С тем она и вернулась домой. Бабушка отнеслась к такому предложению положительно, а мама посчитала, что это клоака, а не институт. Но посоветовавшись с бабушкой, они пришли к выводу, что другого пути остаться в городе просто нет. А значит это выход. И дав напутствие дочери чтобы руки хорошо мыла, благословили ее на работу.

Директор оказалась очень интересной внешне женщиной, нет сказать очень интересной, это ничего не сказать. Безумно красивой женщиной. Невысокого роста, с огромными черными внимательными глазами, очень милой, ласковой и нежной. Ее облик никак не вязался с той должностью, которую она занимала. Но Вера понимала, что она ошибается. Она прекрасно знала, что эта женщина добилась разрешения и достала финансы чтобы отстроить здание института и на строительство дома для сотрудников тоже.

Очереди на получение жилья в институте не было. А оборудование отделений и лабораторий соответствовало мировым стандартам. А еще, про нее говорили, что она может отказать так, что ее благодарят и выходят с улыбкой. Вера ей понравилась. Так началась официальная Верина трудовая деятельность. Ее прикрепили к научному сотруднику, биологу по образованию. Та оставляла Вере список того, что надо сделать. И Вера выполняла. У нее были свои ключи от той части лаборатории. И она работала каждый день с четырех до восьми часов и субботу включительно. А в институте случились свои перемены. Ее назначили старостой группы. А еще Рожнова поменяла фамилию, и не просто так, а потому что развелась. Сразу после сессии она родила дочку с восточными чертами лица. Это привело к громкому скандалу с мужем, вслед за которым последовал развод. Сыновей он ей не отдал. Она проучилась совсем недолго, только один месяц, потом ее мама отказалась сидеть с ее дочерью и она взяла академический отпуск. Вера радовалась, иметь в своей группе такой подарок, покрывать ее отсутствие на лекциях, придумывать причины пропусков на занятиях было очень неприятно. Это как переступать через себя. Обманывать просто так, не ради чего. А она так не умела. Получалось, что Вера оказалась занята так, что умудрялась уснуть от усталости прямо сидя за столом с книжкой. Учеба и работа отнимали полностью все время. А еще кружок по дерматовенерологии. Где ее руководителем оказался профессор, заведующий кафедрой. И его задания тоже приходилось выполнять так, как положено, чтобы он был доволен. А литературу можно быть взять только в библиотеке. И часто ее выдавали только в читальный зал. Короче, нагрузка непомерная.

====== Работа ======

Первый рабочий день.

Он наступил не позже, чем закончилось лето, но раньше, чем началась осень. Первого августа. Она врач. Пусть интерн, но уже врач.

У нее есть три новеньких белых халата на пуговицах. Как ей казалось, очень красивых, почти что дизайнерских.

Нет, дизайнерскими они, конечно, не были, но пошиты на заказ были. И мешком вовсе не сидели, а очень аккуратно и ненавязчиво подчеркивали фигуру. Вера как раз похудела. Прошедший год вымотал ее на нет. Под глазами легли темные круги, но достигнутая цель того стоила.

Интернатура по дерматологии и венерологии в научно-исследовательском институте — мечта многих, причем недоступная мечта. Даже дочке доцента с кафедры кожных болезней не подфартило, в отличие от нее.

Ей и руководителя назначили. Если совсем честно, то Вера увидела ее впервые и познакомилась со своей бабулькой-руководителем только сейчас, раньше она ее и не видела никогда. Ростом та была не выше метра пятидесяти, в невероятно толстых очках, и жутко не интересная внешне, пенсионного возраста, по званию — доцент, кандидат мед. наук, много лет работала замом директора по науке.

С Зоей Павловной, они почти сразу подружились. Та увидела в Вере перспективного человека и взялась за ее обучение. Причем по ее собственной методике. Методика состояла в том, что молодому начинающему врачу давали самых сложных и запутанных больных. И чтобы дойти до истины, надо было перекопать тонну литературы, и сломать все мозги. Причем самостоятельно, и после того как был готов примерный диагноз, его надо было озвучить и доказать Зое Павловне. А дальше она долго выясняла, почему мысли шли именно в этом направлении, а в никаком ином. А если подумать в другую сторону, то что получится? Вот это и нравилось Вере, что та умела учить мыслить, Вера же любила учиться.

Правда, Миша заявил, что хотя Зоя Павловна прекрасный диагност, но в плане лечения она слаба. Ее знания устарели, а наука и медицина шагнули вперед. Он очень долго рассуждал о прогрессе и новых технологиях.

Вера с ним была не согласна, считая важнее всего диагностику, а с лечением можно справиться, как и с прогрессом и новыми технологиями.

К тому же за ней закрепили целые две палаты, которые она курировала. Проблемой было то, что дерматология состояла на 90 процентов из синдромов. Причем от синдрома приходилось идти к диагнозу. А вот тут курьезом оказывалось то, что диагноз мог быть совсем не дерматологическим. А симптомы были проявлением соматики или онкологии, или наследственной патологии.

Молодому врачу Верочке было и жутко интересно, и жутко сложно, и вообще просто жутко. Потому, что ровно через месяц работы, она поняла, что первичные элементы не различает на глаз между собой, а что там говорить о вторичных.

А больных все так же давали самых сложных и запутанных.

Она пошла к профессору, к заведующему кафедрой, который курировал ее занятия в кружке.

— Юрий Иннокентьевич, я не могу. Я ничего не понимаю. Я папулу от пустулы отличить не могу, понимаете? Неужели я настолько тупа?

— Нет.

— Что нет? Что делать то?

— Что думаешь?

— Бросить все.

— И что дальше? Верочка, сдаваться – дело не Ваше. Не в Вашем характере все бросить и не победить.

— Но я не различаю, понимаете?!

— Я тоже не различал, и паниковал, так же, как и Вы. Время надо, и смотреть, как можно больше смотреть. Вот если бы Вы сказали, что все видите, и все понимаете, я бы удивился. Вы работаете с Зоей Павловной, и диагностика для Вас сейчас самое главное.

— Сколько времени? Ну хоть чтобы полной дурой себе не казаться?

— Пол года, год. Прозреете. Потом будете видеть все там, где и не надо видеть. В гостях, в автобусе, на улице. Это тоже проблема. Видеть не человека, а папулы с пустулами. Справитесь, Верочка. Вы, так точно справитесь.

Миша тоже ее подбадривал, как мог. Он оказался очень хорошим другом. Да, да именно другом. Вера не позволяла себе даже мысли о каких-либо других отношениях. Да и он слишком любил дочь. Симпатизировал Вере, однозначно симпатизировал, оказывал ей знаки внимания, иногда провожал домой, но ничего больше. Просто друзья.

Ее такой расклад вполне устраивал. К тому же они познакомились и даже подружились с его женой. Не так, что бы близкими подружками, которые делятся всем самым сокровенным, а приятельницами.

Еще одна перемена произошла в жизни Веры. Она решила жить отдельно. Переехала в свою квартиру под неудовольствие мамы и бабушки.

Даже скандал состоялся.

Ирина настаивала, чтобы дочь продолжала отдавать ей всю зарплату, и мама будет продолжать распоряжаться общим бюджетом. И готовить Вере не надо, пришла и поела. С одной стороны это заманчиво, но с другой самостоятельности опять не видать. Вера же хотела самостоятельности. Хотела распоряжаться своей жизнью целиком и полностью. В конце концов она должна строить свою судьбу, своими собственными руками и своей головой доходить до каких-то истин. Она добилась своего. Только в первый же вечер отдельного проживания, накатились тоска и одиночество. Никогда до этого, она не чувствовала себя такой одинокой. Четыре стены и она одна. Вся жизнь вместилась в одну комнату. Ну еще другую и кухню. Она попила чай и чувство одиночества и пустоты многократно усилилось. Оно накатывало волнами и стало похоже на обреченность. Весь вечер смотрела в окно. Там были люди, шли куда-то. Кто-то торопился, кто-то наоборот прогуливался. Они не были одиноки. У них у всех были те к кому они шли, к кому торопились. Или уже шли подле друг друга. А что или кто есть у нее? Вопрос остался без ответа. Оставалось сдаться и вернуться к маме с бабушкой. Но это не было выходом. Решила жить самостоятельно, значит все, обратного пути нет. Она подошла к телефону и подняла трубку. Номер набрался как-то сам собой. Она долго ждала, когда, наконец, на том конце поднимут трубку. А потом услышала такой родной и близкий голос подруги:

— Вера! Верочка, как же я рада, как я скучала по тебе. А твоя мама говорила, что ты вся в учебе, а потом в работе. Ты даже не представляешь, как я рада, счастлива тебя слышать. Ведь, я люблю тебя, сестренка.

А дальше они говорили, изливали друг другу все свои мысли и переживания, говорили и говорили. Будто и не расставались никогда, и не было разлуки, и не было такого долгого молчания. Не было недопонимания, ни противостояния. Оставалась только искренняя привязанность и любовь, как между сестрами, как между самыми близкими людьми, связанными кровными узами. Вера вспомнила слова Алексея, что сколько бы времени ни прошло, и что бы в их с Олей жизнях ни происходило, они навсегда останутся подругами, потому что что-то их связывает разрушить не может ни жизнь, ни время…

====== Следователь ======

Восемь месяцев интернатуры в дерматологии пролетели как один день. Только появилось понимание, только вроде прозрела и сдала экзамен по кожным болезням, только почувствовала силы и оценила возможности, как ее перевели в отдел ИППП (инфекций передающихся половым путем). Или по-другому — в вен.отдел.

А за неделю до перевода произошла история. Вере дали курировать палату инвалидов и участников Отечественной войны. Палата маленькая, двухместная, и лежали там на этот раз вовсе не участники войны. И хоть к ветеранам эти пациенты никакого отношения не имели, но люди были пожилые, уважаемые, занимающие достаточно весомое положение в обществе. Один — какое-то руководящее положение в профсоюзах, а другой был главным редактором партийной газеты. Оба оказались жутко тщеславными, подлыми и вообще мерзкими мужичонками. Но пациентов не выбирают. Болеют , значит надо лечить. Проблема же их лечащего врача состояла в том, что лечить их приходилось долго, а следовательно, терпеть их капризы, и недовольство, и брюзжание, и лекции о политике, короче, все составляющие больного человека. Ну, не выздоравливают быстро дерматологические больные…