— Значит в норме.

Ориел посмотрела, как подруга расправляется с едой, и спросила:

— Ты утром свободна?

— После лекции в университете. А что? Хочешь повторить текст?

Ориел пожала плечами.

— Нет смысла. Знаю, что как ступлю на сцену, так все забуду.

— Чепуха. А этой чего надо?

Ориел оглянулась и увидела подходящую к ним секретаршу декана.

— Мисс Сомервилл? — Ориел кивнула, и женщина сообщила, что приехала ее мать и желает с ней повидаться.

Ориел нашла мать в своей комнате. Кларисса встала навстречу дочери. Выглядела она шикарно и экзотично и совершенно не вписывалась в интерьер студенческой неубранной комнаты. Кларисса улыбнулась и протянула руки.

— Мама! — Ориел обняла ее и поцеловала. — Почему ты меня не предупредила о приезде? Господи, как же я нервничаю! — Она подвела мать к постели. — Садись. Как там папа?

Кир шел по коридору к ее комнате, осторожно оглядываясь по сторонам — не видит ли его кто. Он знал, что она нервничает, но, заслышав женские голоса, остановился в нерешительности.

— Я приехала не только чтобы посмотреть спектакль, дорогая, — сказала Кларисса, нервно дергая за концы своего капюшона.

— Да? Ничего не случилось, мама?

Кир из-за двери расслышал страх в ее голосе и подошел поближе.

— Я не уверена, — сказала Кларисса. — Был странный телефонный звонок насчет тебя и одного молодого человека. Ты помнишь Маргарет Свейнтон? Ее дочь здесь учится. Она мне позвонила. Решила, что я должна знать.

Ориел почувствовала, как упало сердце и к горлу подступила тошнота. Она знала, что сейчас услышит, и ей это не нравилось. Стоящий за дверью Кир замер.

— Так вот, дорогая… — Кларисса с несчастным видом оглядела комнату. Она боялась этой встречи с момента телефонного звонка.

Через приоткрытую дверь Кир видел, каким жестким и упрямым стало лицо Ориел. Он с облегчением вздохнул и только тогда понял, в каком находился напряжении. Ему на мгновение почудилось, что Ориел поддастся давлению матери, а что она станет давить, он не сомневался. Ему стало стыдно, что он мог усомниться в Ориел.

— Понимаешь, она говорит, что ходят слухи… — деликатно начала Кларисса, но Ориел было не до тонкостей, она перешла сразу к делу.

— Какие слухи?

Кларисса заметила твердый взгляд дочери, решительно поднятый подбородок и все поняла.

— Послушай, дорогая… ты же знаешь, как бывает, — обеспокоенно начала она. Как похоже на ее буйную дочь позволить себе попасть в беду. А Кларисса полагала, что она не переживет, если Ориел неудачно выйдет замуж. Она должна помешать своему ангелу сделать роковую ошибку. — Я просто тревожусь, вот и все. Идут разговоры о тебе и этом молодом человеке, режиссере спектакля. Каком-то… ковбое из Канзаса, — закончила она, надеясь, что дочь поймет, насколько смешон такой мезальянс.

Ориел чуть не рассмеялась. Снобизм ее матери просто поражал.

— Кир Хакорт вовсе не ковбой, — сказала она. — У его отца было ранчо в Канзасе, но сейчас его нет, он умер.

— Да, — мрачно подтвердила Кларисса. — Я все знаю. Несколько сотен акров в небольшом городишке под названием Барманвилл. Дорогая, я надеюсь, у тебя с ним ничего серьезного. Ты еще слишком молода, чтобы…

— Все очень серьезно! — перебила Ориел, хотя где-то в ее душе и жило крошечное сомнение.

После той первой ночи они с Киром были любовниками уже целый месяц. Они разговаривали, целовались, гуляли по Оксфорду и окрестностям, смеясь и держась за руки, один раз даже занимались любовью в сарае, сначала дрожа от холода, а потом горя от страсти. Они уже знали друг о друге буквально все. Она сказала ему, что любит его, шептала эти слова ночью и днем, и он отвечал ей тем же. Но это была первая любовь, и она не знала, относится ли Кир к этому с такой же серьезностью, как и она. Это единственное облачко на ясном горизонте ее беспокоило.

— Ах, дорогая, — с отчаянием произнесла Кларисса. Как объяснить дочери, что брак влияет на всю оставшуюся жизнь и если произойдет ошибка… Она вспомнила о Кайле и глубоко вздохнула. Если произойдет ошибка, то рушится не только твоя жизнь, но и жизнь других.

Ориел беспомощно посмотрела на мать и заметила любовь и боль в ее глазах. Но почему она просто не может оставить их в покое?

— Ты же не знаешь Кира, мама! Представления не имеешь, какой он человек на самом деле.

Кларисса встала, подошла к окну и уставилась на плац перед домом.

— Что этот мальчик собирается делать после окончания университета? Вернуться с тобой в Канзас?

— Да ради Бога, мама. Кир — стипендиат, он не какой-нибудь деревенщина, с которым можно обращаться так, как ты обращаешься с коридорными в гостиницах. Он написал пьесу, поставил ее, и все говорят, что спектакль будет удачным…

— Значит, он собирается увезти тебя на Бродвей или в Голливуд, так? — устало спросила Кларисса, поворачиваясь к дочери и глядя на нее расстроенными глазами. — Дорогая, прошу тебя, не торопись. Ты в чужой стране, думаешь, что впервые влюбилась, но все может так быстро измениться…

— Я его люблю. И Кир меня любит. Что бы ты ни говорила, ничего не изменится. Мама, ну посмотри же ты правде в глаза, — быстро перебила ее Ориел.

— Я бы сам не мог сказать лучше, — мягко произнес Кир, входя в комнату.

Женщины вздрогнули и резко обернулись. Кларисса должна была признать, что внешний вид человека, который собрался разбить сердце ее дочери, поразил ее. Она уверяла себя, что он — примитивный деревенщина, соблазнивший ее дочь с помощью грубого секса. Но, когда он вызывающе посмотрел на нее, она инстинктивно поняла, что Кир обладает чем-то неуловимым… может быть, аурой сильной личности, которую не часто встретишь в мужчинах. Он безумно, до боли в сердце напомнил ей Кайла. Его происхождение и воспитание сразу отошли на задний план, он стал казаться ей выше и значительнее. Даже в грязных джинсах и черном свитере с дырами на локтях он выглядит гигантом. Молодым, едва оперившимся, но все равно гигантом. Одним из тех, кто способен взять мир за горло и хорошенько встряхнуть. Все это она увидала и испугалась. Ориел нужен человек, способный о ней позаботиться, а не любитель острых ощущений. Ориел выросла в светской среде. Этот человек… да он же казался дикарем рядом с ней. Она чувствовала, как к сердцу душной волной подступает отчаяние, ибо впервые ей пришло в голову, что ей не удастся легко подавить этот роман в зародыше.

— Полагаю, вы — Кир, — заметила Кларисса ледяным тоном, стараясь взять себя в руки. — Вы всегда подслушиваете чужие разговоры?

Кир ухмыльнулся.

— Если представляется возможность, — спокойно сказал он.

Ориел невольно широко улыбнулась, обрадованная способностью Кира противостоять ледяному сарказму матери.

Кларисса решительно взглянула на Кира.

— Я хочу с вами поговорить. Наедине.

— Мама, я не хочу… — горячо вмешалась Ориел, но Кир поднял руку и спокойно сказал:

— Все в порядке. Не волнуйся.

Ориел неохотно встала с кровати и, проходя мимо него, прошептала:

— Будь осторожен.

Кир взял ее лицо в ладони и основательно поцеловал, не обращая внимания на разгневанное шипение, исходящее с другой стороны комнаты.

— Все будет хорошо, — пообещал он тихо.

Ориел сразу и безоговорочно ему поверила. Мать привыкла все делать по-своему, но, когда девушка заглянула в карие глаза человека, которого полюбила всей душой и сердцем, она поняла, что на этот раз Кларисса проиграет. Как же ей повезло! — думала Ориел. Найти такого человека, причем с первой попытки, — это ли не чудо? Она с вызовом взглянула на мать, ответившую ей холодным взглядом, и вышла, плотно притворив за собой дверь.


Кларисса открыла сумку и извлекла оттуда сигареты.

— Она явно без ума от вас, — признала она неохотно. — Но она так молода. Наверняка вы ее первая любовь.

— И первый любовник, — решительно заявил Кир, но спокойно, без ехидства. Кларисса ему не нравилась, но он не мог не отдать должное ее выдержке. Большинство матерей на ее месте сейчас бы рвали и метали.

— Тем не менее, — продолжила она, будто он ничего и не говорил, — с такими вещами легко покончить. Если я перестану платить за ее обучение, ей придется вернуться домой. И посмотрим, как повлияют на ваши отношения расстояние в несколько тысяч миль и долгая разлука.

Кир улыбнулся.

— Я тоже могу бросить университет, мы будем работать.

— Работать? — поразилась Кларисса. — Да Ориел дня в своей жизни не проработала.

Кир молча смотрел на нее, поражаясь, как родная мать может так плохо знать дочь.

— Научится, — коротко бросил он. И от того, как он это произнес, сердце Клариссы сжалось от страха. Что он собирается делать? Жить за счет Ориел?

— Сколько хочешь, неотесанная канзасская деревенщина? — спросила она тихо, но с дикой яростью. — Сколько тебе дать, чтобы ты оставил мою дочь в покое?

Кир сначала не поверил своим ушам, потом разозлился, но гнев быстро сменился жалостью.

— Леди, мне вас жаль, — сказал он, повернулся и вышел.

Ориел, ждавшая немного дальше по коридору, вопросительно посмотрела на него.

— Что она сказала?

— Думаю, ничего нового.

Ориел поморщилась.

— Что теперь делать?

— Пойдем искать Джона Кортени. Он больше известен как Джински. У его отца есть личный самолет. Держит его в Кидлингтонском аэропорту, всего в нескольких милях отсюда.

— Зачем нам самолет?

— Полетим в Шотландию.

Они уже вышли во двор, и сверху на них с тяжелым сердцем смотрела Кларисса. Придется задержаться в Англии дольше, чем она планировала. Ориел нужна защита, хоть она сама и не отдает себе в этом отчета. Кларисса никому не позволит использовать дочь в своих интересах. Она с ненавистью посмотрела на темную голову Кира.