— Буду, — виновато закивала я.

— И Алле бы тоже надо позвонить. Она знаешь сколько спрашивает о тебе…

Меня будто окатило холодной водой. Ведь я тоже очень часто вспоминаю о ней, жалею, что не попрощалась. Но просто не хватает смелости набрать номер. Боюсь, что будет осуждать, обижаться.

На минуту представила, что с ней может что-то случиться, а она так и не узнает, что стала моим лучшим летом.

— Эй, мы вообще-то тоже хотим навестить больную, — в дверях появляется папа.

Киваю, уступаю место им на кровати. Потом целую бабушку и выхожу.

Палата слишком маленькая, чтоб там было комфортно находиться всем.

Вся в мыслях выхожу во двор, сажусь на лавку и заглядываю в небо.

Иногда ответы на все вопросы приходят одним единственным случаем. Пусть даже и не самым приятным.

— Можно? — передо мной появляется Женя. Киваю, он садится рядом и тоже закидывает голову вверх. — Странная штука жизнь, да?

Киваю.

— Если бы у нас был пульт, способный перемотать время назад, было бы легче, не считаешь?

Кивок.

— Ты прекрасный слушатель, Паш.

— Знаю.

— И человек тоже прекрасный.

— Давно это понял?

— Вообще-то недавно, — улыбается.

— А до этого кем считал?

— У-у-у, уверена, что хочешь знать? Видите ли Павлина, там такие скачки, что я порой сам не понимал кем тебя считаю. Запутался.

— Давай распутаемся, — перевожу взгляд на него.

— Хорошо, — он уселся поудобнее. — Когда я увидел тебя на дороге, сразу понял, что ты не из наших. Слишком помпезно оделась, еще эта твоя красная шляпа. В общем, решил удостовериться, что прав. Подъехал, а ты меня…

— Отбрила, — помогаю я ему.

— Да. А вместе с этим разожгла во мне злость, усыпленную не так давно. Но я надеялся, что больше не увижу тебя. Молился, чтоб тебя унесла какая-нибудь ворона-великан.

— Добрый, — усмехнулась.

— А теперь представь мое удивление, когда самым званным гостем тети Любы, любимой внучкой и самым ожидаемым человеком в Ромашково становишься ты. Думаю, я был близок к тому, чтоб тебя ненавидеть. Твое поведение, слова, взгляды, жесты — все кричало, что ты не такая. Я не мог вписать тебя в нашу жизнь.

— Поэтому решил выжить?

— Да, что-то типа того. Только более точнее — испытать. И, кстати, был приятно удивлен, когда вместо того, чтоб дуть свои прелестные губки и возмущаться, ты полезла на тарзанку.

— И я была удивлена. Дальше ты вдруг понял, что был слепым бараном?

— Нет, дальше я понял, что ты так же рьяно пытаешься доказать мне, что такая же как и мы, как и я тебе, что ты лишняя.

— И кто победил?

— Было поздно доказывать что-то, я уже начал влюбляться в тебя «не такую». - сердце пропустило удар. — Сопротивлялся, отрицал, пытался объяснить себе, что это глупость и абсурд, но когда видел тебя, понимал, что это безнадега. Напился. Поцеловал. Думал, напугаю, скроешься из моего окружения, но ты сделала точно наоборот. Стала появляться везде. В мыслях, в сердце, да и наяву. В общем, я понял, что уже не смогу сделать шаг назад. Если бы не видел в твоих глазах взаимность, наверно бы просто попробовал пережить это лето, скрипя зубами. — он выдохнул. — Я правда старался держаться от тебя подальше. Насколько мог — держался.

— Я в это время старательно держалась как можно ближе.

— А тут ты победила. — он посмотрел на меня с грустью в глазах. — Тогда, я попросил маму узнать твой адрес городской, купил цветы, романтик, сука, — усмешка. — ехал четыре часа, собирался сказать тебе, что хочу поступить в твой универ, чтоб быть с тобой. Представляешь, собирался поехать за тобой, как жена декабриста. Когда приехал — понял, что забыл телефон. Стоял под забором, даже не надеялся, что увижу. Лучше бы сразу уехал. — снова шумный выдох. — Я знаю, что Артем рассказал тебе о… О моих бывших отношениях.

Кивок.

— То, что я увидел, один в один… Как и много лет назад. Я думал, что не смогу сдержаться. Хотелось выйти, разбить его рожу о капот машины. Хотелось взглянуть в твоих глаза.

— Лучше бы так и сделал, — еле слышно произношу.

— Ты не представляешь, каких усилий стоило просто нажать на педаль газа, а не на шею этому ублюдку. Приехал домой, собрал в кучу все учебники и сжег. Не знаю, в чем провинились они, но стало легче. Потом Света, — он поморщился. — она пела о том, какая ты плохая. В этот момент, мне казалось правильным то, что я делаю. Я видел в окно, что ты выбегала из дома. Я хотел, чтоб тебе было так же больно.

Сердце по-моему вообще забыло, как нужно биться, а вдыхать воздух стало тяжело.

— Потом я понял, что даже изменившая ты — лучше чем кто-либо другой. Деньги я стал копить уже давно на учебу. И их хватило, чтоб оплатить год, снять квартиру и перебраться в город. Не знаю, чем я думал. Чего ждал? Не понятно.

— Приехал портить жизнь, — напоминаю я его главную версию.

— Да, какой там… Думаешь, будь это правдой, я бы не начал прямо с той минуты, как мы встретились?

— Ты ехал сюда, уверенный, что я изменила тебе?

— Да.

— И ты бы смог простить?

— Думаю, я простил ещё до того, как приехал. Как только понял, что… — он поднимает глаза на меня, — я люблю тебя. И я сделал огромную ошибку. Прости. Я понимаю, что вряд ли какие-то слова смогут оправдать меня, но, пожалуйста, дай мне шанс. Я правда не могу без тебя.

С трудом сглотнула ком, нарастающий в горле. Сердце ускорило темп, удары пульса отдавали эхом в голову. Минута молчания, кажется, затянулась на долгие часы.

— Я тоже люблю тебя, — выдыхаю я. С души падает огромный камень, который мешал мне жить уже долгое время.

Невзаимные чувства — это плохо. А невысказанные — ещё хуже. Женя притянул меня к себе, заключая меня в свои объятия. Утыкаюсь носом ему в шею. Родной запах заполняет мои лёгкие, и его не хочется выдыхать из себя.

В его руках мне хорошо. Мне спокойно и так тепло. Я хочу остановить время и наслаждаться этой минутой ещё долго-долго.

Женя слегка отстраняет меня от себя.

— Но желание прихлопнуть твоего друга ещё по — прежнему сильнее меня.

— Не стоит, — улыбаюсь. — ты верно сказал, что он только друг.

— Я скучал, Паш. Я так скучал, — он накрывает мои губы своими, и все чувства, которые я пыталась похоронить оживают вновь. С новой силой заставляют все внутри трепетать, ликовать и дрожать от волнения.

А я что? Я тоже скучала. Больше, чем могла представить и подумать.

Пыталась отметать эти мысли, не думать о том, что скучаю по глазам, по уверенным рукам, по крепким объятиям. Но не думать — не значит не скучать.

____________________

Эпилог

После того, как бабушка выписалась, Я все-таки уговорила ее переехать к нам хотя бы на пол годика. Конечно пришлось прибегнуть к нечестным методам: шантажу, вранью, слезам. Зато там мне стало спокойнее. Видеть ее каждый день и быть уверенной, что все хорошо.

Женя отвез меня в Ромашково, чтоб я собрала кое- какие вещи бабушке. Не зайти к Алле я не смогла. Оказывается, она совсем не злится на меня, а очень даже скучала и ждала звонка. Еще Алла больше не сохнет по Славику, а очень даже счастлива с Артемом. Чего я не могла ожидать совершенно.

С малышкой Кариной мне тоже удалось увидеться. И пришлось отвечать на ее не совсем детские вопросы по поводу: почему уехала? Почему не попрощалась? Почему Женя звал меня "стервой"? И кто же такие "стервы".

Все трое мы сошлись на том, что стервы — очень эмоциональные девочки, склонные к побегу без долгих прощаний.

Кстати, в Ромашково мы с Женей теперь наведываемся каждые выходные. Гостим у них пару дней, а потом опять на учебу.

Женя совмещает учебу с работой. Взял в арену собственный автосервис и очень даже преуспевает в этом. Вот только мне приходилось попотеть, чтоб у такого нерадивого ученика не было проблем с успеваемостью. В машине ему нравится колупаться, а вот учиться — не очень. Но оставить меня одну в этом универе кишащем милыми парнями он не может, поэтому учиться ради диплома и нашего счастья.

С Данияром, Стасе и Ильей мы продолжаем общаться, как и общались. Скрипя зубами, но Женя позволяет мне проводить с ними время, иногда даже присоединяется сам. Пару раз даже было очень весело. Но напряжение в воздухе все-равно чувствуется. Думаю, все станет легче, когда у Дана появится девушка. Этим мы со Стасей уже активно занимаемся.

О наших отношениях родители узнали как-то сами собой. Никто ничего не рассказывал, но все были в курсе. Самое главное — не были против.

Наше лето мы больше не вспоминали. Оставили его прошлому всецело. Но если бы у меня спросили: хочу ли я его пережить еще раз, непременно бы ответила, что хочу. Ничего не меняя, оставляя все так как есть. Хочу.