— Любишь этого идиота? — спросил он. не отводя взгляда от аккуратных, уже таких родных букв.

— Почему идиота?

— Не знаю, мне так кажется.

— Тебе кажется, — уверяю я его. На этом наш разговор был окончен, так как внутри закипал гнев, да и фильм уже начинался. Но вот то, каким взглядом он смотрел на открытку, не забуду никогда: словно то, что сейчас он держит в руках — самое презрительное, что доводилось ему видеть.

А сейчас я узнаю, что у Эрнеста на самом почетном месте, в центре комнаты, висит картина Эрика? Зачем она тут? И откуда? Странно, вам не кажется?

— Симпатично, да? — бархатный, слегка колючий голос Эрика заставляет вздрогнуть.

— Не заметила, как ты вернулся, — отвела взгляд от картины.

— Наверное, потому что я не уходил.

Вот же Анжелика! Нет, не ангел она! Лиса в овечьей шкуре!

— Ты же сказал, что Эрик идиот…

— И не отказываюсь от этого.

— Откуда у тебя эта картина?

— Купил, — пожимает плечом.

— Врешь… Она не продавалась.

— Значит, не купил. — улыбается. — это имеет какое-то значение? Просто красивая мазня. Этой мой подарок.

— М-м-м… — мычу я, обмозговывая сложившуюся ситуацию. — От кого?

— Полин, ты пересмотрела Холмса? — он обронил смешок. — Хочешь, тебе подарю ее.

— Нет, — отрицательно качнула головой. Я знаю, сколько стоит эта “мазня”. мне вовек на нее не заработать! А принимать ее в подарок от незнакомца (можно сказать), неправильно. Мало ли, что он потом попросит в ответ…Брррр… Даже думать страшно.

— А ты зачем пришла?

— А, да я за сахаром. У нас там военные действия разворачиваются вовсю. И если поспешу, то смогу еще застать твою девушку и мою подругу живой.

— Анжелика тут? — удивляется. Упс, я раскрыла чью-то тайну? Тебе должно быть дико стыдно, плохая Полина…Но нет. Не стыдно почему-то.

— Да, ты не знал?

— Нет, она не сказала.

— Наверно, хотела сделать сюрприз. Пойдем? — обхожу его и следую на кухню. Действительно, нужно бы поспешить.

Анжелика и Алиса ушли, когда все ядовитые взгляды закончились. Как я ни пыталась их разговорить, ничего не получалось. Ни единый мускул на их лицах не дрогнул, даже когда пыталась шутить. Что между ними произошло? И почему ничего не знаю я?

Они ушли вместе, чем ещё больше вызывали мое недоумение. Надеюсь, они живы. И сейчас одна из них не лежит перед подъездом с пробитой головой.

Моя голова раскололась на две части, где одну занимал вопрос девочек, а второй Эрнеста и его загадочной личности. Кто мог сделать ему такой дорогой подарок? Девушка? Бывшая жена? Родители? Парень? А что? В двадцать первом веке живём! И не такое видали. Ясно одно: тот, кто сделал ему этот подарок, совершенно точно не знает Эрнеста.

Но ведь и он хорош! Повесил картину на самое видное место. Не убрал в чулан, не сдал в музей, не перепродал, а повесил! Значит, это человек реально дорог ему… Кто же он?

Вот прям язык чешется ещё потрепаться на эту тему с кем-то знающим. Но я сдержала себя, легла спать, и даже уснула!

Правда утром открыла глаза, едва теплые лапы солнышка коснулись моего лица, но там уже спасла работа. Весь день не было даже свободной минуты подумать об Эрнесте. Заказы, заказы, заказы. Я хотела выполнить максимум в свой последний день доставщика. Впереди скучные дни официантки в одном и том же месте днями. Как же мне нравилась моя работа ее свободой! Да, конечно конечный адрес выбирала не я, но ведь как именно до него проехать — в моей власти. Хочешь — езжай через парк, распугивая голубей, хочешь — езжай мимо витрин магазинов, рассматривая дорогие украшения, платья в стоимость твоей почки, хочешь — вообще езжай посредине дороге, раздражая автомобилистов, которые в это время тухнут в пробке. А сейчас что? А сейчас зима отобрала у меня единственную радость жизни, заперев меня в стенах пиццерии.

С Алисой поговорить не удалось так же: она улизнула, когда я еще не закончила развозить заказы. Мне показалось, что она меня избегает: ведь даже утром, она не составила мне компанию, когда я пила кофе. Делала вид, что очень увлечена кассовым аппаратом и нет ни одной свободной минуты, чтоб подойти. Пусть радуется, пока у меня есть другая жертва — Эрнест. Как только разгребу пробелы в знаниях с ним, обязательно вернусь к этим кумушкам.

Дома, забив на душ, сразу же пошла на разведку к Эрнесту. Пролезла через шкаф. Да, стоит признать, что этот способ передвижения стал для меня обычнее, чем дверь.

Эрнест лежал на кровати, вчитываясь в книгу.

— О, — удивился он. — за чем пожаловали? — отложил книгу в сторону.

— Кто подарил тебе эту картину? — не в силах сдерживать свое любопытство, спросила я! Сколько можно ломать голову?

Эрнест улыбнулся. Широко и блистательно. У него красивая улыбка.

— Все-таки это важно?

— Да.

— Почему?

— Мы, вроде как, друзья. А с друзьями положено делиться тайнами.

— Это не тайна, — пожимает плечами.

— Тогда почему не говоришь?

— Хорошо, ее подарил мне Эрик.

— Э..Эрик? — удивляюсь я. — Какой еще Эрик?

— Эрик, который написал эту картину, Полин.

Что несет этот блаженный? С чего бы Эрику дарить ему эту картину?

— Я работаю его пиар — агентом, а еще исполнительным директором, и просто лапочкой.

А, вот зачем… Мило. Сердце пропустило удар. Внутри проснулся мленький ежик волнения. Никогда я еще не была так близка к Эрику Вот, передо мной его агент. Куда ближе?

— Как давно? — выдавливаю из себя вопрос.

— С самого начала его творческого пути.

— Почему тогда считаешь его идиотом?

— Минуточку, я не считаю. Я знаю, что он идиот.

Нет! Я не верю. Он просто шутит. Решил разыграть меня, поняв, как зацепил меня Эрик. А картина… Наверняка, дешева подделка — не больше! Конечно, все именно так.

— Не веришь? — будто прочитав мои мысли, спрашивает он. Пожимаю плечами. — Это нормально. Но зачем мне тогда появляться на его выставке, если я — не фанат его творчества?

— Затем же, зачем и повесил на стену эту… мазню, — вспоминаю его выражение и скалюсь.

— Хорошо, 1:1. Но я не вру. — он встал с кровати.

— Почему не сказал раньше? Видел же открытку у меня, знал что я его… — он выгнул бровь, — интересуюсь им, — осеклась.

— И что? После того, как я узнал это, то стал тебе чем-то обязанным? Насколько помню, ты дружишь со мной, а не с моей работой.

Прикусываю язык. Он прав. меня понесло почему-то мощным течением… Ну, вы представьте себя на моем месте: до мечты подать рукой, но только с помощью Эрнеста, которую он, естественно, не собирается мне предоставлять.

— Познакомь меня с ним, — тихо произношу.

— Нет, — складывает руки на груди.

— А если, пожа-а-а-алуйста, — протягиваю жалостливо.

— Все равно, нет.

— Да почему?

— Если бы я водил к Эрику всех баб, которые меня просили об этом, думаешь, его личность удалось сохранить в тайне?

— Я не баба! Я твой друг! — возмущаюсь. — почему Эрик хранит в тайне свою личность?

— Говорю же, он и-ди-от!

— А-а-а, ты невыносим! — тыкаю пальцем в его грудь. — И ничего мне от тебя не надо!

— Вот и прекрасно, — одобрительно кивает головой.

— Сама что-нибудь придумаю!

— Придумывалку не перенапряги. — улыбается.

— Не переживай, — фальшиво улыбаюсь в ответ, затем открываю дверцу шкафа.

— Полин, — останавливает он меня, — подожди. — гордо вылезаю из шкафа. Вот так, одумался мальчик. Принцесса готова принимать извинения и ехать навстречу к своему принцу. — с моей стороны было дико грубо… — да, продолжай… — не предложить тебе кофе. Выпьем?

— Р-р-р-р, — рычу я. — идиот!

Он смеется, глядя на то, как я краснею от злости! Сейчас пятнами покроюсь просто! Залезаю в шкаф, громко стукая дверью и лезу к себе! Гад! Ничего! он так просто от меня не отвертится!

Направляюсь к прикроватной тумбе, извлекаю конверт, который был бессовестно забыт мною…

«Мечты должны становиться явью. С любовью, Эрик Кас.»

Должны, мой хороший, и обязательно станут! Обещаю, что дожму этого пижона и преодолею преграды на пути к нашему счастью. Прикладываю открытку к губам.

— Кстати, — выглядывает Эрнест из шкафа, — О. Вовремя. — Хотел сказать, что эту открытку подписывал я. — резко открываю бумагу от губ и тыльной стороной свободной ладони вытираю невидимые следы. Эрнест хихикая, скрывается, а я остаюсь покрываться волдырями от нахлынувшей злости.

6

План действий был разработан уже через два дня. Я решила, следовать за Эриком по пятам. Рано или поздно — он приведет меня к цели. И делать это в тайне — я не буду. Наоборот, пусть знает, что я готова стать его тенью, его хвостиком, пиявкой на его теле, даже волоском с его ноги — плевать! Кем угодно стану, лишь бы получить желаемое.

— Я буду всегда с тобой! — вылезая из его шкафа, заявляю я. Он стоит около зеркала, поправляя влажные волосы. Услышав мои слова, он застыл на месте, даже не моргая. Смотрим друг на друга через зеркало и молчим. Что я не так сказала-то? Блин! Фигню сказала ведь!

— Зачем? — оживает он, продолжая приглаживать волосы.

— Чтоб скрасить твое одиночество.

— Если помнишь, я не одинок.

— Втроем веселее. — не сдаюсь я.

— Если бы все девушки мира думали как ты, счастливых парней было бы больше.

— Фу! Извращенец! — хватаю подушку с кровати и запускаю ему в голову. Попадаю в цель, волосы снова, как после небольшого урагана. Он резко поворачивается, дергает головой, как кот, отправляя непослушные волосы на бок.