Утром в четверг две собаки отказались есть. В тот же день к вечеру еще восемь питомцев объявили голодовку. К пятнице все тридцать собак отказались от еды. При этом они не казались больными. Они только фыркали, лежали в своих клетках и смотрели укоризненно на Нелл и на Бренду. Затем те из них, которые перестали есть еще в четверг, начали чихать.

Утром в субботу чихали уже все собаки, и девочки вызвали ветеринара. Он предположил, что это какая-то вирусная пищевая инфекция, обследовал кухню, где приготовлялась еда для собак, — нашел, что все в порядке, и сделал, на всякий случай, каждой собаке укол антибиотика. Затем он оставил девочкам счет на девяносто фунтов и сказал, что приедет во вторник — к тому времени, по крайней мере, все станет ясно.

Он был очень удивлен, что девочек одних оставили вести такое хозяйство.

— Мы справляемся, — сказали Нелл и Бренда. — Мы уже привыкли.

— Хм, — проворчал он и, обратившись к Нелл, спросил: — а вам сколько лет?

— Шестнадцать, — ответила она.

Он окинул ее взглядом с головы до ног. Ей это не понравилось.

— Вы выглядите старше, — проговорил он.

Расстроенная Нелл решила сесть на диету. Она не ела три дня, ни кусочка. То же самое делали и собаки.

— Все дело в еде, — сказала Нелл в понедельник вечером.

Собаки уже не смотрели с укором — они бурно протестовали, выли, лаяли и проявляли большое беспокойство.

— Должно быть, так и есть. Они ведут себя, как голодные.

— Не может быть, чтобы причина была в еде, — возразила Бренда. Это тот же самый мешок, из которого мы брали смесь неделю тому назад. И они тогда прекрасно ели.

(Собак кормили сухой смесью, которую заваривали горячей водой, и получалось нечто вроде каши-размазни с довольно сильным запахом.

— Я уверена, что виновата еда, — настаивала Нелл и заварила немного этой смеси, чтобы попробовать ее самой.

— Нет, не надо! — закричала Бренда.

— Ну я выплюну если что, — успокоила ее Нелл.

О, она была храброй девочкой! Она поднесла ложку каши к губам — и тотчас же сморщилась и чихала.

И в этот же самый момент в дверях кухни появился Нед. Он тащил за собой перепуганного Русти, почти зажав его под мышкой.

— Знаете, что он тут вам натворил? — кричал Нед. — Он подсыпал чихательный порошок в мешок с собачьей едой! Я приволок его, чтобы он извинился.

— Извините, — проговорил Русти, — я больше не буду. Кто бы мог подумать, что… — тут он ударил пяткой своего брата по ноге, вырвался и удрал. Нед помог Бренде принести другой мешок, а Нелл открыла его и замесила для собак кашу. Те ели с большим удовольствием. Ветеринар приехал во вторник и оставил им еще один счет — на двадцать пять фунтов за вызов и даже не извинился за свое невежество.

Супруги Килдар очень рассердились, когда вернулись. Те, кто содержит животных в таких же питомниках, не любят вызывать ветеринара — это подрывает их престиж.

И еще я должна с сожалением отметить, что разлука ничуть не уменьшила влечение мистера Килдара к Нелл.

— Ты похудела, — заметил он, оглядев ее с голодны до ног.

«Но, наверное, недостаточно, для того, чтобы на меня перестать так смотреть», — подумала про себя Нелл.

После этого миссис Килдар, кажется, решила закормить Нелл насмерть.

Сами понимаете, каковы девушки в таком возрасте.

Но этот случай все-таки принес добрые плоды — он свел Бренду с Недом. И хотя Нелл теперь оказалась одна (Русти — не человек, а сплошной убыток), она все же была рада за свою подругу.

Нелл сделала несколько очень хороших собачьих «портретов». Килдары использовали их в своих рекламных брошюрах, а также напечатали их на рождественских открытках, которые пустили в продажу. Нелл, разумеется, они ничего за это не заплатили. Но ведь они ее кормили, одевали и предоставляли ей кров, не так ли? И благодаря им она закончила среднюю школу. Они считали себя щедрыми и великодушными.

Дьявольские речи

Читатель, я бы хотела от всей души сообщить вам, что теперь, когда она имела то, что желала, проще говоря, Клиффорда, Энджи была счастлива. Но вы знаете, как это бывает: путешествие лучше, чем его цель. Энджи вовсе не была счастлива. Она была раздражена, тосковала: у нее было слишком много денег и слишком много времени. И хотя я не думаю, что она осознавала, что Клиффорд совершенно не любит ее, но каким-то образом это на нее влияло. Как повлияло бы на каждую женщину, и на меня в том числе.

Она раздражалась еще больше, когда изредка виделась со своей маленькой дочерью, как бывают раздражены матери, которые не ухаживают лично за своими детьми с их рождения.

Поэтому она наполняла пустоту своей жизни любым доступным ей способом. А именно: она сошлась зачем-то со странной поп-группой, все члены которой были с набеленными лицами и облачены в черную кожу. Группа называлась «Дело рук Сатаны». Члены ее, на самом деле просто нервные и интеллигентные ребята, погрязли в кокаине и черной магии — хотя начали чисто для рекламы. Некоторые поговаривали, что лидер группы Марко был любовником Энджи, хотя не думаю, что это правда. Не поверил этому и Клиффорд, когда однажды встретился с Марко.

Но если вы практикуете дьявольские заклинания, плетете во имя Сатаны козни и вызываете демонов в пустынных церквях, будь то даже во имя денег или просто забавы ради, вы можете рано или поздно откусить кусок больший, чем в силах прожевать — или, что называется, разбудить спящую собаку. В результате происходят непредвиденные вещи, например, разражаются скандалы.

Что и произошло.

Клиффорд с Энджи должны были присутствовать на первом сеансе «Экзорсиста». Клиффорд явился без Энджи. Пресса сразу же почуяла поживу. Следовать за Клиффордом до пятам вообще стало привычкой репортеров: можно было застать его врасплох с сомнительной личностью в приличном месте, или наоборот. Затем они начали осаждать Энджи, надеясь застать ее врасплох, то есть в расстройстве или в ярости — что им, конечно, не удавалось, просто оттого, что она, как обычно, не церемонилась и хлопала дверью перед носом прессы. Однажды она даже вылила кипяток прямо на фотографов, снимавших под окнами детской комнаты Барбары.

— Неразумно настраивать против себя прессу, Энджи, — вразумлял ее Клиффорд. — Однажды они отомстят тебе.

— Нужно было вылить кипящее масло, — ответила на это Энджи. — Вода слишком быстро остывает. И не раздражай меня, тогда и я не стану их «настраивать против».

Было так непохоже на Энджи, что она пропустила «Экзорсиста»: она ждала его. Она была наслышана о зеленой рвоте и шеях, вращающихся на шарнирах.

Перед этим Энджи появилась в прямом эфире на телевидении в передаче «Как я ухаживаю за кожей лица» и сказала, что все, что она делает в отношении ухода за кожей, это просто мытье с мылом и втирание легким похлопывающим движением крема. То была ложь! Еще худшая и более неумелая, чем ложь Хелен в ее былые дни. В эти дни Хелен уже никогда не лгала: это было ниже ее достоинства.

Лично я придерживаюсь мнения, что замужние женщины лгут много больше, чем одинокие или разведенные. Спросите, к примеру, свою жену, сколько стоит вырезка, и она обязательно скажет цену на треть ниже действительной. Спросите то же у одинокой женщины — и она ответит вам прямо. Но это иная история.

Синтия, между прочим, смотрела эту передачу по телевидению и проговорила в присутствии Отто:

— Глядя на нее, я точно знаю, что она никогда не употребляла увлажняющих кремов. Что за дура!

Они как можно реже старались видеть и слышать Энджи, поскольку, ко всему, были опечалены судьбой Уэксфорд-холла, хотя по мнению Отто, она заплатила сполна, и даже вдвое переплатила. «Откуда мне было знать, что она станет членом семьи?»

В любом случае, отсутствие Энджи вызвало интерес, и пустое место (очень дорогое) возле Клиффорда дало всем ясно понять о семейных неладах. Клиффорд сидел бледный от злости и, вместо того, чтобы не делать никаких комментариев, проговорил:

— То, как поступает моя жена — ее личное дело.

Вскоре всем стало известно, что Энджи вышла из телевизионной студии в сопровождении Марко. Группа назойливых репортеров проникла по следам группы в дом на Кенсингтоне, где группа шумела, громыхала и — учинила немалый переполох в окрестностях; через некоторое время туда подъехала «скорая помощь» и из дома вынесли на носилках голую и напичканную наркотиками Энджи.

Жители окрестностей говорили о регулярно устраиваемых оргиях с наркотиками.

Энджи вернули к жизни в госпитале святого Георга (теперь он закрыт: это великолепное здание возле Гайд-Парка, оно по сих пор не используется), где весьма банально ей сделали промывание желудка.

Все, что сказал Клиффорд после просмотра нашумевшего фильма — это то, что ему фильм совсем не понравился, и что он не станет навещать жену в больнице. И не стал.

Конечно, прессе все это было на руку: они терпеть не могли Энджи. Клиффорд оказался прав: они отомстили. И это еще была не вся месть: самое сладкое было впереди.

Лучшей подругой Барбары была принцесса, с которой в детском саду они делили вешалку для одежды. Барбару звали ко двору на ланч; принцесса приходила к Барбаре на чай. И будьте уверены, когда девочки обнимались на ступенях дворца либо около дома Барбары, Энджи расточала на виду у прессы сладчайшие материнские улыбки.

И вот оно обрушилось во всех газетах:

«Скандал в семействе, близком к королевскому»;

«Малышка-наркоманка в дворцовом детском саду»;

«Наркотики вмешались в дружбу двух высокопоставленных отпрысков»;

и даже «Королевское дитя посещало вертеп наркоманки».

И, хотя шум в газетах скоро улегся, королевской крови малышка более не приходила к Барбаре на чай; не посещали более они вместе танцкласс, не поступало приглашений Барбаре из дворца.