Саша подошел к ней и обнял за талию.

— Давай включим музыку и будем танцевать.

— Я не умею.

— Я тоже. Но разве это имеет значение. Нас никто не видит, и нам будет казаться, что мы летаем…

— Правда?

— Конечно, Верочка. Главное — то, что у нас в голове. У нас все получится, вот увидишь…

— Ты и правда — счастье…

Он смотрел в ее глаза и ловил неповторимый блеск, то, как менялось их выражение в такт музыке, расширялся или сужался зрачок, появлялась влага в виде слез, а потом блестела улыбка. Да, она действительно танцевала в душе… И он вместе с ней.

Наверно, она в самом деле могла бы танцевать, но какое это имеет значение теперь…

А Вера растворялась в его руках и в музыке. Их движения были никакими, они просто топтались на месте, но он держал ее так, что в душе она летала, видела свой танец в мечтах и именно с ним, всегда с ним.

Музыка закончилась, но продолжала звучать в голове. А он коснулся губами ее губ. Она позволила. Он буквально впивался в ее губы. Это так фантастически приятно сливаться с ним в поцелуе. Боже! Это ее первый поцелуй, вот тут он точно первый… Она отдалась чувствам, ничего не замечая вокруг, сосредотачиваясь только на ощущениях, на том токе, который пронизывал ее тело, она позволяла ему все, и ей не было ни капельки стыдно, вот совсем-совсем. А он целовал шею, грудь, и… Потом снова дорожка из поцелуев поднималась выше. Он покусывал кожу, но так, она даже не понимала как. Это нечто вроде наркотика, – пронеслось в голове, хоть бы не прекращалось… Пусть эта эйфория длится вечно…

Поцелуи и музыка, поцелуи в такт музыке…

Вот это танец! Это самый необыкновенный танец… И только их двоих…

Вот так осуществляются мечты…

Комментарий к Танец https://www.youtube.com/watch?v=XiIfvQKfff4

====== Может, лучше бежать? ======

— Я тут, Вера. Не надо разговаривать сама с собой.

— Я знаю, Саш, что ты тут. Удивляюсь этому, но с каждым днем все меньше и меньше. Наверное, привыкаю к твоему присутствию.

— Ну ничего, завтра я дежурю, отвыкнешь.

— В воскресенье?

— Да. А что?

— Не люблю, когда дежуришь в воскресенье.

— А я еще не дежурил в воскресенье, пока живу с тобой. Я еще ни одного воскресенья с тобой не провел. Мы начали совместную жизнь с понедельника. Так, все, собирайся, мы едем к маме.

Вера собиралась. Все валилось из рук. Колготки порвались, сожгла блузку, когда гладила, пришлось спрятать, а потом тихонечко выкинуть. Все время норовила заехать себе кисточкой с тушью в глаз. Приходилось умываться и краситься снова. Наконец, она была готова.

Саша читал на диване, пока происходил длительный процесс сборов.

— Я готова, — произнесла она почти шепотом.

— Вера, у меня пес есть, я тебе не говорил, но я скучаю по нему, может, заберем? — он с улыбкой восхищения смотрел на нее.

— Большой?

— Да. Семьдесят два сантиметра в холке. Кобель Афганской борзой.

— Красавец! Саш, у меня никогда не было животных.

— Приобретение, прилагающееся к мужу.

— Пес и свекровь.

— Пошли знакомиться, она уже заждалась.

Доехали довольно быстро. Поднялись на четвертый этаж. Двери открыла очень симпатичная пожилая женщина, пригласила их в дом.

Вера смущалась и краснела под ее взглядом, а та вела себя очень непринужденно. Спросила о специальности Веры, где и кем работает, сколько ей лет, почему до двадцати пяти замуж не вышла. Кто родители, где проживает, какая квартира. Услышав, что квартира досталась от бабушки и совсем отдельная в самом центре города, благосклонно улыбнулась. А потом случилось то, что просто сразило Веру наповал: Наталья Викторовна сообщила, что все для мантиков приготовила, что ее сын с Верой могут приступать.

Саша дал Вере фартук, и они прошли на кухню. На столе стоял пакет муки, лежали соль, яйца. Миски — одна для теста, другая для фарша. Лук непочищенный и мясо куском. Правда, Наталья Викторовна сказала, что мясо приморозила, чтобы удобней резать было. И, вообще, что сейчас начинается ее любимая передача по телевизору, так что кухня и будущие манты целиком в их надежных руках.

Вера находилась в состоянии шока, но показать то, что происходило у нее внутри, она не могла. Она никак не понимала, почему ее так встретили. Или для Натальи Викторовны это норма?

Слава богу, нож оказался достаточно острым, и она взялась за нарезку мяса, в то время как Саша чистил лук, а затем шинковал его. Тыквой тоже занимался Саша. Когда фарш был нарезан и перемешан, Вера замесила тесто. Лепили они вместе.

Это оказалось довольно веселым занятием, дома они ни разу не готовили вместе. Пес лежал там же на полу и был похож на половую тряпку: серый длинноволосый, с висячими ушами и глазами, смотрящими прямо в душу. Веру он принял сразу, как свою.

Конечно, она решила сегодня же забрать животину домой. Во-первых, он ей понравился, во-вторых, она привыкнет к нему и полюбит, уже полюбила.

Пока варились манты, Вера с Сашей накрывали на стол в гостиной, а Наталья Викторовна с дивана указывала, где что брать и куда ставить.

Во время ужина, она рассказывала, какая у Саши замечательная дочь, как она ее любит, как жаль, что она не имеет возможности с ней видеться, потому что это ее единственная внучка. Потом принесла свадебный альбом и рассказывала, как проходила свадьба и насколько красива ее бывшая сноха. Как ВСЕ, буквально все, восторгались такой шикарной парой. И насколько жаль, что они расстались.

Вере хотелось провалиться сквозь землю. Во всяком случае, бежать точно хотелось. Причем бежать и от Натальи Викторовны, и от Саши тоже.

Но она была уже слишком взрослой, чтобы разрешить девчонке, живущей в ней, бежать от собственной судьбы. Она достаточно хлебнула одиночества и отступать не намерена. Да и зачем? Да, у него была жена, но ключевое слово — была. И теперь, в данное время, он с ней, а вовсе не с той, с которой они были красивой парой.

Так зачем ей бежать?

Надо держать и беречь то, что имеешь.

Он сам сказал, что он — ее счастье. Счастьем не разбрасываются, и от него не отказываются.

И она стерпела, все стерпела. И показ маечек и трусиков, которые бабушка пошлет внучке, и про то, как она похожа на ее сына. И то, что она считает скоропалительные отношения обреченными на провал. И про то, что у Саши до женитьбы была очень хорошая женщина, но она не рожала, и он ее оставил, но с Натальей Викторовной они до сих пор дружат.

Саша весь вечер молчал, просто молчал. Он не сказал матери ни единого слова, не прервал ее речь, только периодически смотрел на нее с осуждением и качал головой.

Когда, наконец, вечер закончился, то они взяли собаку, радостно прыгающую рядом с хозяином, и пошли домой.

Вере было настолько тошно, что расспрашивать Сашу ни о чем не хотелось. Хотелось понять себя в первую очередь и осознать, чего она ждет от этих отношений и что хочет в своей жизни. И еще он ей нравился…

Нет, не просто нравился — а совсем, так, что стал ее частичкой и влез в самую душу.

Значит, надо договориться сначала с собой, а потом уже раскрывать рот для вопросов.

Вот и шла она молча.

Они остановились в парке, он спустил с поводка пса, и тот утек в неизвестном направлении. Саша сел с ней на лавочку.

— Вера, я предупреждал, что мама у меня не подарок.

— А ты подарок? Ты же счастьем назывался.

— Так я и есть счастье. Ты что, сомневаешься?

— Что-то сомневаюсь. А для жены ты тоже счастьем был? А для той другой, которая была раньше?

— Нет, Верочка, я счастье только твое, а для них я недооцененное счастье, или несчастье. Для Лиды, так точно несчастье. Я расскажу тебе. Но… Даже если расскажу, ты узнаешь только мою версию, а она будет однобокой и неполной. Потому что я могу передать только свои ощущения, свои чувства и свои разочарования. То есть полной картины у тебя все равно не сложится.

— Ты прав, я не узнаю полной картины. Но так хочется…

— Что хочется? Понять, что ты не ошибаешься, что не наступаешь на те же грабли, что и раньше? Вот что ты хочешь понять? Ты ж научный сотрудник, сформулируй.

— Я хочу узнать степень твоей надежности.

— Только в процессе эксплуатации. Я ответил?

— Так, что дальше?

— Жизнь, совместная. Я повторюсь, будем учиться жить вместе. Я пробовал, знаю, где ошибался, Ты не пыталась. Для тебя все ново. Потому многое прощаю.

— Ты женишься на мне?

— Да, Вера! Обязательно. Я не стану позорить тебя и твою семью.

Она просто выдохнула и встала с лавочки.

— Пойдем домой.

— Пойдем. Только просьба, озвучивай, пожалуйста, свои мысли. Я еще не научился их читать.

Он свистнул, и пес возник как из ниоткуда. Его взяли на поводок и повели в его новый дом.

====== Просто случай ======

Она шла домой после суток. Да, после суток. И у них бывали сутки: два раза в месяц два бесплатных дежурства. Остальные — платные, если хочешь — бери. Но она не любила и не брала. Хватало двух в месяц. Ничего сложного в дежурствах по сути и не было. Сделать обход в девять в двух отделениях дерматологии и одном венерологии, и все. Ну, назначения, если кому экстренно, а так все, на том обязанности дежурного врача заканчивались. Тяжелые больные встречались только в дерматологии. А у них в венерологии разве что сифилис давал скачки температуры, так и ее сбивать не нужно, если она в разумных пределах и не у детей. У детей сбивали всегда.

А потом можно было заниматься своими делами или идти спать. Только комната дежурного врача располагалась очень интересно — за семью запорами. Это не шутка, это правда. Сначала двери физиотерапии закрывались на два замка ключами, потом по коридору до комнаты дежурного врача: там дверь тоже запиралась на два замка и на крючок. И дверь из нее на балкон (второй этаж все-таки) тоже на два замка. Вот под такой надежной замковой защитой мог спокойно спать доктор.