— За нас! — произнес Максим. Раздался звон бокалов. Катя едва пригубила, а Мила и Максим залпом выпили свое шампанское.

— А теперь будем есть торт, — Мила протянула руку. — Давай тарелку, Катюша. И ты, Макс, давай свою. Мы должны подсластить наши серьезные разговоры и оценить мастерство нашей Катюши. Как аппетитно выглядит!

Торт оказался действительно вкусным. Все по очереди высказались на этот счет, а когда бокалы были снова наполнены, Катя вдруг произнесла с наигранным сожалением:

— Жаль, что Мила Николаевна раскрыла уже все свои тайны. А может, напротив — наконец обойдемся без тайн!

— Почему же? — Мила хитро прищурилась. — Есть еще одна, ее я приберегала напоследок.

— Это уже интересно! — воскликнула Катя. Быстро прожевав кусочек торта, она подмигнула Смыслову. — Мы уже сгораем от любопытства!

— Знаешь, Максим, — Мила смотрела на него в упор, и он снова почувствовал, как жаркая волна ударила в лицо, — а ведь мы скоро будем работать в одном учебном заведении.

— Что это означает? — у Смыслова застучало в висках: слишком много информации для одного вечера, слишком много.

— Это означает, что с нового года я буду преподавать на факультете журналистики. Я прошла конкурс.

— А как же телевидение? — Катя удивленно смотрела на свекровь.

— Нужно смотреть правде в глаза. Рано или поздно мое место займет другая — более молодая, более талантливая ведущая. Пока у меня есть свои проекты, но когда-нибудь мой шеф скажет, что мое эфирное время отдано под более рейтинговую программу. Я хочу к этому моменту знать, что безделье мне не угрожает. Самая страшная вещь — ничегонеделание… Хотя и оно иногда помогает найти верное решение, — Мила замолчала.

Она так легко говорила о том, что ее звездный час на телевидении уже прошел, и только ей было известны чувства, которые она при этом испытывала. Было и сожаление, и горечь, но вместе с тем невероятное облегчение. Ведь теперь она сможет больше времени уделять тем, кто стал ей дорог. Она будет заботиться о своей семье, родителях. Мила найдет свое счастье в житейских радостях. Маленькая внучка скоро появится на свет и станет еще одной важной частью ее жизни. Вот где она сможет применить всю свою нерастраченную материнскую любовь, добровольно нерастраченную, когда без ее участия рос Кирилл. Мила нахмурилась. Она немного паниковала, представляя, как сложатся ее отношения с сыном в будущем. Действительно ли он способен простить ее, забыть все свои детские обиды, ее эгоизм? И словно в ответ на ее мысли раздался телефонный звонок.

— Извините, — Мила поднялась из-за стола и подошла к телефону. Прежде чем поднять трубку, она посмотрела на Катю. — Не вас ли, красавица, разыскивают?.. Алло, слушаю.

— Мама, добрый вечер.

— Добрый вечер, Кирюша, — Мила грустно улыбнулась, подходя к Кате. Она знала, что Кирилл не станет даже из вежливости спрашивать о ее здоровье, делах. Он так редко звонит, а сейчас — наверняка просто ищет Катю.

— Мам, Катюша у тебя? — озабоченно спросил Кирилл. — Я ее уже обыскался. Решил, что ты последняя надежда.

— Здесь, здесь, у нас, — с готовностью ответила Мила. — Даю трубку.

— Привет, Кирюша, — Катя улыбалась, медленно поднимаясь из-за стола. Она становилась все более неповоротливой, но это ее вовсе не огорчало. Она воспринимала все изменения как очередной шаг, приближающий встречу с крошечным человечком, который скоро появится на свет. Ничего, она снова станет тонкой, изящной, гибкой. Пусть Кирилл не беспокоится на этот счет. У них, мужчин, своя теория. Сначала говорят, что ты прекрасна всегда, особенно в состоянии ожидания ребенка, а потом поглядывают на высоких стройных блондинок, у которых высокая, упругая грудь и поджарые бедра. Под внимательными взглядами Максима и Милы Катя, наконец, поднялась и, потирая поясницу, направилась к выходу из комнаты.

— Привет, золотко, я волновался. Ты снова ушла, не предупредив.

— Ну, куда я денусь? — Кате было приятно, что муж переживает, заботится. Он сказал, что купит ей мобильный телефон, тогда она в любой момент сможет связаться с ним, а у него не будет болеть голова о том, где она находится.

— Куда, куда. Договаривались ведь.

— Ну, хорошо. Прости, исправлюсь.

— Кать, а что это мама о себе во множественном числе говорит? «У нас». Что это означает? — не скрывая иронии, поинтересовался Кирилл.

— Ты ведь приедешь за мной? — не отвечая на его шпильку, спросила Катя.

— Разумеется.

— Тогда приезжай и сам все увидишь, — прошептала Катя.

— Что за загадки на ночь глядя? — Кирилл недоумевал.

— Ждем тебя, — ничего не объясняя, сказала Катя. — До встречи.

Катя вернулась в гостиную, где Мила и Максим о чем-то тихо разговаривали. Катя почувствовала себя неловко и в который раз за этот вечер пожалела о том, что приехала без предупреждения. Хотя, может быть, все складывается так, как надо. Потому что сейчас приедет Кирилл. Он тоже должен быть в курсе происходящего. Как он отреагирует? Катя переживала. Он такой непредсказуемый.

— Скоро за мной приедет Кирилл.

— Мы так и поняли, — сказал Смыслов. — Интересно, что он скажет, увидев меня здесь?

— Думаю, что он сперва удивится, а потом обрадуется, — ответила Катя.

— Кирилл человек непростой, — задумчиво произнесла Мила. — И при его отношении ко мне…

— Давай не будем загадывать, — Максим подошел к Миле, встал у нее за спиной и положил ладони на плечи.

— Ты прав, — Мила похлопала его по руке. — А я пока поставлю еще один прибор.

Едва на столе появился еще один прибор, состоящий из бокала и чашки с блюдцем, как раздался звонок в дверь. Все как по команде вышли в коридор. Мила на мгновение замешкалась, оглянулась на Максима и Катю и открыла.

— Добрый вечер, — Кирилл стоял с коробкой любимых Милой конфет. Мила улыбнулась, увидев, как напряглись все мышцы его лица: он увидел отца и Катю. От неожиданности он чуть не выронил коробку, остановившись в дверном проеме.

— Добрый вечер, сынок. Проходи, пожалуйста, — Мила взяла его за руку и помогла сделать этот, такой трудный, шаг.

— Добрый вечер всем, — снова сказал Кирилл, вопросительно глядя на отца. Максим и Катя, улыбаясь, поздоровались с ним.

— Раздевайся, — Мила не могла справиться с пылающим лицом, то и дело нервно улыбаясь.

— Вот, конфеты… Твои любимые… — сын наконец вспомнил о коробке, в которую впился пальцами. — Спасибо, Кирюша, проходи. Будем пить шампанское и кофе с тортом, конфетами. А я пока поставлю чайник. Пусть закипает, — Мила снова упорхнула сначала в гостиную, а потом на кухню. Сегодня это было место, где она приходила в себя.

— Я помогу тебе, — Максим тоже исчез за поворотом, ведущим на кухню.

Катя бросила на Кирилла загадочный взгляд и вернулась за стол.

— Объясни, пожалуйста, что здесь происходит? — тихо спросил Кирилл.

— Они решили помириться.

— Помириться?

— Да, что тебя удивляет? — Катя подняла брови.

— А тебя ничего?

— Абсолютно. Двум нуждающимся друг в друге людям понадобилось немного времени, чтобы понять, что они должны быть вместе.

— И ты, конечно, в курсе всех событий, — укоризненно произнес Кирилл.

— Я оказалась здесь случайно, честное слово!

— Так я тебе и поверил. Ладно, — он посмотрел в сторону кухни. — Что-то чайник долго закипает. Пойдем, поможем.

— Кирилл, не ходи.

— Да, не ходи, потому что мы уже пришли, — улыбаясь, в гостиную вошла Мила, а следом Максим с чайником в руке.

— Пожалуй, пришла пора все объяснить, — сказал Максим, разлив шампанское по бокалам. Глядя на Кирилла, он твердо сказал: — Кирилл, мы с мамой решили снова быть вместе. Мы помирились, потому что каждый из нас осознал…

— … необходимость друг в друге, — перебил Кирилл с каменным выражением лица.

За столом воцарилась тишина. Катя прижала руку к животу, чувствуя, что ее волнение передается малышке. Плод беспокойно переворачивался, ударяя ножками по своему убежищу. Мила сидела, не поднимая глаз. Хотя она и была готова к тому, что Кирилл вряд ли поймет происходящее, ей все же было обидно: немного дегтя в бочке меда. Ничего, она должна пережить и это наказание. Каждое из них приближает час ее прощения. Ей осталось получить его у собственного сына. Максим застыл с бокалом, сжимая его так, что, казалось, хрусталь вот-вот не выдержит и рассыплется. Сейчас Смыслов-старший жалел о том, что не поговорил с Кириллом заранее. Так хотелось сделать ему сюрприз. Почему-то Максим был уверен, что сын обрадуется. Значит, он ошибался. Судя по выражению лица Кирилла, он не а восторге. Что-то он еще скажет по поводу услышанного? Максим прокашлялся, желая прервать затянувшуюся паузу. Он напрягся, подбирая слова и тут столкнулся с насмешливым взглядом сына: тот уже не сидел с каменным выражением лица, а стоял напротив, подняв свой бокал.

— Ну, что я вам скажу? — Кирилл манерно растягивал слова, наблюдая, как с каждым мгновением оживают, расслабляются лица присутствующих. — Неожиданно, сногсшибательно, эффектно, но… логично и правильно! Куда вам друг без друга?! За вас!

Облегченно вздохнув, Катя подняла свой бокал, Мила — свой. Выпив до дна, она встала и, подойдя к сыну, обняла его. Кирилл не отталкивал ее, не пытался убрать руки, как он зачастую делал это раньше. Он просто принял ее объятие, а теперь пристально смотрел ей в глаза. Он не мог не заметить перемен: она похудела, посвежела, помолодела. У нее глаза горят — искры летят! Неужели это его мать? Она та же, но другая. Еще не близкая, потому что слишком долго не было ее рядом в его жизни, но с этой красивой женщиной, с влажными и счастливыми глазами, он готов общаться. Он спрячет свои колючки. Кажется, здесь царит полная идиллия. Ее не было в их семье никогда, а теперь вот, пожалуйста. Пусть так. Что было, то было, но нужно смотреть вперед. Родители решили помириться, значит, так тому и быть.