– После этого она не будет так думать, я уверена.

– Джози, ты не сказала ничего такого, чего я не рассказал бы сам, если бы репортеры спросили меня. Но, очевидно, узнать все от меня им было неинтересно. А жаль.

– Да.

Он убрал руку и сел выпрямившись, как школьник.

– Полагаю, у тебя есть ко мне вопросы.

Я сделала глоток чая, прокручивая в уме череду вопросов, которыми собиралась закидать его, но теперь, когда мы сидели здесь лицом к лицу, все, что говорил Зайон, эхом отдавалось у меня в голове. Я решила сосредоточиться на самом простом и важном:

– Ты признавался хоть одной из этих девушек в любви?

Он потянулся ко мне, опираясь на локти:

– Нет, не признавался.

– А они представляют все так, будто верили, что ты влюблен. Или, по крайней мере, считали, что для тебя отношения важнее, чем было на самом деле.

– Они романтизируют прошлое, Джо. Они, может, и верят в то, что говорят, но ни крупицы правды в их словах нет.

Я открыла статью в телефоне и спросила:

– Ты бросил Энни во Франции?

– Нет, я бросил ее в Испании.

Я вздрогнула.

– Прости. Не время для шуток. – Он поменял позу и посмотрел на двух репортеров на улице, хотя, похоже, не понял, что это все те же папарацци. Он с таким же видом мог наблюдать за официанткой, разливавшей кофе.

Его взгляд всегда был исполнен напряженной мечтательности, когда он думал о прошлом.

– Мы с Энни познакомились, когда я гастролировал с группой Адама. Она захотела несколько дней покататься с нами. В то время я ни с кем не встречался, к тому же мне до безумия надоело путешествовать с этими парнями. – Он почесал щетину на подбородке. – Она была очень мила, и все такое. Да и я действительно люблю заниматься сексом. Ясно?

Я поморщилась, хотя ничего нового он не сказал. Я знала, какая у него репутация, но никогда еще столько персонажей сразу не попадали в комикс о его любовных похождениях. И Мика не опустил глаза, не покраснел и явно не стыдился. Наши взгляды встретились.

– Слушай, мне было двадцать девять, я впервые в жизни выступал на больших стадионах и не просил ее ездить за нами по всему югу Франции и до Барселоны. Я не любил ее и никогда ей ничего не обещал.

– Так ты просто бросил ее там?

Он молча потягивал кофе. Какая-то парочка прошла мимо стола к двери. Потом он заключил:

– Вообще-то я пригласил ее поехать с нами в Нью-Йорк, но ее семья жила во Франции. Она решила остаться там. Мы еще какое-то время переписывались, но обсуждать нам было нечего. Мы никогда по сути не были вместе. Если она утверждает, что я использовал ее, могу сказать то же самое о ней. Между нами был не образцовый любовный роман, если говорить начистоту, но она не сильно расстроилась, когда он закончился.

Я переварила его слова и приняла объяснение. Если уж я собиралась осуждать кого-то за бессмысленные отношения, то мне и с Зайоном следовало провести воспитательную беседу. Я никогда не осуждала тех, кто разделял секс и романтику, так что должна была простить и Мику независимо от того, какие чувства это вызывало у меня.

– Так что случилось с… Мартиной? Она сказала, вы встречались три месяца, а потом ты попросил ее не звонить тебе больше.

Он поджал губы.

– Да, не такой уж большой срок.

– Она лжет?

Он выдохнул через нос, не то чихнув, не то фыркнув.

– Мартина появилась на одном из концертов. Она пояснила, что хочет попасть ко мне в постель. Я тогда тоже ни с кем не встречался. И я ведь уже сказал, что люблю секс? Это дело мне и правда нравилось.

Я сжала кулаки, но тут же расслабила пальцы.

– И ты стал встречаться с ней?

Он ущипнул себя за переносицу.

– Нет, это она начала встречаться со мной.

– Что?

– Она всегда приходила на наши концерты. Не помню, насколько долго это продолжалось. Она говорит, три месяца. Возможно. Но не три месяца подряд. Это были случайные ночи секса, после чего мы куда-то ходили. Мы отправлялись перекусить или развлекались в городе, чтобы выпустить пар. Но в промежутках между концертами я ее не видел.

– А потом я как-то встречался с Лорен, которую не допросили в рамках этой статьи, как можно заметить. С Лорен ничего не получилось, но это уже другая история. В следующий раз, когда Мартина пришла на концерт, я сказал ей, что встречаюсь с другой девушкой и не смогу уделить ей время.

– Она пыталась тебя найти?

– Наверное. Я никогда не думал, что ей нужно нечто большее, чем ни к чему не обязывающий секс. У нее не было моего телефона или имейла, так что я не мог попросить ее не звонить больше. Возможно, я сказал, что не стоит больше искать встреч. Не хочу тебя пугать, но среди фанаток таких женщин, как Мартина, много. И они, как правило, не ищут серьезных отношений.

– А ты любишь секс. – Я приподняла бровь. – Как насчет Виктории? Она, похоже, охотится не за сексом.

Мика откинулся на спинку стула.

– Можешь мне не верить, но я понятия не имею, о чем говорит Виктория. Может, она подумала, что ее спрашивают о ком-то другом. У меня с ней вообще ничего не было. Никогда. Возможно, она просто хотела засветиться в прессе. Клянусь тебе. – Какое-то время он пристально смотрел мне в глаза, потом сказал: – Тебе придется решить, чему ты доверяешь больше – моим словам или статье в желтой прессе, Джо.

Мое внимание привлек стук в окно. Оператор прижал объектив, направленный прямо на нас, к стеклу. Мне хотелось одного – показать этому парню средний палец, но в итоге мое фото все равно попадет в газету, а я буду выглядеть полной дурой. Никто не увидит происходящее моими глазами. Никто же не видел, как этот парень шпионил за нами. Вдруг, повинуясь внезапному порыву, я сняла сумку со спинки стула и вытащила собственный фотоаппарат. Я нацелила его на папарацци за окном и сделала снимок.

Мика выложил руки на стол и принялся разглядывать свой большой палец, как будто он обладал магическими свойствами.

– Джо, ты хочешь, чтобы я каждый случай прояснил? Знаю, это звучит ужасно, но последнюю пару лет женщины буквально вешались на меня. Я не могу это изменить. Ну, и не то чтобы мы много говорили о будущем.

– Так ты просто шлюха в мужском обличье?

– Я шлюха в мужском обличье?

– Да, ты шлюха в мужском обличье, которая любит секс. Или я что-то не так расслышала?

Он закашлял.

– Я люблю секс с тобой. – Он дотронулся до моей руки, и холодок побежал у меня по спине. – Но, Джози, я же не какой-то сексоголик. Тебе не стоит беспокоиться на мой счет, где бы я ни находился, – здесь или на гастролях. Я могу себя контролировать.

Я вспомнила о первой ночи, которую мы провели у меня дома, когда уснули вместе.

– Да, я верю тебе.

– Я хочу быть с тобой, только с тобой. Ты для меня особенная. – Он потянулся через стол, чтобы взять меня за руку. – Джози, я люблю тебя.

Увидев искренность в его глазах, я поняла, что пора остановиться. В это мгновение я доверяла ему безоговорочно. Я открыла рот, чтобы признаться ему в любви, но тут распахнулась дверь, вошел мужчина и сел за столик рядом с нами. Он выложил на стол телефон и принялся с интересом разглядывать пакетики с сахаром, что было странно, поскольку он не заказал напиток.

– Мне нужно выбраться из этого аквариума, Мика. – Я встала, чтобы собрать вещи.

Мика подпрыгнул.

– Ты хотя бы дойдешь со мной до дома? Мы можем закончить разговор?

Когда мы вышли из кафе вместе, двое папарацци решили применить стратегию «разделяй и властвуй». Один пристроился к Мике. Второй шагал рядом со мной. Я игнорировала парня, который засыпал меня вопросами, и, подняв камеру, стала снимать второго папарацци, который явно злоупотреблял добротой Мики, идя за ним по улице.

– Давно вы встречаетесь? Вы начали отношения с Джо, когда еще не расстались с Изабель?

Мике достались простые вопросы. А мой дознаватель желал знать, использую ли я Мику для секса или использую секс для продвижения в карьере. Когда наблюдаешь за происходящим через объектив и держишь дистанцию, кажется, что это не твою, а чью-то чужую жизнь разрывают на клочки. Я опустила камеру из любопытства, чтобы посмотреть в глаза этому человеку. Мне хотелось понять, каково это – когда у тебя нет души.

Я ошиблась. Посмотрев мне в глаза, он явно отступил от намеченного пути и спросил:

– Вы ведь не настолько глупы, чтобы влюбиться в него?

Я добралась до дома Мики, не выдав почти ничего, но, применив новую тактику допроса, журналист застал меня врасплох, и слезы полились сами собой, когда мы подошли к крыльцу. Мика провел меня внутрь и захлопнул за нами дверь. Минут пять мы молчали.

Он обнял меня, прошептав:

– Все хорошо. Все хорошо.

Но мне хорошо не было. Вырвавшись, я села на диван. Мика побежал на кухню, а я ждала, теребя пальцами мягкую изнаночную сторону злополучного алого покрывала. Я прижала ткань к лицу, чтобы вытереть слезы, и запах Мики одурманил меня.

Он сел рядом со мной с одной из этих коробочек с перекусом, а я уставилась прямо на нее. Не поднимая глаз, произнесла:

– Мика, я знаю, ты меня любишь. – Я посмотрела прямо на него. Его голубые глаза были так прекрасны. А его губы, боже, его губы… – По крайней мере, сейчас.

Он поник.

– Думаешь, мои чувства не продлятся долго?

– Я знаю: ты думаешь, что продлятся. И возможно, ты прав. Если бы между нами был самый обычный роман, мы могли бы это проверить.

– Что ты такое говоришь?

– Я люблю тебя, Мика. – Мой голос сорвался, хотя я пыталась не поддаваться чувствам. Я смахнула с лица слезу тыльной стороной ладони. – Верь мне, когда я говорю, что хочу, чтобы все получилось.

Он подмигнул мне с шаловливым видом, как обычно.