Дэни Аткинс - Судьба на выбор

– Ты выпил больше. Тебе не стоит садиться за руль.

Я просунула руки в куртку, которую Джек держал на весу. Он высвободил из-под воротника мои волосы, задев пальцами чувствительную кожу на шее.

– Полагаю, парень моих размеров может выпить без последствий три бутылки пива. Как видишь, на диване я не вырубился, – подколол Джек.

– Я не вырубилась – просто уснула. – Мы остановились возле моей машины, и я вытащила из сумочки ключи. Ночь была звездной и такой тихой, что доносился шелест накатывающих на берег волн.

Мы неловко уставились друг на друга в темноте, не зная, как прощаться. Первой решилась я. Шагнула вперед, положила руки ему на плечи и нежно поцеловала в щеку.

– Вечер был чудесным, спасибо. Мне и правда стало гораздо легче.

В понедельник покупатели шли один за другим; к концу рабочего дня у меня ныла спина, я жутко устала и немного злилась. Подъезжая к дому, я предвкушала, как поужинаю на скорую руку и завалюсь в ванну на пару часов. Однако мое обычное место возле крыльца оказалось занято – там стоял до боли знакомый автомобиль. В гости заявился Ричард.

– Какие черти его принесли? – буркнула я, проезжая мимо машины и заглядывая в салон. Пусто. Выходит, он уже в доме.

На окне шевельнулась занавеска. Должно быть, внутри заметили, как я подъезжаю. Значит, быстренько развернуться и поколесить до глубокой ночи по городу уже не получится… А жаль.

Не заглушая двигатель, я мрачно обдумывала план действий. Наверное, от Ричарда стоило ожидать подобной выходки. Особенно учитывая, как мои родители восприняли новости. Я не сразу им сообщила, но когда через два дня выяснилось, что наш разрыв обсуждает чуть ли не весь город, пришлось усадить их за кухонный стол и поразить маму в самое сердце. Глядя ей в лицо, я медленно и терпеливо объясняла раз за разом, что мы с Ричардом расторгли помолвку.

– Мы решили не торопиться… сперва надо узнать друг друга получше… – мягко увещевала я, надеясь, что ложь звучит не слишком фальшиво.

Мать потрясенно ахала. Отец сразу заподозрил подвох.

– Да вы с Ричардом всю жизнь знакомы, что значит «не торопиться» и «получше узнать»?!

Вот спасибо, папа!.. Я ласково взяла маму за руку. Интересно, что чувствуют родители, когда сообщают детям о грядущем разводе? Может быть, то же самое, что и я сейчас? Мама выглядела потерянной и несчастной, совсем как ребенок, чей мир перевернулся.

– Боюсь, с помолвкой мы немного поспешили. Такие решения на бегу не принимают. Меня долго не было, и за эти годы мы сильно изменились…

Мама молча кивала; кажется, она соглашалась со мной, только ее затуманенные глаза были полны слез.

– Да какая разница, если вы друг друга любите? Мы с твоей матерью поженились через каких-то три месяца!

Ну, папочка, удружил!

– Может, вы еще передумаете? – полным надежды голосом спросила мама.

– Не знаю, мама, не знаю…

– У всех пар случаются размолвки, – многозначительно заявила она, словно наставляя на путь истинный. – Тебе просто не хватает смелости сделать этот шаг. Вот и все.

Да, не хватает смелости. И любви.

Отец так и не поверил. Но он хотя бы понял, что не стоит на меня давить.

– А я уже купила платье и шляпку… – грустно протянула мама. – Из вас получилась бы очень красивая пара. Так все говорят. Даже детьми вы друг от друга ни на шаг не отходили. Ричард был таким славным мальчиком, а сейчас он чудесный мужчина. Прекрасный будет муж, а когда-нибудь и отец. – Голос у нее задрожал. – Мы с твоим папой уже считали его частью семьи.

Я не могла больше это слушать. К счастью, мы почти закончили. Только отец напоследок поинтересовался:

– Эмма, твое решение никак не связано с Эми?

Перед глазами замелькали образы: разбитое ветровое стекло, окровавленное тело на асфальте, а потом она же, голая и потная, в постели с Ричардом.

– Что ты, нет, конечно, – солгала я и поспешно спряталась в своей комнате…

В конце концов я зашла в дом и бросила сумку на столик в прихожей. Из столовой доносились голоса. Кинув взгляд в зеркало, висящее напротив двери в золоченой раме, я удивилась своему непринужденному виду. У меня из ушей должен был пар валить, настолько все внутри клокотало.

– А вот и она! – воскликнула мама, когда я открыла дверь. Ко мне повернулись все трое. Родители радостно улыбались, а гость уставился с опаской. И не зря. Стол был накрыт на четверых, в центре стояло большое блюдо с серебряной крышкой. Ричард занимал свое обычное место. Он только что поднес к губам бокал с пивом и теперь настороженно глядел поверх его края.

Не знаю, чего мне хотелось больше – хлопнуть по стакану снизу, заставляя Ричарда облиться пенной жидкостью, или просто выбить пиво из его рук… Сдержалась я с большим трудом.

– Что происходит?

Мама нервно сглотнула, и отец успокаивающим жестом положил руку ей на плечо.

– Да ничего особенного, – ответил он. – Просто ужинаем.

Я многозначительно уставилась на Ричарда: в этом доме он не жил, а значит, «просто ужинать» с нами не мог. Мама заерзала, и Ричард ласково пожал ей пальцы. Отлично! Все трое объединились против меня.

– Фрэнсис, все хорошо. Эмма просто не ожидала меня здесь увидеть, вот и удивилась.

«Удивилась» – не то слово. Кажется, он это понял по моему убийственному взгляду.

– Ричард, можно тебя на минуточку? – процедила я сквозь стиснутые до боли зубы.

Он вскочил на ноги и виновато улыбнулся моим родителям.

– Только быстро, – предупредил отец. – Пора разделывать курицу. Приготовленную, кстати, по твоему любимому рецепту, парень.

При одной мысли о еде скрутило живот. Или, может, это потому что отец так мило общается с моим бывшим?

Ричард тянул время, аккуратно складывая салфетку и задвигая стул, а я, нетерпеливо постукивая каблуком, ждала у порога. С чего бы такие хлопоты? Понял, что за стол он больше не вернется?

Наконец он последовал за мной в коридор, и я, убедившись, что дверь плотно закрыта, набросилась на него:

– Ты какого черта здесь делаешь?!

– Жду обещанную курицу… – Заглянув мне в глаза, Ричард осекся. О да, сейчас не лучшее время для шуток. – Слушай, позвонили твои родители, пригласили на ужин… Что я должен был ответить?

– «Нет», например, – прорычала я.

– Не мог я отказаться. Твой отец сказал, что Фрэнсис очень расстроилась из-за нас с тобой… ну, ты понимаешь.

– Нет больше никаких «нас», ясно?

Ричард продолжал, будто не слыша:

– А еще он сказал, что ей плохо спится последнее время… Что оставалось делать?

Говорил он наверняка правду. Даже Ричарду не хватило бы наглости явиться без приглашения. Но почему отец мне ничего не рассказывал о переживаниях матери?

– Ну и потом… – уже с меньшей уверенностью продолжил Ричард, – я подумал, может… может, это ты попросила меня позвать? Вдруг ты решила сделать первый шаг?…

Я распахнула глаза, но прежде чем успела высказать все, что думаю, он поспешно добавил:

– Теперь вижу, что ошибался!

Я хмуро покачала головой. Нужно было сразу рассказать родителям, почему мы с Ричардом расстались. Тогда папа встретил бы его не с запеченной курицей, а с ружьем наперевес. А так они считают, что у нас лишь глупая размолвка или предсвадебный мандраж. И теперь либо я вышвыриваю Ричарда из дома и довожу родителей до истерики, либо весь вечер терплю его рожу.

– Эй, вы, еда стынет! – донеслось из-за обшитой деревянными панелями двери.

– Это не конец, – прошипела я, разворачиваясь на каблуках и берясь за ручку. Ричард меня опередил, и наши пальцы встретились на холодной латуни. Мимолетное касание накрыло нас обоих волной воспоминаний.

– Да, Эмма, – тихо пообещал он. – Все только начинается.

Ужин получился не лучшим на свете, но могло быть и хуже. Никто никого не зарезал столовым ножом, не опрокинул на колени обжигающе горячий противень… Хотя руки чесались. Беседа по большей части крутилась вокруг недавней поездки Ричарда, и это меня более чем устраивало. Чем меньше мы друг с другом разговариваем, тем ниже шансы, что я швырну в него тарелкой.

Было тошно оттого, что он вторгся в мое личное пространство и приходится защищаться в собственном доме. Черт возьми, нужно соблюдать границы дозволенного!.. Только ничего не получится, если родители и дальше будут играть в сватов. Пылая надеждой, они буравили нас с Ричардом пристальными взглядами. Совсем как ученые в Арктике, предвкушающие скорое таяние ледника. Увы – не дождутся.

Запищала духовка, и папа отправился за яблочным пирогом, еще одним любимым блюдом Ричарда. За столом повисло тяжелое молчание. Мама внимательно прислушивалась к нашим разговорам, но последнее время оратор из нее был никудышный. Однако в ее присутствии ни я, ни Ричард не могли высказать все, что на самом деле думаем. Пришлось выражать свои мысли взглядами и жестами. Отец, вернувшись, застал меня сидящей на краешке стула и гордо расправившей плечи, будто в ожидании палача, а не десерта. Я еле дотерпела до того момента, когда тарелки отправятся в посудомоечную машину. Голова буквально раскалывалась, и осталось лишь одно желание: наконец-то спрятаться в своей комнате.

– Кто будет кофе?

Ричард хотел было согласиться, но вовремя заметил мою гримасу.

– Ох нет, простите, Билл, не могу. Мне еще контрольные сегодня проверять.

Он встал.

– Как жаль… – протянула мама. – В общем-то, я тоже должна готовиться к завтрашней лекции…

На секунду стена между мной и Ричардом рассыпалась в прах. Мы обменялись тревожными взглядами.

– Давай провожу, – сказала я.

Кивнув, Ричард поцеловал маму в щеку, поблагодарил отца за прекрасный ужин и последовал за мной на улицу.

Моя злость несколько улеглась – я потратила за вечер все силы и теперь ощущала внутри лишь пустоту.

– Ричард, прекрати! Нельзя приходить ко мне на работу или домой. Это нечестно!