— Кризис миновал, — грубо ответил Глеб Сергеевич. — Он пришел в сознание.

— Что с ним, доктор? — спросила Лина, боясь услышать ответ.

— Что с ним? — повторил за ней врач. — Вы издеваетесь? Я несколько месяцев назад говорил ему, что операция просто необходима. Почему так затянули?

— Какая операция? — удивление было в голосе Лины. — Ольга Николаевна, — перевела она взгляд с доктора на мачеху, — вы что-нибудь знали об этом?

Та лишь опустила глаза.

— Он сказал нам об этом пару дней назад, — тихо произнесла женщина.

— Но как же так? — Лина готова была разрыдаться. — Почему он ничего не сказал мне? Своей родной дочери? Почему вы мне ничего не сказали об этом, как только узнали?

— Он хотел сказать тебе сегодня на дне рождения, — оправдывалась Ольга Николаевна. — Но не успел, — всхлипнула она.

— Но так же нельзя, Ольга Николаевна! — Лина закрыла лицо руками и тихонько заплакала.

— Ангелина! Дочка! — обняла ее мачеха. — Ты же знаешь, отец никогда не доверял врачам. Я пыталась его переубедить. Но он и слышать не хотел ни о какой операции.

— Знаете, что, дамы, о доверии и недоверии к врачам вы будете разговаривать в другом месте. А сейчас нам нужно срочно спасать человека. Вы его дочь, я так понимаю? — обратился Глеб Сергеевич к Лине.

Та кивнула.

— Как я могу обращаться к вам.

— Ангелина.

— Вот что, Ангелина, — взял врач девушку под руку и отвел в сторону, — у вашего отца серьезные проблемы с сердцем. Операция в таком случае неизбежна. Я говорил Павлу Петровичу еще полгода назад. Но он отмалчивался. Конечно, как дочь, вы должны были все взять в свои руки.

— Я не знала! — сквозь слезы проговорила Лина.

— Ладно, что уж теперь говорить об этом, — вздохнул Глеб Сергеевич. — Но его состояние критическое. Нельзя терять ни минуты.

— Что я могу сделать? Чем помочь?

— В том-то и дело, что только вы и можете, — вновь вздохнул доктор. — Понимаете, сама операция бесплатная. Но вот кардиостимулятор, — врач замолчал.

— Сколько? — подняла девушка заплаканные глаза на доктора.

— Лучше поставить немецкий. Поверьте моей практике. Он намного надежнее. И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше для вашего отца.

— Сколько у меня есть времени?

— Не много. Максимум неделя, — опустив глаза в пол, ответил доктор.

— Я найду деньги! — вытирая рукой глаза, Лина, так и не взглянув на врача, быстрым шагом направилась к лестнице.

Мурад, не раздумывая, бросился за ней.

— Доктор! Можно его увидеть? — обратилась Ольга Николаевна к врачу, как только Лина скрылась из виду.

— Не сейчас, — помотал головой тот. — Вот когда из реанимации переведем в палату, тогда пожалуйста. И еще, поторопитесь с деньгами, — похлопал он женщину по плечу, — время играет не в нашу пользу, — сказав это, Глеб Сергеевич поспешил удалиться, оставив Ольгу Николаевну и Настю одних в больничном холле.

* * *

— Нет! Ты это видела? — усмехнулась Настя.

— Ты о чем? — подняла женщина заплаканные глаза на дочь.

— Этот парень, что пришел с Линой. Ты знаешь его?

— Нет. Первый раз вижу.

— Неужели новый ухажер? — не унималась Настя. Зависть и злость к сводной сестре так и грызли девушку изнутри, в ту минуту она еще больше ненавидела Ангелину и отдала бы все на свете, только бы никогда не слышать даже ее имени.

— Боже мой! Что же теперь будет! — Ольга Николаевна поднесла ладони к губам.

— И почему он так странно повел себя? Этот парень? — никак не могла успокоиться Настя. — Обнял меня, как старую знакомую, нес какую-то чушь? — продолжала она разговаривать сама с собой. — Но ничего, я это выясню. Ладно, мам, ты как хочешь, а мне пора на работу.

— Но, как же… — не успела Ольга Николаевна закончить мысль, как девушки уже и след простыл.

* * *

— Алё, Люська! — кричала Настя радостно в трубку, как только лифт остановился на первом этаже больницы. — Чего тебе расскажу, закачаешься. Але! Тебя плохо слышно. Ты где? В метро? Ок, увидимся в магазине.

Настя так и застыла с телефоном возле уха, наблюдая интересную картину. Возле своего «Ниссан Джук» стояла ее ненавистная сестрица вместе с тем самым парнем, о котором были теперь все мысли девушки. Ангелина о чем-то говорила, юноша же спокойно слушал. После он подошел к Лине и, обняв за плечи, прижал к груди. Настя задыхалась от злости. Пальцы девушки интуитивно сжались в кулаки. Сначала красавчик на «Лексусе», теперь еще один мачо. И судя по огромным перстням почти на каждом пальце, тоже не последнее место занимает в этом мире.

— Чёрт! Вырвалось у девушки. — Ну, почему же всё ей? Но ничего! Посмотрим, кто кого! — и, дождавшись, когда парочка села в машину, Настя поспешила в сторону метро.

* * *

— Мне нужно в офис, — не отрывая глаз от дороги, Ангелина первой нарушила тишину, царившую более получаса в салоне автомобиля.

— Твой отец обязательно поправится, — воспользовавшись этим, Мурад решил поддержать девушку.

— Не все так просто в этой жизни, — усмехнулась она.

— На все воля Аллаха.

— Если бы только его.

— Ответь, могу ли я помочь тебе?

— Меньше всего ты, — снова усмехнулась Лина. — Не знаю, как у вас, но в нашем мире, если у человека нет денег, то он и не человек.

— Что это за загадка?

— Ничего! Не бери в голову!

— Но ты не ответила мне, — не сдавался Мурад. — Я хотел бы помочь тебе.

— Как? — перевела Лина взгляд на своего спутника. — Одолжишь мне полмиллиона?

— А это много? — спросил тот полушепотом.

— Для кого как.

— А если золотом, сколько?

Лина лишь покачала головой.

— Если бы я был во дворце, — продолжал Мурад, — я бы дал тебе золота столько, сколько нужно. Но здесь увы я бессилен. Мне больно смотреть на тебя. Моя душа плачет вместе со слезой, что катится по твоей щеке. Мое сердце разрывается на части. Что я могу сделать? Как помочь тебе? Чем облегчить твои страданья?

— Спасибо за добрые слова, — посмотрела Ангелина вновь на Мурада. — Я найду деньги на операцию, — с уверенностью в голосе добавила она. — А сейчас мне нужно в компанию. Я отвезу тебя домой.

Высадив Мурада возле подъезда, проинструктировав по поводу ключей, Ангелина поспешила в офис. Слезы катились по обеим щекам девушки, отвлекая ее от дороги. Она старалась не думать о худшем. Но не могла. Нет. Этого не должно произойти. Сначала мать оставила ее. Теперь отец. Она должна сделать все, чтобы не допустить этого.

Глава десятая. Выход найден

В это время на другом конце столицы в просторном светлом кабинете, откинувшись на спинку красного кожаного кресла, положив ноги на стеклянный круглый стол, сидел молодой мужчина. Запах кубинских сигар не выветривался. Молодой человек, глубоко затянувшись, пускал кольца дыма. Золотые часы «Rolex», черный, блеском отливающий костюм из последней коллекции «Brioni», солнечные очки марки «Рэй Бенс» и многочисленные персти на пальцах рук говорили о его положении в этом современном мире.

Незнакомец поправил длинную цвета темного шоколада челку, спавшую на лоб, отправил солнечные очки за уши. Теперь можно было разглядеть его скрытые до этого глаза: ярко-зеленые, с густыми длинными, будто подкрашенными ресницами. Четко очерченные скулы двигались из стороны в сторону, что наводило на мысль, что молодой человек о чем-то сосредоточенно думал.

Раздался стук в дверь. Незнакомец вздрогнул, убрал ноги со стола, отправил солнечные очки на место, выпрямился.

— Входи! — ответил он грубо.

В глазах появился его опричник двухметрового роста с таким же расстоянием в плечах.

— Какие новости? — развернувшись на кресле к окну, начал хозяин кабинета.

— Никаких, — опустил глаза в пол охранник.

— Совсем ничего? — затянулся мужчина в очередной раз.

— Нет.

— Все салоны обошли?

— Обижаете, господин. Все, что есть в столице.

— И?

— Не то чтобы перстня. Даже ни единого камушка.

— Ладно! Свободен. Продолжайте в том же духе. И держи меня в курсе. Я уверен, он здесь. И скоро объявится, — ехидная улыбка скользнула по лицу мужчины в черном костюме.

* * *

Мурад, удачно преодолев все препятствия на своем пути в виде запертой подъездной двери, лифта и двери тамбурной, наконец, попал в квартиру. Он присел на пуфик в коридоре, рукой нащупал ключницу, повесил ключ. Мысли роились в голове.

— Это точно была Ямур, — разговаривал он сам с собой. — Иная прическа, чужестранная одежа. Но я узнал бы ее и с закрытыми глазами.

Воспоминания нахлынули тут же…

* * *

… - Султан Мурад идет! — голос Мехмеда-паши звучал громче рупора.

В высшем гареме в тот вечер ожидали повелителя. Незехат-калфа была заранее предупреждена о визите падишаха и тщательным образом подготовила наложниц.

И вот все фаворитки высшего гарема выстроились в длинном узком коридоре, освещаемом как никогда огромным количеством свечей в тяжелых металлических подсвечниках, висящих по обеим стенам коридора. Все девушки с трепетом в сердце ожидали повелителя, переминаясь с ноги на ногу на холодном каменном полу. От ярких всех цветов радуги нарядов наложниц рябило в глазах. Узкие топы, едва прикрывающие сочную девичью грудь, воздушная длинная юбка в пол, самые лучшие украшения говорили о том, что султану сегодняшним вечером предстоит увидеть танец в исполнении его лучших наложниц.

И вот, наконец, и сам повелитель в сопровождении преданных бостанджи, в белом шелковом платье, украшенном голубыми камнями, в такого же цвета накидке и в белой чалме. Мурад, как всегда, убрав руки за спину, высоко задрав подбородок, ступал медленно, но уверенно, пытаясь хоть краем глаза заглянуть под вуаль, скрывающую самые прекрасные лица гарема. Улыбаясь в предвкушении незабываемого зрелища, а затем и страстной ночи, он прошел в огромный зал, освещенный сотнями свечей. Подняв полы длинного платья, он занял свое место посередине зала в красном бархатном кресле, больше походившем на трон. По правую руку падишаха стоял его визирь — Мехмед-паша. По левую — главный евнух Али-эфенди и смотрительница гарема Незехат-калфа. Позади же расположились во всей готовности бостанджи. Султан достал из кармана белый шелковый платок и щелкнул большим и указательным пальцем друг о друга. Этот щелчок означал, что пора начинать.