Дойдя в своих воспоминаниях до этого места, Грей поднял глаза на Джек и, увидев, что она с нетерпением ждет продолжения его рассказа, произнес:

— Веришь ли, твой отчим действительно попытался ударить меня кинжалом.

Джек так и застыла в своем кресле, в то время как Элинор, неожиданно вскочив, зашипела и спрыгнула на пол.

— Эй, что с тобой, Джек? — Барон ободряюще улыбнулся.

— Он ударил тебя кинжалом? Господи, ты не ранен?

Вот как! Кажется, она не на шутку испугалась. Она беспокоилась о нем, и Грей не мог этого не оценить. Он поднес к губам нежные ручки и расцеловал каждый пальчик. Все это время Джек стояла удивительно тихо, не шевелясь.

Грей не спеша снял с ее губы прилипшую шерстинку из шубки Элинор и улыбнулся:

— Твой милый отчим не успел ничего сделать, потому что я мигом отобрал у него эту опасную игрушку и забросил ее в камин. Когда он наконец взял себя в руки, то поклялся, что скорее отправит меня прямиком в ад, нежели позволит стать твоим мужем. — Грей помолчал. — Как ни странно, в эту минуту он показался мне просто героем. Да, именно так. Высокий, осанистый — ни дать ни взять настоящий вождь, личность, внушающая доверие и любовь.

— Ох, нет, Грей, он же ни капельки не похож на тебя! Тут молодой человек чуть не лопнул от гордости. Она считает его достойным доверия и любви? Ради всего святого, неужели он и вправду такой?

— Ты права, — медленно произнес Грей, — твой отчим ни капельки не похож на меня.

— Я до сих пор не могу разрешить эту загадку. Моя мать обожала его до самой смерти. Возможно, в конце концов она и узнала правду, и разгадала, что за человек кроется под благообразной личиной, но это ни имело для нее никакого значения. Ты только пойми меня правильно. Сэра Генри нельзя считать дураком. Я полагаю, он действительно выглядел влюбленным — пока не женился на матери и не завладел ее деньгами. А когда отпала необходимость притворяться, он тут же стал тем, кем и был на самом деле…

— То есть негодяем.

— Да. Вот только маме было наплевать. Когда она родила Джорджи, а не вожделенного наследника, я боялась, что она покончит с собой. Но ему хотелось отомстить ей еще сильнее. Он сумел убедить ее, что это она виновата и специально не стала рожать сына, чтобы поиздеваться над ним. До этого он был мне просто противен, но тут я возненавидела его за жестокость — и ненавижу по сей день. Наверное, когда-то в прошлом мой отчим и твой отец были как-то связаны друг с другом. Мне следует предпринять расследование, чтобы это узнать.

— Ладно, Джек, перестань. Сэр Генри даже не сумел меня ранить. Зато я пригласил его на свадьбу и взял на себя смелость пообещать, что если он сумеет вести себя прилично, как и полагается любящему отчиму, то ты его простишь. Также я сообщил ему, что не он поведет тебя под венец, поскольку этой чести удостоен мистер Харпол Дженнер.

— Что еще за мистер Харпол Дженнер?

Джек озабоченно нахмурилась, и Грей ласково обнял ее за плечи.

— Не бойся. Мистер Дженнер тебе понравится. Он старый друг лорда Берли и один из тех, кто устроил брачный контракт. Насколько я могу судить, твой отчим наверняка слышал о мистере Дженнере как о человеке, которого стоит уважать и даже бояться.

Джек молча кивнула. Она по-прежнему сидела потупившись, не спуская глаз с черных домашних туфель, позаимствованных у Матильды.

— Я ужасно боюсь за Джорджи — она ведь по-прежнему целиком в его власти! Даже не знаю, что мне делать…

— Не переживай, я непременно что-нибудь придумаю. Даю тебе клятву, что с Джорджи не случится ничего плохого и она скоро будет в безопасности. Ты мне веришь?

По ее глазам Грей прочел, что она ему доверяет, хотя по-прежнему тревожится за свою младшую сестру.

— Ладно, поживем — увидим. — Джек вздохнула.

— Кстати, не хочешь ли прочесть наш брачный контракт?

— Хочу, и еще как! Мне ужасно любопытно разобраться в вашей мужской премудрости!

— Но сначала иди сюда и позволь мне тебя поцеловать.

Ее губы оказались удивительно горячими, податливыми и приятными на вкус. Грей и не заметил, как его руки скользнули вниз. Но все же он вовремя успел остановиться. Нет, не стоит спешить, ведь это не Дженни. Джек совершенно неопытна в таких делах. Да и готовить она наверняка совсем не умеет… Что ж, надо надеяться, теперь у него будет достаточно времени, чтобы научить ее всему, что должна знать молодая жена.

— Сначала тебе нужно расслабить губы… — пробормотал он, щекоча языком ямочку у нее на щеке.

— Что это значит?

— Это значит, что ты слишком сильно их сжимаешь. Она немного отодвинулась, не в силах удержаться от смеха.

— Ох, Грей, лучше сам покажи, что я должна делать!

А вот это уже никуда не годилось. Она оказалась чересчур податливой и покорной. Он мог овладеть ею прямо сейчас, вот на этом диване, тем более что на ней же ничего не было, кроме пеньюара из черного шелка.

Грей решительно отстранился.

— В пятницу я покажу тебе все, что ты пожелаешь. Но это произойдет только после свадьбы. А теперь возвращайся в свою спальню. Я не стану тебя провожать — не хочу обрекать себя на лишние муки.

По виду Джек было ясно, что она абсолютно ничего не понимает. Ничего страшного. Зато ей мигом все станет ясно, как только Грей получит благословение епископа на плотские утехи, которым он будет предаваться до тех пор, пока окончательно не лишит ее сил.

И все же он чувствовал, как его благие намерения трещат по швам — они буквально разваливались, словно старое зеркало, видевшее слишком многое на своем веку. В отчаянии Грей подхватил Элинор — и тут же получил легкий укус в шею. Тут он заметил, что Джек по-прежнему стоит на месте, не зная, что делать.

— Я бы хотел, чтобы в пятницу вечером ты укусила меня в шею точно так же, как это сделала сейчас Элинор, ладно?

Нерешительно кивнув, она шагнула вслед за ним.

— Грей, честно говоря, я ведь могла бы покусать тебя прямо сейчас. Вряд ли кто-то сможет назвать это совращением.

— Напротив, именно так это и назовут! — Барон едва владел собой. — Если ты сейчас станешь кусать меня и кто-то это увидит, нам придется жениться немедленно, можешь мне поверить. Ступай в постель, Джек!

— Но разве ты не хочешь дать мне хотя бы небольшой урок по поводу новой работы?

— Какой еще работы?! — У Грея глаза полезли на лоб.

— Ну, я ведь скоро стану твоей женой… хотя до сих пор ничего об этом не знаю. То есть я ничего не знаю о телесной стороне этого занятия. Моя мама успела научить меня обращаться со слугами, я умею застилать постель и прекрасно шью. Но, Грей, я совершенно ничего не знаю о своих обязанностях в постели!

— Джек, я торжественно клянусь, что ты обучишься этому очень быстро. Я отличный учитель, и ты получишь столько уроков, сколько я буду в состоянии тебе преподать. Вот почему тебе совершенно не обязательно знать что-то заранее.

Тебе же будет спокойнее оставаться в блаженном неведении до последней минуты… Черт побери, да поди же сюда!

Не в силах больше ждать, он сам ринулся к ней, схватил в охапку, принялся гладить по лицу, сопровождая свои ласки поцелуями. И тут же взвыл оттого, что Элинор вонзила в него свои когти.

— Прости, я, кажется, забылся, — пробормотал Грей, отдирая Элинор от своего плеча.

Джек стояла не шелохнувшись, не спуская зачарованного взгляда с его губ. Она выглядела слегка испуганной… Ну что ж, ей должно быть известно, что занятие любовью — не для слабонервных.

— Джек… — Он легонько погладил ее волосы. — Мы с тобой составим прекрасную пару. А теперь смотри прямо мне в глаза.

Он медленно положил ладони на ее груди и почувствовал, как девушка вздрогнула всем телом.

— Не дергайся. Лучше скажи, что ты сейчас чувствуешь?

Джек шумно сглотнула. Потом медленно выпрямилась, отчего ее прелестная головка откинулась назад. Грей с жадностью следил, как трепетно опускаются на щеки пушистые ресницы.

Ее стройная белая шея так и манила к себе, но Грей решил, что для начала хватит чего-то одного, и осторожно стал ласкать ее груди. Его чуткие пальцы ощущали нежную плоть, прикрытую тончайшим шелком. Когда-то он сам обтирал эти груди влажной тканью и прикладывал к ним компресс, спасая Джек от лихорадки. Теперь от одного взгляда на эти груди у Грея захватило дух. Он старательно повторял про себя, что непринужденная беседа лучше всего помогает в данной ситуации.

— Отчего ты молчишь. Джек?

— Я ничего не вижу.

— Потому что ты опять зажмурилась. Взгляни на меня.

Она подчинилась, и тут Грей увидел ее сияющие от возбуждения глаза. Но хотя в паху у Грея все давно затвердело до состояния розового каррарского мрамора, его руки не сдвинулись ни на дюйм.

Наклонившись, он поцеловал ее в шею и распахнул пеньюар.

— Ты смотришь на меня!

— Да, и вижу, что твое тело прекрасно.

— А твое тело тоже должно показаться мне прекрасным?

— Конечно! — Барон молился, чтобы так оно и было. Поцеловав розовые вершины ее грудей, Грей поспешно прикрыл их тонким черным шелком.

— Ну вот, сейчас ты сама вернешься в постель. Завтра уже четверг, так что до пятницы можешь думать о том, как я целовал тебе грудь. Ты постараешься не забыть?

— Я постараюсь, Грей.

Когда Джек ушла, барон обернулся к Элинор, не спускавшей с хозяина загадочного взора круглых зеленых глаз.

— Ну, ты чем-то недовольна?

Элинор лениво уселась и принялась умываться. Тем временем Грей присмотрелся к ней повнимательнее:

— Элинор, а что это с твоим брюшком? Ты, часом, не беременна? Уж не решила ли ты осчастливить меня выводком беговых котов?

Элинор невозмутимо продолжала свое занятие.

Рассмеявшись, Грей повернулся и с довольным видом вышел из библиотеки. Поднимаясь к себе в спальню, он гадал, какой теперь станет его жизнь. Это просто неслыханно — чтобы человек из высшего общества взял в жены лакея, укравшего его лошадь!