— Милая. — Сюзанна изучала Кики с таким же сильным беспокойством, как и любопытством. — С тобой все в порядке?

— Да, — откашлялась Кики. — Абсолютно. — Она стрельнула в Трента быстрым взглядом. — Думаю, шторм меня напугал.

Коко подняла руку к груди и погладила сильно бьющееся сердце.

— Полагаю, что нам всем не помешает хороший стаканчик бренди.

Она поднялась, потрясенная гораздо сильней, чем хотела признать, и пошла к буфету.

— Тетя, — начала Кики, — что за ожерелье Калхоунов?

— С изумрудами. — Коко передала всем бокалы. — Существует легенда, что оно передавалось из поколения в поколение. Вы немного знаете, как Бьянка влюбилась в другого мужчину и трагически погибла. Думаю, настало время рассказать остальную часть.

— Ты хранила тайну? — усмехнулась Аманда, крутя в руках стакан с бренди. — Тетя, ты меня поражаешь.

— Я просто хотела дождаться подходящего момента. Кажется, он наступил. — Коко снова заняла свое место, согревая бренди между ладонями. — Ходили слухи, что возлюбленный Бьянки был художником, одним из многих, прибывших в те дни на остров. Она гуляла и встретила его, когда Фергус находился вдали от дома, что бывало довольно часто. Их брак заключили не то чтобы по расчету, но что-то вроде того. Она была намного моложе его и, очевидно, очень красива. Но так как Фергус уничтожил все картины с ее изображением после ее смерти, невозможно узнать наверняка.

— Почему? — спросила Сюзанна. — Почему он сделал это?

— Возможно, от тоски, — пожала плечами Коко.

— Скорей всего, от ярости, — вставила Лила.

— В любом случае, — Коко замолчала, чтобы сделать глоток. — Он уничтожил все напоминания о ней, и изумруды исчезли. Он подарил Бьянке это ожерелье, когда та родила Этана, старшего сына. — Она поглядела на Трента. — Моего отца. Он был совсем ребенком, когда умерла его мать, так что события не слишком отчетливо запечатлелись у него в голове. Но его нянька, которая безумно любила Бьянку, рассказывала ему истории о ней, и он их запомнил. Она не слишком любила это ожерелье, но надевала часто.

— Как своего рода наказание, — вставила Лила, — и талисман. — Она улыбнулась тете. — О, я давным-давно знаю об ожерелье. Я тоже видела его… как Кики сегодня вечером. — Она поднесла бренди к губам. — Есть еще подходящие серьги: изумрудные слезинки, похожие на камень в центре нижнего ряда.

— Ты скрывала это, — обвиняющее произнесла Аманда, и Лила просто пожала плечами.

— Нет, я нет. — Она улыбнулась Кики. — А ты?

— Нет. — Взволнованная Кики обратилась к тете: — Что все это означает?

— Я не совсем уверена, но думаю, что ожерелье все еще очень важно для Бьянки. После ее смерти его никто не видел. Все решили, что Фергус выбросил его в море.

— Ни в коем случае, — возразила Лила. — Старик не бросил бы в море и пятицентовик.

— Ладно… — Коко не любила плохо говорить о предках, но была вынуждена согласиться. — Для него это и вправду нехарактерно. Дедушка считал каждый пенни.

— На его фоне и Сайлас Марнер[14] выглядит филантропом, — заметила Аманда. — Так что же случилось?

— Дорогая, это и является тайной. Нянька моего отца рассказала ему, что Бьянка собиралась бросить Фергуса и уже упаковала коробку, которую няня называла сундук с сокровищами. Бьянка спрятала все наиболее ценное для нее.

— Но вместо этого умерла, — пробормотала Кики.

— Да. Легенда гласит, что шкатулка с сокровищами спрятана где-то в доме.

— В нашем доме? — Сюзанна воззрилась на тетю. — Ты и вправду уверена, что какой-то сундук с сокровищами годами — точнее, восемьдесят лет — лежит здесь, и никто его не нашел?

— Дом очень большой, — указала Коко. — Все мы знаем, что она могла закопать ожерелье и под розами.

— Если оно вообще существовало, — пробормотала Аманда.

— Существовало. — Лила кивнула на Кики. — И, думаю, Бьянка решила, что настало время найти его.

Когда все заговорили разом, приводя аргументы и строя предположения, Трент поднял руку.

— Леди. Леди, — повторил он, дождавшись тишины. — Я понимаю, что это семейное дело, но поскольку меня тоже пригласили поучаствовать в этом… эксперименте, то чувствую себя обязанным добавить разумное замечание. Легенды со временем очень часто преувеличиваются и обрастают деталями. Если ожерелье существовало, не является ли более вероятным, что Фергус продал его после смерти жены?

— Он не мог продать его, — заметила Лила, — раз так и не нашел.

— Действительно ли кто-нибудь из вас думает, что ваша прабабушка захоронила сокровище в саду или замуровала в стены? — Один взгляд по кругу стола подсказал ему, что именно так они и думают. Трент покачал головой. — Такие сказки больше подходят для Алекса и Дженни, чем для взрослых женщин. — Он развел руками. — Вы даже не знаете наверняка, существовало ли ожерелье.

— Но я видела его, — ответила Кики и тут же почувствовала себя ужасно глупо.

— Вы вообразили его, — поправил он. — Подумайте сами. Несколько минут назад шестеро практичных взрослых людей сели за этот стол, взялись за руки и воззвали к призраку. Достаточно странный вид салонной игры, но для тех, кто на самом деле верит в общение с потусторонним миром…

Он, конечно, не собирался добавлять, что на мгновение и сам что-то ощутил.

— У меня есть кое-что для циничного практичного человека, — Лила поднялась, открыла один из ящиков буфета и откопала блокнот с карандашом. Вернувшись, присела на подлокотник кресла Кики и начала набрасывать эскиз. — Я, конечно, уважаю ваше мнение, однако это факт — ожерелье не только существует, но я уверена, что оно где-то рядом.

— Из-за вечерних сказок няньки?

Лила улыбнулась Тренту.

— Нет, из-за Бьянки. — Она подвинула блокнот к Кики. — Ты именно это видела сегодня вечером?

Лила всегда была беспечным, но талантливым художником. Кики взглянула на небрежный набросок ожерелья, на два витиеватых филигранных ряда квадратных изумрудов, соединенных штифтами и усыпанных сверкающими бриллиантами. В нижнем ряду блистал большой драгоценный камень в форме слезинки.

— Да. — Кики провела по рисунку кончиком пальца. — Да, это оно.

Трент изучил изображение. Если действительно существовала такая вещь и Лила правильно отобразила размеры, то ожерелье, безусловно, стоит целое состояние.

— О, Боже, — пробормотала Коко, когда ей передали блокнот. — О, Боже.

— Я думаю, что Тренту есть над чем поразмыслить. — Аманда кинула на эскиз твердый взгляд перед вручением того Сюзанне. — Мы едва ли сможем обыскать весь дом, камень за камнем, даже если захотим. Несмотря на всякого рода паранормальные опыты, первое правило бизнеса гласит: любую уверенность преврати в абсолютную уверенность, — добавила она, когда Лила вздохнула. — Ожерелье существовало — это факт. Даже восемьдесят лет назад подобная вещь должна была стоить невероятную сумму денег. Значит, должны быть записи о нем. Если знаменитые предчувствия Лилы неверны, и ожерелье все же продали, это тоже отразили бы в документах.

— Мы обсуждаем какие-то допотопные идеи, — пожаловалась Лила. — Предполагаю, это означает, что воскресенье мы проведем, раскапывая бумажные горы.


Кики даже не пыталась заснуть. Она закуталась во фланелевый халат и под звуки старого дома оставила свою комнату, направляясь к Тренту. Она услышала гул последних известий из комнаты Аманды, потом звуки ситары[15] Лилы. Ей не пришло в голову почувствовать себя неловко или сомневаться. Она просто постучала в дверь Трента и стала ждать, когда он ответит.

Он открыл дверь в расстегнутой рубашке и со слегка сонными глазами, и она впервые ощутила нервную дрожь.

— Мне надо поговорить с тобой. — Она посмотрела на кровать, потом отвела взгляд. — Я могу войти?

Как мужчина может держать себя в руках, если даже фланелевый халат стал эротичным?

— Возможно, будет лучше, если мы подождем до утра.

— Не уверена, что смогу.

Мышцы живота напряглись.

— Хорошо. Конечно. — Чем скорее он объяснится с ней, тем лучше. Наверное. Трент впустил ее и закрыл дверь. — Присядешь?

— Слишком нервничаю. — Обхватив себя руками, Кики подошла к окну. — Снегопад прекратился. Хорошо. Я знаю, Сюзанна волнуется о своих цветах. Весна на острове очень непредсказуема. — Она провела рукой по волосам, потом обернулась.

— Веду светскую беседу, что просто ненавижу. — Глубокий вдох слегка успокоил ее. — Трент, я должна знать, что ты думаешь о сегодняшнем вечере. Что ты на самом деле думаешь.

— О сегодняшнем вечере? — осторожно переспросил он.

— О séance. — Кики провела руками по лицу. — Господи, я чувствую себя ненормальной, даже упоминая об этом, но Трент, кое-что случилось. — Теперь она протянула к нему беспокойные руки, желая, чтобы он сжал их. — Я очень твердо стою на земле в прямом и переносном смысле. Лила верит во всю эту ерунду. Но теперь… Трент, я должна знать. Ты ощутил что-нибудь?

— Не знаю, что ты имеешь в виду. Я, конечно, несколько раз чувствовал себя довольно глупым.

— Пожалуйста. — Она нетерпеливо потрясла его руки. — Будь со мной честным. Это важно.

Разве не это он обещал сам себе?

— Ладно. Расскажи мне, что ты чувствовала.

— Воздух стал очень холодным. Как будто кто-то — или что-то — стояло за нами. Позади нас и между нами двумя. Это не было чем-то страшным. Я была удивлена, но не напугана. Мы просто держались за руки. И потом…

Она ждала, что он признается. Большие зеленые глаза требовали этого. Потом Трент кивнул, но с большой неохотой.

— Я почувствовал, будто кто-то положил руку на наши ладони.

— Да. — Кики закрыла глаза и поднесла его руки к своим изогнутым губам. — Да, точно.

— Коллективная галлюцинация, — начал он, но она со смехом прервала его.