилась и взяла меня силой прежде, чем я сумел выскочить из комнаты.

— Это неправда. — Денни зарылась в подушку и, потянувшись, зевнула. — Это ты на меня напал.