— Поговори со мной, маленькая, — прошу, вдыхая ее чистый запах.

— Мне приснился сон. Мой собственный персональный кошмар. Мне было так холодно. Я не хотела пить таблетки, я просто ненавижу их. Но и оставаться одна в давящих на меня четырех стенах тоже не хотела. Извини, я, наверное, не должна была приезжать сюда посреди ночи. Я сама не знаю, что на меня нашло. Я сейчас уеду домой, приму снотворное и мне станет легче, — она отстраняется от меня, пытается встать. Резко дергаю ее к себе, не позволяя это сделать.

— Ну что ты несешь! Ты должна была мне позвонить. Я бы все тут бросил и приехал к тебе. Почему ты не позвонила, малышка? — обхватываю ее холодные щечки, тяну к себе, целую ее дрожащие губы, пытаясь их согреть.

— Я не знаю, — растеряно говорит она. — Я просто хотела к тебе, — прижимается губами к моей шее. Глубоко вдыхает. Я чувствую ее теплое дыхание. — Я не могла больше там находиться одна, — каждое ее слово в мою шею — как маленький поцелуй. Я просто счастлив. Черт. Ей плохо, а я счастлив! Счастлив, потому что она пришла ко мне, пришла искать во мне успокоение, жмется ко мне, как маленький замерзший котенок. Она — моя маленькая любимая девочка. И я понимаю, что уже никогда в жизни не смогу ее отпустить. Стягиваю резинку с ее волос, запускаю руку в ее шелковистые волосы, поглаживаю их, целую. Елизавета успокаивается. Она уже не дрожит, ее дыхание ровное, размеренное. Пересаживаю свою девочку на диван, встаю, подхожу к рабочему телефону, звоню на кухню, прошу принести горячий чай со сливками, кофе для себя. Когда приносят кофе и чай, сажусь рядом с ней, прижимаю за плечи к себе, наблюдая, как она пьет чай. Она кажется такой маленькой, испуганной девочкой. Моей нежной и сладкой девочкой. Я просто должен сделать ее счастливой, хочу видеть ее лучезарную улыбку как на тех фото в ее доме.

— В субботу свадьба Ксении и Леши, — говорит Елизавета, нарушая тишину. — Ты пойдешь со мной?

— А ты этого хочешь?!

— Да, — тихо говорит она, опуская глазки.

— Конечно, пойду, — обхватываю ее подбородок, тяну на себя, нежно целую, наслаждаясь ее вкусом. — Мне надо ненадолго выйти в зал.

— Конечно, иди. Извини, я отвлекаю тебя от работы, — виновато произносит она.

— Елизавета! Прекрати извиняться! — ты виновата только в том, что ехала одна ночью ко мне. Ты должна была мне позвонить, я бы забрал тебя, если ты не хотела оставаться там, — целую ее в носик. Встаю с дивана.

— Я ненадолго. Пей чай.

Через полчаса возвращаюсь в кабинет, моя девочка свернулась на диване и сладко спит. Улыбаюсь этой картине. Тихонько подхожу к ней, укрываю пледом. Сажусь за рабочий стол, посматриваю в мониторы, но мой взгляд постоянно возвращается к ней. К черту работу! Мне надо отвезти малышку домой в теплую кроватку. Встаю из-за стола. Подхожу к ней, она так сладко спит: ее прекрасные губы чуть приоткрыты, ресницы немного подрагивают во сне. Она хмурит бровки, что-то бормочет. Прислушиваюсь, пытаясь разобрать ее слова. Улавливаю только слово «люблю», потом опять что-то невнятное. И вдруг она резко и громко произносит имя Марк.

Зажмуриваю глаза, трясу головой. Чувствую себя так, как будто на меня вылили ушат ледяной воды, и одновременно всадили нож в грудь. Рана начинает кровоточить. Сжимаю кулаки, возвращаюсь назад к столу. Сажусь в кресло, прикуриваю сигарету. Смотрю на Елизавету, которая продолжает сладко спать, ничего не подозревая о моих душевных муках. Хочется кричать и разнести в этом кабинете все к чертовой матери! Это и есть бессилие перед самим собой. Мысли путаются в голове, я не могу прийти в себя. Ее слова во сне становятся моим адом. Я знал! Она сама сказала, что не сможет полюбить меня. Она любит своего мертвого мужа. С кем я пытаюсь бороться, с мертвецом, который живее всех живых, потому что живет в ее душе. Я даже морду не могу ему набить. Вырвать, забрать у него мою девочку! И это самый сильный соперник — он просто недосягаем. Если бы я мог, оживил бы его лишь для того, чтобы доказать ему что она моя. Моя! Моя, черт побери! И меня рвет на части от бессилия. В моей душе бушует буря, ураган эмоций. Я добиваю себя своими же мыслями. Марк, вашу мать! Призрак из прошлого моей Елизаветы. МОЕЙ! Хочется кричать во всю глотку, чтобы он услышал меня.

Раньше я хотел просто ее тело, и я его без труда получил. Потом я хотел, чтобы она просто позволила себя любить и не отталкивала меня. Она позволила. Но теперь мне этого мало. Я хочу все. Всю ее, до последней капли! Хочу ее душу! Ее безграничную, преданную любовь! Хочется подойти к ней, встряхнуть, заставить смотреть мне в глаза и кричать. «Очнись! Проснись, живи настоящим! Отпусти своего призрака! Его больше нет! А я есть! Я буду любить тебя! Буду ЛЮБИТЬ больше, чем он. Ты МОЯ! Осознай это!». Но моя ли она? Похоже, это только мой вымысел, моя фантазия, в которой я сам себя убедил и сам себе поверил.


Елизавета

Сегодня двадцать пятое декабря. Свадьба Ксении и Алексея. День, в который я должна радоваться за моих друзей. И я радуюсь, по-своему. Моя радость — она печальная, грустная и пропитана тоской. Светлая грусть. Как бы я не хотела в этот день не вспоминать свою свадьбу, у меня ничего не выходит. Я помню этот день, как будто он был вчера. Я помню каждую его минуту, я даже ощущаю запахи того дня. Помню все свои эмоции и чувства. Нет, мне не хочется плакать и биться в истерике, не хочется никуда бежать. Меня просто съедает тоска. Пытаюсь сама себе улыбнуться в зеркало. Губы улыбаются, но глаза наполнены печалью. Наношу макияж, пытаясь нарисовать маску счастья. Мои друзья в такой счастливый для них день не должны видеть печаль в моих глазах. Осматриваю себя в зеркало. На мне воздушное платье светло-сиреневого цвета, с высокой талией и широкой юбкой, струящейся до пола. Собираю волосы наверх, выпуская несколько прядей, которые ложатся на мои плечи. Глубоко вдыхаю. Вот и все, я готова.

Слышу звонок домофона. Это Роберт. Я специально позвала его с собой. Без него я просто не выдержу на этой свадьбе. Я знаю точно, он поможет мне избавиться от навязчивых мыслей в моей голове. Открываю замки на двери, прохожу в комнату, надеваю туфли. На улице снег, но до машины идти один метр, и дорожки возле моего подъезда расчищены. Ну и потом, я не подружка невесты. После ЗАГСА я сразу поеду к себе в кафе контролировать подготовку банкета. Сегодня мое кафе закрыто для других посетителей. Я буквально настояла, чтобы Ксюха проводила свою свадьбу у меня. Это лишь малая доля того, что я могу для них сделать.

Слышу звук открывающейся двери, шаги, которые приближаются ко мне. Застываю на месте, никак не могу привыкнуть к его присутствию в моей жизни. При каждой нашей встрече мое сердце набирает обороты и готово выскочить из груди. Не могу привыкнуть к его запаху, который я вдыхаю как наркоманка, и не могу им насытиться. Не могу привыкнуть к его касаниям, грубым и нежным ласкам, от которых моя кожа постоянно горит огнем.

Вчера он буквально ошарашил меня новостью, что после новогодних праздников он станет полностью свободным человеком. Хотя его слова звучали по-другому. Он сказал: «Я исправлю ошибку в моем паспорте». Похоже, он всегда считал себя свободным человеком. Но суть в другом. В том, что эта новость меня не обрадовала. Я даже не подозревала, что меня устроит роль любовницы. Вот разведется он, и что потом? Что будет с нами? И эта мысль меня ужасала. А еще меня преследовала навязчивая идея, что за мной следят. Я чувствовала это. Я стала замечать две машины, они менялись, но каждый день то одна, то другая преследовала меня. Возле моего кафе, возле дома, магазина. Я не видела их, только в присутствии Роберта. Похоже, моя паранойя прогрессирует. Теперь у меня началась мания преследования!

Мои ненормальные мысли прерывает Роберт. Он молча, подходит ко мне и меня окутывает его запах, терпкий запах мускуса и сандала, смешанный с запахом табака и мужского тела. Невероятный коктейль, заставляющий мое тело дрожать. Он проводит носом по моему затылку, вдыхает мой запах. Становится вплотную ко мне, не обнимает, просто прижимается своей грудью к моей спине. Я вижу его через зеркало, возле которого стою. На нем темно-синий, совсем не классический, приталенный костюм, небрежно застегнутый на одну пуговицу. Неизменная белоснежная рубашка с высоким воротником. Большие часы с широким кожаным ремешком, пришедшие на смену его браслету. Браслету, который зачем-то лежит в моем шкафу, но он этого не знает.

— Ты готова? — вкрадчиво спрашивает он, прикусывая мочку моего уха. Целует чувствительное местечко за ухом, вызывая миллионы мурашек на моем теле.

— Да, — тихо отвечаю я.

— Тогда поехали быстрее или мы рискуем не попасть на эту свадьбу.

— Почему? — не понимаю я.

— Потому что ты настолько прекрасна и сексуальна в этом платье, что мне хочется его снять и долго не выпускать тебя из постели. Похоже, эта свадьба станет для меня мучением. Не уверен, что не затащу тебя куда-нибудь в темный угол и не трахну, — в подтверждение своих слов он берет меня за талию и прижимает к себе. Я чувствую доказательство его желания. — Твоя подруга не обидится, если мы немного опоздаем, — говорит он мне в шею, обжигая своим горячим дыханием. Его рука медленно ползет по моей ноге, задирая длинную юбку.

— Нет, пожалуйста, — прошу я. — Мы не можем опоздать, — говорю я, а сама откидываю голову ему на плечо, когда он прикусывает кожу на шее, тут же проводя языком в месте укуса. Роберт не обращает никакого внимания на мои протесты, разворачивая мою голову к себе за подбородок, незамедлительно пожирая мои губы, прикусывая и посасывая их. Но я собираю остатки своих сил, вырываюсь из его объятий, потому что чувствую, что еще пять минут этих сладких мучений, и мы действительно опоздаем на свадьбу. Очень надолго опоздаем. Ксюха и Леша не простят меня за это. Выбегаю из комнаты в коридор, надеваю пальто и вылетаю из квартиры. Выхожу на улицу, жду Роберта у машины. Он неспешно выходит из подъезда, на его лице хищная улыбка, которая заставляет меня прикусывать губы.