— Ты подарила мне Бусю.

— Кого? — не понимаю я.

— Бусю. Медведя, — поясняет мальчик.

— Ах, да. Значит ты назвал его Бусей. Интересное имя для белого медведя, — усмехаюсь я. Наш разговор прерывает Роберт. Он садится в машину, поворачивается к нам. Мило улыбается сыну, снимает с него шапку, лохматит волосы.

— Ты поздоровался с Лизой? — вопросительно выгибает бровь.

— Конечно, поздоровался, — отвечаю я. — Мы прекрасно общались, пока ты нас не прервал.

— Ох, ну извините, что вас прервал, — смеется Роберт. — Можете продолжать, не буду вам мешать, — демонстративно отворачивается от нас. Заводит машину, выезжая на дорогу.

— Что это? — спрашиваю Роберта, указывая на контейнер.

— Это наш обед. А точнее, его часть. Мама наготовила еще очень много чего вкусного. Но по Вашей вине, Елизавета Андреевна, мы не смогли всего попробовать.

— Так я еще и виновата, — хмуря брови, говорю я.

— Конечно виновата. А могла бы к нам присоединится. Моя мама очень вкусно готовит. Вы многое потеряли, Елизавета Андреевна, — хищно улыбаясь мне в зеркало, говорит он.

— Ну, извините, — наигранно надуваю губы. Отворачиваюсь к окну.

— Ну, нет, Елизавета Андреевна, одним «извините» Вы не обойдетесь. Придется Вас наказать, — я сглатываю, поворачиваюсь к мальчику, который с интересом наблюдает за нами. — Ну что, Илья, накажем Лизу за то, что лишила нас бабушкиной еды? — мальчик хитро хихикает, и не решительно качает головой.

— Ну и что вы задумали?! — с возмущением в голосе говорю я.

— Скоро узнаете, Елизавета Андреевна. Наберитесь терпения.

Через полчаса Роберт останавливается на обочине. Выходит из машины. Открывает дверь со стороны сына.

— Выходите, Елизавета Андреевна, мы Вам кое-что покажем. Мы проходим несколько метров по заснеженным дорожкам. И тут я застываю на месте. Это пруд. Прекрасный зимний пруд. Вода в нем еще не успела замерзнуть. Ветви могучих деревьев спускаются к самому краю пруда. Снег и иней серебрятся на них. Я аккуратно подхожу к кромке пруда, оглядываюсь по сторонам, наслаждаясь зимней сказкой. Боже, тут так красиво. Никогда не думала, что зимой на пруду может таиться такое великолепие. Замираю, смотрю вдаль. Глаза слепит от белизны. Вдыхаю морозный воздух. Вокруг такая тишина. Даже не верится, что не далеко от города может быть такое прекрасное место. Оглядываюсь назад: Роберт с сыном смотрят на меня и улыбаются одинаковыми улыбками. Они так похожи.

— Нравится? — спрашивает Роберт. Ничего не отвечаю, просто восхищенно киваю головой.

— Наверное, летом здесь тоже прекрасно, — говорю я.

— Да, Лиза, летом здесь тоже красиво. Но мне нравится бывать здесь осенью или зимой, — Роберт медленно подходит ко мне, притягивает меня к себе за талию. Другой рукой держит сына. Мы стоим в полной тишине, наслаждаясь этим великолепием.

— Ну а теперь, Елизавета Андреевна, наказание, — хитро улыбается он. Отходит от меня на несколько метров, набирает в руки снега. Илюша взвизгивает от радости, следует примеру отца: тоже лепит снежок, начиная закидывать меня.

— Так не честно, — кричу я. — Двое на одного. — Тоже леплю снежок, кидаю в Роберта, но он ловко уворачивается. Ни один мой снежок не попадает в цель.

— Хочешь, я буду за тебя, — кричит мне Илюша. — Вдвоем мы его победим, — киваю ему в ответ.

— Похоже, это заговор, — игриво говорит Роберт, покачивая головой. И тут начинается битва. Мы закидываем Роберта снежками. Илюша звонко смеется, когда ему удается попасть в цель. Чувствую себя ребенком. Мне весело и забавно как в детстве. Мы все вместе падаем в снег, Илья залезает на отца, закидывает его сверху.

— Ну все, сдаюсь! — кричит Роберт, поднимая руки в вверх. — Вы выиграли! — смеется он.

— Я же говорил, что мы его победим, — весело говорит мне мальчик. Роберт резко поднимается, подхватывает сына на руки. Ставит его на ноги, помогая отряхивать снег. Подает мне руку, тянет меня на себя, поднимает, тоже стряхивает с меня снег.

— А теперь быстро в машину, греться! — командует он. Подхватывает меня на руки, несет в машину. Илюша смущенно улыбается, бежит за нами. В машине мы пьем горячий и очень вкусный чай на травах. Едим домашние и еще теплые пирожки.

В город мы приезжаем только после обеда. По дороге Роберт сообщает сыну, что он едет к нему и пробудет у него еще пару дней, чему мальчик несказанно рад, расписывая отцу, чем бы он хотел заняться. Прошу Роберта подвезти меня домой. Пол часа он спорит со мной, уговаривая отправится с ними в кино. Я чувствую себя лишней и не считаю, что должна отбирать у ребенка внимание отца. Я не отношусь к их семье. Роберт конечно со мной не согласен. Но мой последний довод о том, что я устала, и мне хочется домой, заставляет Роберта замолчать. Я вижу по его глазам в зеркале заднего вида, что он мне не поверил.

Подъехав к моему дому, Роберт выходит из машины, открывает для меня дверь, ведет в подъезд. Когда мы скрываемся за дверями подъезда, он притягивает меня к себе, зарывается одной рукой в мои волосы и долго смотрит мне глаза.

— Ты уверена, что не хочешь провести время с нами?

— Уверена. Мы и так неплохо провели день. Я не могу остаться с вами. Пойми, это неправильно, — Я не знаю, как ему объяснить очевидные вещи. Неужели он не понимает, на сколько это все абсурдно? Роберт ничего не отвечает. Прижимает меня к стене, впивается в мои губы, целует. Нет, он не целует, он терзает мой губы. Тянет за волосы, заставляя откинуть голову назад. Проводит дорожку горячих поцелуев по моей шее, слегка прикусывая кожу. С рычанием отрывается от меня.

— Я все понимаю, Елизавета. Я просто не могу оставить тебя одну.

— Со мной все будет в порядке. Иди, тебя ждет сын.

— Хорошо. Я позвоню, — проводит пальцем по моим губам. Целует. Уже мягко и нежно. Глубоко вдыхает. — Пока, — отталкивается от стены, выходит из подъезда.

Захожу в свою пустую квартиру. Облокачиваюсь на тумбу в прихожей, смотрю на себя в зеркало. Мои щеки раскраснелись от холода или от поцелуев Роберта. Волосы как всегда растрепаны, потому что этот мужчина явно к ним не равнодушен. Усмехаюсь сама себе. Что я творю? В голове полный сумбур. Что меня ожидает дальше? Неожиданно приходит мысль о его жене. Если он никогда не любил ее, зачем женился? Брак без любви? Не могу этого понять. У них такой прекрасный сын. Маленький ангелочек. Разве дети могут рождаться без любви? У них же все есть для счастья. Почему они этого не видят? Черт, Роберт, Роберт. Интуиция подсказывает мне, что надо бежать от него без оглядки, что наша непонятная связь ни к чему хорошему не приведет. Но я уже не могу. Я могу твердить себе все, что угодно. Мысленно прогонять и отталкивать от себя. Но когда вдохну его запах, почувствую его тепло, я просто не могу ему сопротивляться. Я уже даже не пугаюсь этой мысли. Это уже неоспоримый факт. Назад дороги нет. Будь что будет. Он просил позволить ему все решать за меня, так пусть решает, ни о чем не хочу думать. Раздеваюсь, прохожу в гостиную, включаю свет, внимательно осматриваю пол. Да. Вот он. Я нашла его браслет. Поднимаю его, кручу в руках. Одеваю на свое запястье. Конечно, он болтается на моей тонкой руке. Иду в спальню, беру подушку, на которой спал Роберт, устраиваюсь в месте с ней на диване. Вдыхаю его запах. Бесцельно щелкаю пультом, смотрю на мелькающие картинки на экране. Мой телефон оповещает меня о новом сообщении. Открываю его, вижу фото Роберта и Ильи в кинотеатре. Надпись внизу гласит: «Скажи, что уже пожалела, что не присоединилась к нам?» Я невольно улыбаюсь, глядя на их счастливые лица. Отправляю улыбающийся смайлик в ответ. Сердце начинает щемить. На глаза наворачиваются слезы. От знакомого, но давно потерянного чувства.


* * *

Следующие два дня мы с Робертом не видимся. Хотя, по-моему, я знаю, как он провел почти каждый час. Мне на телефон приходит фото отчет с очередным приглашением присоединиться к ним. Естественно я отказываюсь, ссылаясь на работу и очень важные дела. Но сегодня с утра как ни странно, я не получила ни одного сообщения. Может Роберт тоже, наконец, решил заняться делами?

Передо мной сидит пожилая пара. Мы обсуждаем проведение юбилея одного из супругов. Мой телефон оживает у меня в кармане. Поспешно его достаю, хочу скинуть звонок, но высветившееся имя на экране просто не позволяет мне этого сделать. Извиняюсь перед супругами, поднимаю трубку. Встаю из-за стола, подхожу к окну.

— Алло, — почти шепотом говорю я.

— Привет, сладкая, — слышу такой же шепот в ответ. — Почему мы шепчемся?

— Потому что в данный момент я с клиентами обсуждаю мероприятие. Ты бы не мог перезвонить чуть позже?

— Нет, Малышка. Я хочу, чтобы ты сейчас извинилась перед клиентами, пошла в туалет и прислала мне фото своей обнаженной груди, — по моему телу проходит жар. Он что, действительно думает, что я сейчас все брошу и побегу в туалет фотографировать свою грудь?

— Ты серьезно? Это не смешно.

— А кто сказал, что я шучу? У тебя десять минут. Время пошло, — приказным тоном говорит он и сбрасывает звонок. Я растеряно смотрю на телефон. Твердо решаю, что не буду этого делать. Оборачиваюсь к клиентам. Пытаюсь продолжить с ними разговор. Но навязчивая мысль не дает мне покоя. И что вы думаете, я сделала в следующую минуту? Правильно! Я извинилась и умчалась в туалет. Закрываюсь в кабинке, смотрю на себя в зеркало: мои щеки горят. По телу проходит дрожь. Спешно расстегиваю пуговицы на кремовой блузке. Отодвигаю чашечки лифчика вниз, трясущимися руками фотографирую себя в зеркало. Быстро отправляю фото Роберту. Зажмуриваю глаза. Что я творю? Такие игры не для меня. Но я все же это делаю. Вот как у него получается так ловко мной манипулировать? Ведь я просто могла ему отказать. Могла ли? Ответ очевиден. Нет. Вся власть в его руках. Мое тело рефлекторно подчиняется ему. Быстро поправляюсь, застегиваю блузку, кидаю взгляд на себя в зеркало, мои глаза горят незнакомым мне блеском. Я даже не могу понять, хорошо это или плохо? Открываю дверь, тороплюсь назад к ожидающим меня людям. Резко налетаю на большое теплое тело. Мне даже не надо поднимать голову, запах парфюма и тепло говорят сами за себя. Сильные руки подхватывают меня, заталкивают назад в туалет. Роберт быстро закрывает дверь. Надвигается на меня, прижимая меня к кафельной стене. Его глаза так же горят огнем. Черным пламенем. Он ставит руки на стену, заключая меня в ловушку.