— Вот и «сердце султана», — потер молодой человек огромный перстень на безымянном пальце Мурада, улыбающегося ему с фотографии.

Глава тринадцатая. Свидание

— Как это понимать? — Мурад ходил взад-вперед по коридору и переводил взгляд то на Ангелину, то на Майю, явно собирающихся покинуть квартиру и оставить его в полном одиночестве.

— Ты о чем? — спросила Лина, застегивая ремешки на бежевых босоножках.

— Обе переоблачились: забранные волосы, румяные ланиты. Как это понимать? — повторил юноша.

— Мне нужно уйти ненадолго, — ответила Лина. — А ты остаешься дома.

— Но… — не успел султан договорить.

— Я скоро вернусь, — перебила его Ангелина.

— Но почему я не могу пойти с тобой?

— У меня очень важная встреча, — девушка вздохнула. — Я должна пойти одна.

— Встреча? — тут же встряла в беседу Майя. — Это с кем же?

— Не важно.

— Как это не важно? — почти пропищал Мурад. — А вдруг с тобой что-то случится.

— Что со мной может случиться? — попыталась Лина улыбнуться.

— Но я волнуюсь за тебя, — продолжал султан.

— Что? — засмеялась Майя. — Значит, ты волнуешься за Лину. А то, что я ухожу, тебе и дела нет, — язвила девушка. — А вдруг со мной что-нибудь случится?

Мурад снова нервно заходил по коридору.

— Не волнуйся. Со мной, правда, ничего не может произойти. Я кое-что выясню и сразу же вернусь. Обещаю тебе, — подмигнула Ангелина султану.

— Может, все-таки взять его с собой в клуб? — бросила Майя взгляд на Лину.

Та строго на нее посмотрела.

— Я поняла, — улыбнулась Майя. — В следующий раз. Видишь, друг Ангелины, я пыталась сделать все возможное. Но Ангелина Павловна велела сидеть тебе дома.

— Но я не ребенок, чтобы запирать меня.

— Никто и не думает тебя запирать, — ответила Лина. — Сам запрешь дверь изнутри. И не вздумай никому открывать. И на телефонные звонки не отвечай! — давала она последние наставления уже на лестничной площадке.

— Но… — не успел султан закончить, как входная дверь захлопнулась перед самым его носом.

* * *

— Зря ты так с ним! — попыталась Майя все же уговорить подругу. — Я, конечно, понимаю, он — твой парень. Но почему он должен сидеть один дома. Если ты не хочешь составить мне компанию, так, может, все-таки он? Обещаю, приставать не буду, — собрала она губки бантиком.

— Во-первых, он мне не парень. Просто друг.

— Тем более! — воскликнула Майя. — В чем тогда проблема, не понимаю, — покачала она головой.

— Ты можешь идти куда хочешь. Но он останется дома. Больше я не хочу говорить об этом, — нажала Ангелина на кнопку лифта.

Долго того ждать не пришлось.

— Ну и вредная ты! Ни себе, ни людям! — обиделась подруга.

Лифт остановился на первом этаже.

— А все-таки с кем у тебя встреча? Куда ты, правда, так вырядилась? — Майя осмотрела подругу с ног до головы. Бежевое обтягивающее платье Ангелина надевала в исключительных случаях, только по праздникам или на свидания.

Лина замялась. Легкий румянец проскользнул по щекам.

— Я потом все объясню тебе, — пообещала она подруге, открывая скрипучую подъездную дверь.

— Ну, как хочешь.

Девушки вышли на улицу. Солнце уже садилось. Но теплый сухой воздух говорил о том, что лето в самом разгаре. Летала мошкара, как обычно бывает перед дождем.

— Тебя подвезти? — Ангелина нажала на кнопку блокировки. «Ниссан Джук», ожидающий хозяйку у самого подъезда, запищал.

— Докуда?

— До метро.

— Быстрее пешком дойду, — усмехнулась Майя и, развернувшись, медленно зашагала по дороге, преодолевая препятствия в виде припаркованных автомобилей.

— Майя! — окрикнула подругу Ангелина.

Та обернулась.

— Когда вернешься?

— Не знаю, — пожала та плечами, — но, по-видимому, поздно. Я же теперь свободная девушка, — и продолжила шаг.

* * *

— Нарисовались. Сразу обе, — по телефону докладывал мужской с хрипоцой голос.

Черный тонированный внедорожник, откуда голос и раздавался, стоял в пяти метрах от автомобиля Ангелины.

— Отлично! — ответил голос на другом конце провода. — Не упустите!

— Обижаете, шеф! — сказал Макс, а на пассажирском сидении рядом с водителем сидел именно он, и сунул телефон в карман пиджака. — Значит, так, — развернулся он к сидящему на заднем сидении бритоголовому парню. — Влад, я возьму на себя блондинку. А ты вылезай из машины и дуй за брюнеткой. Она, судя по всему, на метро. И глаз с нее не спускай. Не подходи слишком близко. Не дай бог заметит. Тогда шеф убьет обоих. Все ясно?

— Да понял я, Макс, — обиделся тот недоверию со стороны начальника и потянулся к дверце внедорожника.

— Тогда вперед! — уже из отъезжающей машины бросил Макс и, закрыв окно, дал команду водителю. — За белым «Ниссаном». И не упусти!

— Будет сделано! — поднеся ладонь к виску, ответил тот.

* * *

Мурад, заперев входную дверь, не мог найти себе места.

Он прошел в кухню, открыл нижний шкаф и, протянув руку между кастрюлями, вынул свое желтое султанское платье. Прижав его к груди, он сел на стул кухонного уголка и, думая о чем-то, просидел так какое-то время. Затем развернул платье, нашел то место на подоле, где совсем недавно находилось два сапфира, а теперь остались только нитки, и, убедившись, что остальные камни на месте, вновь сложил платье и убрал обратно в шкаф.

После этого подошел к холодильнику, открыл дверцу, пробежал глазами по полкам «чудо-изобретения человечества», вынул баночку питьевого клубничного йогурта и, сделав глоток напитка, прошел в комнату. Йогурт казалось, прибавил ему сил. Он, наслаждаясь приятным вкусом, плюхнулся в кресло, взял знакомую нам старую потрепанную книгу с журнального столика и уселся удобнее.

На сердце у Мурада было неспокойно. Он и сам не понимал, за кого переживает больше: за себя или за Ангелину, заглянув в глаза которой перед самым ее уходом, увидел в них страх и отчаяние.

— «Тайны Османской империи»? — прочитал он на обложке книги и открыл ее на первой попавшейся странице:

«…Отец Мурада третьего, Селим второй, стал Султаном Османской империи, а Мурад был назначен санджак беем Манисы. В Манисе у шехзаде был свой гарем, куда в тысяча пятьсот шестидесятых годах попала красивая девушка венецианского происхождения — София Баффо, взятая в плен. В гареме наложницу нарекли Сафие, что означает — чистая. Там она приглянулась Мураду, который долгое время предпочитал её одну…» — прочитал султан.

Он не мог сдержать слез. Воспоминания душили его…

* * *

Мурад как сегодня помнил тот самый день, когда увидел Сафие-султан в первый раз. Статная, черноволосая с ангельским личиком и с проникновенным взглядом она поразила его сразу, как только их глаза встретились. Будущий султан Османской империи не мог оторвать взгляда от новой наложницы. Тогда он думал, что эта встреча предназначена судьбой.

— Ты — радость очей моих, — говорил он девушке в минуты, когда в своих покоях наслаждался ее красотой.

— Ты — султан моего сердца, — отвечала ему Сафие.

Тогда Мурад и не подозревал, что эта встреча будет ошибкой, за которую ему придется заплатить слишком высокую цену.

* * *

Султан вздрогнул. Воспоминания исчезли в один миг, как только раздался звонок в дверь.

Он вскочил с места и заметался по комнате. «Ангелина», — сразу пронеслось в голове. Мурад подбежал к входной двери, хотел сразу же открыть. Но, подумав о том, что Лина не могла так быстро вернуться, с опаской посмотрел в глазок. Он ожидал там увидеть кого угодно: неугомонную подругу Ангелины Майю, шайтана по имени баба Галя, но увидеть ее — не ожидал никак.

— Ямур, — только и смог произнести султан.

Сердце заколотилось. Голова пошла кругом. И рука его сама потянулась к дверному замку. Через секунду девушка уже стояла пред ним лицом к лицу.

Он осмотрел Настю с ног до головы. Ярко-розовое короткое платье с глубоким декольте идеально подчеркивало красивую женскую фигуру. Волосы были забраны за уши, но одна прядь упала на лоб. Девушка осторожно поправила ее и, кокетливо улыбнувшись, спросила:

— Ну, предложишь войти, или так и буду стоять в дверях?

Услышав до боли родной голос, султан растерялся. Тело не слушалось его. Язык-предатель словно приклеился к небу. Наконец, совладав со своими чувствами, юноша отошел в сторону, освобождая проход. Настя вошла в квартиру, заперев за собой дверь.

— Ангелина дома? — спросила девушка, пристроившись на пуфике в коридоре.

Язык повелителя так и не мог пошевелиться. Мурад лишь помотал головой.

Стащив с ног по очереди обе туфли, Настя встала с места и подошла ближе к Мураду:

— Чаем угостишь? — улыбнулась она.

Султан лишь жестом предложил пройти на кухню. Что та и сделала. Настя устроилась на стуле кухонного уголка и, положив на стол руки, ждала, когда юноша заговорит. Но тот до сих пор был в оцепенении и попросту не знал, как вести с себя с девушкой, которая как две капли воды походила на его погибшую возлюбленную Ямур-джарийе, но которая просто не могла ею быть. Он глаз не сводил со своей гостьи, вглядываясь в ее черты. Те же изумрудного цвета огромные глаза, в омуте которых в пору было утонуть, та же обворожительная улыбка, не сходящая с ее пухлых губ, сладость которых Мурад помнил до сих пор, тот же аккуратный немного вздернутый носик, те же скулы, форма бровей, даже чуть заметная родинка на правой щеке. Нет, это точно она.

— Ямур! Любимая! — не в силах более сдерживать чувств, султан вскочил с места и через секунду был уже у ног своей любимой наложницы.