Вещи… Вот, чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт. Воспоминания о вчерашнем разговоре, просьбе Лизки, и моем согласии всплывают яркими кадрами, и я едва сдерживаюсь, чтобы вновь не застонать, на этот раз, от отчаяния.

Теперь-то картинка начинает складываться, как пазл — из мелких, не сразу бросающихся в глаза деталей. И становится ясно, почему Лизавета потащила меня именно в это кафе, и откуда сладкой парочке было известно, что мы там будем. Готова поставить косарь на то, что подсовываемые подругой и её «сообщниками» коктейли тоже преследовали одну-единственную цель.

Мне не слишком приятно думать, что Лизка всё подстроила, но других вариантов нет. Она совершенно точно знает, что я ни за что не согласилась бы, будучи в своём уме. И уж кому, как ни ей, также знать о двух таких чертах моего характера, как умение держать обещания и… и способность идти против своих желаний ради выгоды. Да, вот такая я корыстная. Теперь вот придётся пожинать плоды этой корысти, какими бы мерзкими на вкус они ни были.

Я оставляю волосы в покое и направляюсь к выходу из комнаты, стараясь не глядеть на подругу. Хуже всего, что я прекрасно понимаю мотивы её поступка, но сделать вид, что все в порядке? Вот уж нет!

— Крис, я… — начинает она, но я поднимаю руку и отрицательно качаю головой.

— Неа, Бэт. Давай без оправданий, ладно? Просто подумай, что в следующий раз я тоже могу «попросить» о чём-то, и уже ты окажешься в ситуации, когда некуда сдавать назад.

— Но я… — она глядит расстроено, но я не собираюсь сдаваться так просто. — Я же хотела как лучше, правда! Ты сама поймёшь, сколько плюсов от этого переезда.

Плюсов и вправду немало, это я осознаю и сейчас. Только один жирный минус с лихвой перечёркивает их все. Пожав плечами, я выхожу из комнаты, оставив Лизу думать над своим поведением в одиночестве.


Горячая вода будто вымывает из организма всю гадость, так что облегчение я чувствую почти сразу. И на минуту просто замираю, упираясь обеими ладонями в стену, и наслаждаясь тонкими струйками воды. Наверное, выгляжу я как инопланетянка, с этими волосами, облепившими голову и тело, но зеркало в душевой кабине запотело, а мне слишком лень его вытирать, чтобы убедиться в этом.

Гель для душа насыщает воздух вокруг ароматом шоколада, напоминая Лизкиной выпечке и мотивируя быть пошустрее, так что, сделав последний глубокий вздох, я выхожу из кабинки. Сооружаю из одного полотенца подобие турецкой чалмы, во второе заматываюсь сама, даже не потрудившись вытереться. И распахиваю дверь ванной комнаты, чтобы тут же услышать звук удара и приглушённое ругательство.

— Ох, Лёня, прости! Я не знала, что ты уже тут, — сострадание и чувство вины выходят на передний план, и я выскакиваю в коридор, совершенно позабыв, в каком виде нахожусь. Да так и замираю, столкнувшись взглядом с пострадавшим.

Котов стоит напротив, прижимая к носу руку, из-под которой сочится тонкая струйка крови. Но, видимо собственная форма носа заботит его в этот момент меньше всего, потому как взгляд скользит по моему телу, на котором из одежды лишь полотенце, закрывающее от груди до середины бедра. Да уж, прекрасное утро, Кристина, просто прекрасное.

— Всё рассмотрел? — интересуюсь я, борясь с желанием унестись в свою комнату или, хотя бы, скрестить руки на груди.

Вообще, я не из стеснительных, но когда тебя одаривают таким взглядом, помнить об этом ну очень трудно.

— Почти, — убирая руку, и давая возможность оценить масштабы бедствия, улыбается он. — Но я был бы не прочь рассмотреть остальное.

Ну, что и требовалось доказать. Даже удар дверью не заставит мозг Тимофея подняться из штанов. Категорически заявляю — пациент безнадёжен.

Я мило улыбаюсь в ответ, показывая средний палец правой руки, вместо запрашиваемого «остального», но улыбка становится только шире.

— Если ты демонстрируешь размеры Маркова, можешь не утруждаться. Все и так знают, что природа его обделила по всем фронтам, — комментирует он, проезжаясь по моему бывшему.

Шпилька пролетает мимо, так как с Борисом (ещё одно дурацкое имечко в моей жизни) мы расстались ещё до каникул, когда я застукала его лобызающимся с одной из приятельниц. Так что сложно ожидать, что я все ещё испытываю к нему тёплые чувства и начну вступаться за поруганное достоинство. Тем более это как раз тот редкий случай, когда Котов прав, а достоинство Маркова вещь и впрямь сомнительная.

Но спускать выпад, который и меня касается, не собираюсь. И показываю второй средний палец, перекрещивая их между собой. А потом разворачиваюсь и ухожу в комнату, намеренно покачивая бёдрами. Смотри, слюной не захлебнись, кошак блудливый!


Нацепив белье, шорты и футболку, некогда принадлежащую как раз упомянутому бывшему, я присоединяюсь к расположившейся на кухне компании. И уже спустя несколько минут поглощаю ванильные кексы с клубничным джемом, запивая их зелёным чаем. Испортить аппетит, не в состоянии даже сидящий рядом Тимофей, глаза которого никак не поднимутся выше моих ног. Но, к моему счастью и его сожалению, шорты куда длиннее, чем полотенце. И как бы он ни пытался разглядеть под ними татуировку…

— Эй, Тим, посмотри ей в глаза, девушкам это нравится, — смеётся Леонид, тоже заметивший столь пристальное внимание к моим, далеко не модельным, конечностям.

— Ты думаешь, он знает, что у девушек тоже есть глаза? Боюсь, взгляд Котова едва ли когда-то поднимался выше сисек, — сокрушаюсь, стараясь не ёрзать на стуле. Как бы там ни было, сверлящий взгляд начинает раздражать всё больше.

— Вообще-то, он знает, — опережая открывшего рот друга, уточняет Тимофей. — Знаешь, у некоторых девушек ведь нет сисек, так что приходится довольствоваться глазами.

Я бросаю на него ответный взгляд, не зная, как реагировать на подобное заявление. Это сейчас комплимент был, что ли?


— Бэт, я на тебе женюсь! — когда концентрация кексов в организме достигает допустимого предела, я откидываюсь на спинку стула, взирая на подругу влюблённым взглядом.

— Но-но, — грозит пальцем Лёня, притягивая Лизку поближе к себе. — В очередь, пожалуйста. Кстати, почему Бэт? Что за…эээ…кошачья кличка? Ай… — парень трёт пострадавшее ухо.

— Просто кое-кто на первом курсе взахлёб засматривался «Сплетницей» и решил, что Елизавета — это слишком просто и вообще неинтересно, а вот Элизабет — наше всё. А потом пламенная страсть к Чаку Бассу поутихла, а имечко привязалось. Да, Бэт?

— Да, Крис, — прищурившись, цедит она, явно недовольная раскрытием своих сердечных тайн.

— Вот-вот. Это с твоей лёгкой руки, между прочим, и над моим именем так поиздевались, в школе я Тинкой была, вообще-то. Так что бойтесь, Леонид, можете тоже попасть под горячую руку.

— Лео-нид, — раздельно произносит вдруг Котов, чересчур быстро прервав свою «музыкальную паузу». — Хорошо не Лео-польд, — и голосом кота из мультфильма добавляет. — Ребята, давайте жить дружно.

— Молчи уж, Тимо-фэй, — парирует свежепоименованный, зачем-то указывая на меня пальцем. — Дружно ты теперь с ней жить будешь.

Радужная реальность рушится с почти слышимым грохотом. А ведь так хотелось верить, что они передумают. Но нет, собирай чемоданы, Кристина, тебя выселяют.

— Ладно, я поняла, зачем это вам двоим, — решаюсь задать вопрос, и не только из желания потянуть время. — Но ему это зачем? — теперь уже мой палец вытянут в направлении соседа. — В исчадии Ада проснулся альтруизм и снисхождение к чужим серьёзным отношениям, раз уж оно само на подобные не способно?

— Надеюсь, ты и правда, готовишь настолько хорошо, как мне сказали. Иначе кулинарный раб в твоём лице не сумеет компенсировать самолюбия, уязвлённого стрелами твоего остроумия, — высокопарно откликается Котов, которого никто и не спрашивал. Но ответ дан, и он даже частично удовлетворяет любопытство.

Как ни странно, но при всём своём виртуозном обращении с выпечкой, вообще в готовке Лиза отнюдь не сильна, если не сказать большего. Одновременно сырая и сгоревшая картошка, больше похожее на подошву от ботинка мясо, слипшиеся в комок макароны… Первое время я ещё думала, что соседка попросту издевается надо мной, но после пары месяцев таких диет не выдержала и водрузила это на свои хрупкие плечи.

Так, получается, сладкая парочка так прорекламировала мои услуги повара Котову, что тот согласился даже не брать с меня денег за проживание? Бескорыстие — его новое имя? Что-то не верится.

— Посуду моешь сам, — предупреждаю, так и не придя к какому-то определённому выводу относительно его пользы в этом деле с великим переселением народов.

— У меня есть посудомойка, — обиженный в лучших чувствах, «Фэй» так забавно морщится, что так и хочется это прокомментировать.

Но вместо этого бурчу себе под нос:

— И я искренне надеюсь, что это предмет бытовой техники, а не симпатичная мулатка.

— Вот видишь, а ты говорила, что они и пяти минут рядом не продержатся, — вмешивается вдруг Лёня, обращаясь к затихшей Лизке. И получая два одинаково мрачных взгляда.

Надо же, иногда и у нас с Котовым бывают моменты взаимопонимания. Какой сюрприз.


Как известно, один переезд равен двум пожарам. Однако переезд, в котором «помогают» сразу двое парней, смело можно равнять как минимум к локальному апокалипсису в рамках одной квартиры.

— Вот это обязательно возьми, — пока я складываю в коробку содержимое полок с косметикой и прочими нужными мелочами, Котов успевает сунуть нос в комод и теперь держит на вытянутом указательном пальце чёрный кружевной бюстгальтер.

— Эй, а ну вылез откуда! — праведно возмущаюсь я, бросая в наглого гамадрила первым, что попалось под руку. А попалась, вот ирония, упаковка с тампонами.

— Женщина, ты осквернила мою футболку этими своими штуками! — не менее праведно откликается он, поглаживая ткань на плече, в которое угодил снаряд.