Не прошло и пяти минут, как Кира попыталась выползти из-под него. Но Максим не собирался ее куда-то от себя отпускать, придавив обратно к полу. Тогда она начала извиваться еще упорнее, пытаясь оттолкнуть его за плечи.

 - Кира, стой...

 Его просьба также не была услышана. Пытаясь удержать Киру, он едва не лег на ее хрупкое тело, приподнимаясь чуть выше и запуская пальцы в ее волосы. Но дернув головой в сторону, она вцепилась зубами в его руку и прикусила, в то время как ногти вдавились в кожу на плечах. И это уже было больно. Максим стиснул зубы и опустился к ее лицу, нежно прошептав на ушко:

 - Перестань...

 Кира так резко повернула к нему голову, что стукнула лбом по носу, и грозно выплюнула:

 - Отпусти меня.

 И снова началось сопротивление, будто теперь она совершенно не могла находиться рядом с ним, пытаясь спастись бегством. Макс радовался только одному - что сейчас не было слез.

 - Кира... да погоди секунду...

 - Пусти! - выпалила она дрожащим голосом.

 Черт же! Кажется, на счет слез он не угадал. Макс тут же убрал руки и приподнялся, так что Кира, наконец, смогла отползти. Опираясь о стену, она поднялась, бросая ему через плечо:

 - Убирайся теперь из моей квартиры.

 Макс выругался, поднялся на ноги и, подтягивая на ходу штаны, поспешил за ней, натыкаясь лишь на закрытую перед его носом дверь ванной комнаты. Он схватился за ручку, но замок защелкнулся за секунду раньше, чем он ее повернул.

 - Кира, открой.

 - Убирайся! - было ему громким ответом.

 - Кира... - снова позвал он ее, ударяя ладонью по двери, за которой зашумела вода.

 "И что теперь?" - спрашивал он у самого себя. Не так он все представлял. Но если быть честнее хотя бы с самим собой, то он вообще не думал ни о реакции Киры, ни о последствиях. О чем вообще могла идти речь, если он даже не позаботился об элементарных средствах предосторожности, что позволял себе только в особо исключительных случаях, когда был уверен, с кем и что делает. С Кирой же его мозг, да еще слегка сейчас затуманенный алкоголем и страстью, кажется, отключился на значительную долю. Макс просто не хотел о чем-то думать, хотел только чувствовать, хотел удовлетворить свой неуправляемый голод по этой девчонке, который скручивал его тело в невыносимой нужде. Но вместо желаемого было лишь гадкое ощущение своего идиотизма. Почему он не сделал все по-другому? По-другому... а как по-другому?

 Презирая Артема, он не считался с его ролью в жизни Киры, и полагал, что между ним самим и ею стояло лишь ее упрямство, пропитанное каким-то глупым чувством долга. Люди каждый день изменяют друг другу. Но с Кирой он даже не считал произошедшее изменой. Пусть она и была замужем за Артемом, но она никогда ему не принадлежала, и не будет. А все ее слова о любви - это лишь бессмысленный самообман. Если бы любила, то не нуждалась бы в другом мужчине, не нуждалась бы в нем так, как сегодня показала Максиму... как показывала всегда. Да, он не считался и с ее мнением, но лишь потому, что не доверял ее словам. Ее тело, ее эмоции слишком многое ему говорили за их обладательницу, а уж он-то достаточно знал о женщинах, чтобы все понимать. А являясь приверженцем свободы, он не видел причин, чтобы себя сдерживать. Только не в их случае. Подавлять такое влечение, какое существует между ними, это был... по меньшей мере... бунт против природы. Она создала людей со всеми их потребностями, а уже люди создали проблему в виде браков, загнав себя в добровольные клетки. Но далеко не для каждого они милы, а жизнь человека слишком коротка и разнообразна, чтобы проживать ее в каких-то неоправданных рамках.

 Простояв под дверью какое-то время, Максим отошел к противоположной стене и опустился на пол. Коридор все увереннее заполнял естественный свет, сообщая о том, что на улице уже рассветало. Но Максим никуда не собирался уходить, пока не поговорит с Кирой. Он прикрыл глаза и уже почти провалился в дрему, когда распахнулась дверь ванной комнаты, и к нему вышла Кира.

 - Ты еще что-то хотел? - спросила она безразличным тоном.

 Максим встал и подошел ближе, замечая, как припухли карие глаза. Он был уверен, что понимает поведение Киры, только вот ее слезы с его пониманием не вязались. Она, конечно же, могла переживать, но не до такой же степени, будто он ее насиловал. А он ведь просто настоял, верно? Да и в конечном итоге еще можно было поспорить, кто кого насиловал.

 - Отчего слезы?

 - Это мое дело, знаешь ли. А ты почему еще здесь?

 В Кире было столько злости, что она сочилась из каждого слова. От ее горечи Макс стиснул челюсть.

 - Перестань... - попросил он.

 - Максим, я хочу, чтобы ты ушел, - повторила она.

 - А я хочу знать, откуда слезы, - твердо произнес он.

 - Этого не объяснишь тому, кто не умеет слушать.

 Макс подался вперед, чтобы встать к ней ближе, так что Кира уперлась спиной в раскрытую дверь.

 - А ты попробуй. Неужели, произошедшее для тебя такая трагедия?

 - Да, пожалуй, ты подобрал самое подходящее слово.

 Макс нахмурился еще сильнее.

 - Почему же?

 - Потому что я слишком этого хотела. Надеюсь, ты собой доволен?

 - Нет, я чувствую себя козлом. Но я меньше всего хочу, чтобы ты переживала из-за нашего секса. Зачем? Разве мы оба не получили то, чего хотели?

 - И что дальше?

 - Поехали со мной куда-нибудь... прямо сейчас, - тихо, почти ласково, предложил он.

 Кира грустно усмехнулась и покачала головой.

 - Тебе мало?

 - Безумно... - прошептал он, наклоняясь к ее лицу.

 - Пошел... вон... - неожиданно произнесла Кира в его губы, обдавая их ядом своей злости.

 Внутри у Макса что-то неприятно перевернулось. Опустив глаза, Кира слегка толкнула его в грудь, чтобы освободить себе пространство, и прошла в спальню, закрыв за собой дверь. Ну что ж, его упорство тоже имело пределы, и на сегодня оно их достигло.

 Он застегнул штаны, надел свои вещи, вышел из квартиры и закурил, размышляя над тем, отчего же ему так гадко на душе. Он не хотел, чтобы Кира так переживала. И в то же время понимал, что поступить сегодня по-другому он бы не смог. Слишком необходима была ему эта девчонка, и что главное - на сексе все далеко не заканчивалось... и это тоже стоило того, чтобы об этом подумать.



 ***

 Зайдя в спальню, Кира подошла к кровати, но вместо того, чтобы сесть, она опустилась на пол рядом с ней, ошеломленная и уязвимая, еще плохо понимающая, что с ней теперь происходит. Она услышала, как за Максимом закрылась входная дверь, но совсем не обратила внимания, как на халат капнули слезы с подбородка. Кире казалось, что ее жизнь поменяла орбиту. В голове хаос, в душе ужас, и бесконечная ненависть к самой себе... и к Максу, которого все равно было мало... мало и слишком много, чтобы уместить в себе все то, что она к нему чувствовала. Он обнажил эти чувства, которые она так долго и усердно прятала, как словно бы содрал с нее кожу, оставив одной сплошной раной. Но как он мог?! И что ей теперь с этим делать? А Артем? Как она будет, хотя бы, теперь смотреть ему в глаза? Да такую жену, как она, расстрелять мало. Она изменила мужу, причем сделала это не без удовольствия, хоть и честно пыталась сопротивляться всему и всем.

 Но сколько можно было этому сопротивляться?! Она желала этой близости с момента знакомства с Максимом, и это желание доросло до того, что она стала ее бояться до панического страха, потому что Кира не представляла, что с ней будет после. А после... ей оказалось совершенно недостаточно тех крох, которые она себе позволила. Но этих крох хватало для того, чтобы окончательно свести ее с ума. Она ненавидела Максима за то, что он с ней делал, и в то же время дико хотела, чтобы он вернулся к ней, и немедленно. Она хотела слышать его голос и смех, снова чувствовать жар его тела и его самого внутри нее. Она хотела держать его за руку и свернуться калачиком на широкой груди, чтобы прижаться к разгоряченному страстью мужчине... к мужчине, который так дико желал ее. Она так много хотела, и так мало себе позволяла. И одной из причин был все тот же страх, потому что со всеми этими желаниями и чувствами невозможно было нормально жить, и особенно если их причиной являлся такой мужчина, каким был Максим - непостоянный, неуправляемый, совершенно безответственный и со своими взглядами на жизнь. Она гнала его прочь, плевалась ядом своих слов, и сама же заламывала себе руки, чтобы только не сорваться в полном противоречии своего поведения.

 Стерев с лица слезы, Кира поднялась и подошла к окну. Максим уехал, и она даже не могла точно сказать, радует ли ее это больше, чем расстраивает. Холодные пальцы смяли штору, и Кира закрыла глаза, возвращаясь в прошедшие мгновения этой ночи, которая оказалась ее самым сладким кошмаром. И что теперь? Она осталась один на один с воспаленными чувствами, и рядом не было никого, кто бы мог ее заставить взять себя в руки.

 Отыскав свой сотовый, Кира набрала номер Евы.

 - Кира? Что-то случилось? - сразу спросила та сонным голосом.

 - Ева... можно я к тебе сейчас приеду?

 - Ты еще спрашиваешь? Конечно, приезжай.

 Кире понадобилось несколько минут, чтобы одеться. Потом она взяла такси и уже через несколько минут была у подруги.

 - Ну, ничего себе, - встретила та ее. - Ты чего такая опухшая? Что случилось? Макс? - догадалась она.

 Закусив губу, Кира смогла только кивнуть.

 - Блин, я так и знала, - начала сокрушаться подруга, прижимая ее к себе. - Пойдем ко мне.

 Так как Ева жила с родителями, то в пять часов воскресного утра пришлось вести себя тихо и говорить на пониженных тонах. Они зашли в комнату, где Кира опустилась в кресло, тяжело вздохнула и посмотрела на зевающую подругу.