— И покажи этим глупцам, отец мой и повелитель, что боги заботятся о своих.

Опустив руки, она вызывающе посмотрела на Небо. Улыбка его была тиком, и ничем больше.

— Спасибо, — сказал он мрачно. — Немного ветра не помешает. Мои люди уже устали грести.

Коротким жестом он приказал команде вернуться на место. Представление было окончено, все опять принялись за работу. Ика осталась одна и смотрела на спокойное море.

Сомнения одолевали ее. Неужели так и не будет ни малейшего ветерка? Ика посмотрела на парус, такой же обмякший и всеми забытый, как и человек, привязанный под ним.

Небо стоял на корме и разговаривал со своим кормчим. Они были озабочены штилем и не обращали на нее внимания.

Не думая о последствиях своего отчаянного шага, девочка поднялась по веревочной лестнице и взобралась на навес. Планки трещали под ее ногами, но на этом громадном корабле часто можно было слышать скрип дерева, так что никто не заметил ее.

Приблизившись к Язону, Ика увидела, что его глаза открыты, но взгляд пуст. Она опустилась на колени и, погладив его по щеке, прошептала: «О, Язон».

Ответа не последовало. Нужно что-то сделать. Что-то сделать самой, а не надеяться на гнев Посейдона.

Достав амулет, Ика подержала его в руках, приложила к своим губам. Ей тяжело было расстаться со своим талисманом, но Язону он был нужнее.

Быстро, чтобы не передумать, она надела амулет ему на шею и поправила его, как мать поправляет постель засыпающему ребенку.

— Так лучше, — сказала Ика и отвела с его лба прядь волос. — Да сохранят тебя боги.

Вдруг снизу донесся голос Небо: он выкрикивал ее имя. Она в последний раз оглянулась на Язона и поползла через навес.

Когда Ика спускалась по лестнице, корабль неожиданно вздрогнул. Она обернулась и посмотрела на море. Запахло свежим, соленым ветром.

Кажется ей это, или ветер поднялся на самом деле?


Небо не хотел показывать Ике своего раздражения.

— Кажется, ветер усиливается, — сказал он сухо. — Наверху теперь небезопасно. Лучше бы тебе перейти в трюм к царевне.

— Только после того, как ты развяжешь Язона.

Небо нахмурился. Глупый ребенок, неужели она не понимает, каких усилий ему стоило сдержаться и не ударить плетью, обнаружив ее на навесе?

— Делай что тебе говорят, Ика. Спускайся вниз, или я не отвечаю за последствия.

— Ты должен освободить его, — умоляла она, хватая его за руку. — Ты же видишь, как опасно шатается мачта. А вдруг она упадет в море? Ведь Язон тогда утонет!

— Почему ты не просишь своего отца развязать его веревки? Или, лучше, попроси его умерить свой гнев.

— Ты все еще смеешься надо мной?

— Глупый ребенок. Этот шторм — простое совпадение.

— Неужели? Разве ты не видишь в нем гнева Посейдона?

— Ну, если даже и так, — нехотя сказал он, — это ничего не значит. — Лучше гнев твоего бога, чем ярость Миноса, когда он узнает, что Язону удалось сбежать.

— Но ты обещал мне. Ты сказал, что я смогу подлечить его.

— Да, я и сейчас обещаю, когда будет поспокойнее.

— Но ведь Язон в опасности сейчас! Если его не отвязать от мачты, он может умереть!

Сам не желая того, но он все-таки восхищался ею. Девчонка могла дрожать от страха, но продолжала сражаться как львица, защищающая своих детенышей. О нем самом так никто никогда не заботился.

— Пока его не отвяжут, — продолжала она упрямо, — гнев моего отца не стихнет.

— Мы все делаем то, что должны.

Небо отвернулся, немного раздосадованный. Он предпочитал мальчиков, а вот какая-то девчонка заставляет его грустить и рисковать своим именем и положением в обществе. И ради чего? Она ведь все равно всецело предана одному лишь Язону.

Ика стояла, упрямо сложив руки на груди. Он хотел поговорить с ней, объяснить, что им обоим не миновать тяжелых последствий, но понимал, что она не обратит на это ни малейшего внимания. Ее судьба, как и его собственная, должна быть отдана в руки богини.


Ика вышла из люка вслед за капитаном Небо. Моросил дождь, и ей приходилось часто моргать, чтобы вода не слепила глаза.

Небо стоял возле навеса, прикрывая глаза рукой. Палуба качалась, словно маятник под его широко расставленными ногами — вверх по гребню одной волны и вниз по другой. На скамьях сидели гребцы и бешено работали веслами, стараясь подчинить себе разбушевавшуюся стихию. Глаза их были широко раскрыты, черты лица суровы — они спешили выполнять яростные приказы капитана.

Их страх мог заразить и более стойкого матроса. Ика же вовсе не была стойким матросом, она пришла в ужас от последствий своего необдуманного проклятия.

Ох, уж этот Небо, почему он не поверил ей?

Послышался треск, и сердце ее ушло в пятки. Она прикрыла глаза рукой и увидела — о, слава богам! — что мачта чудом уцелела. Но долго так продолжаться не может, ветер качает ее с ничем не сдерживаемой яростью.

Ика мысленно оценила расстояние между нею и Язоном — оно было слишком велико: очень мало шансов, что ее не смоет волной, пока она будет добираться до мачты. «Но выбора у меня нет», — подумала она, оценив опасность, грозящую Язону.

Схватив длинную веревку, Ика одним ее концом обмотала себя, а другой привязала к бортику корабля. К этой веревке нужно будет прикрепить Язона, после того как она отвяжет его от мачты.

Огромная волна перехлестнула через корабль, когда она подошла к лестнице. Едва не захлебнувшись, девочка посмотрела на своего героя. Он тоже порядком промок, но мачта устояла.

— Он тебе не достанется, — крикнула она морю, — я тебе его не отдам!

С новой решимостью Ика взобралась по веревочной лестнице на навес. «Язон — стучало у нее в голове, — я должна спасти его!».

И вот перед нею знакомое лицо. Глаза его были пусты, на плече виднелись ужасные полосы — следы суровых побоев. Как, Должно быть, он мучается — ведь морская соленая вода то и дело омывает его раны.

Ну нет, Небо теперь не запретит ей лечить своего героя. Нужно перенести его в трюм и укрыть от неистовой ярости моря. Что будет дальше, Ика не представляла.

Оставалось развязать последний узел, когда послышался громовой треск. Она посмотрела вверх, и мысли вихрем закружились в голове.

— Пощади его, отец, — взмолилась она вслух. — О боги, умерьте ваш гнев!

Мачта наклонилась, словно порядочно выпивший человек, и замерла в ожидании последующих событий.

— Он тебе не достанется! — снова крикнула она морю и принялась изо всей силы дергать веревки.

Но каждому моряку известно, что у моря свое на уме. Не ожидая, пока не развяжется последний узел, оно швырнуло в корабль очередную волну. Навес разломился, мачта раскололась надвое. Осталось только расщепленное основание — остальное унеслось в море вместе с Язоном.

Ика метнулась к нему на помощь, но он исчез в темноте, а Ику, привязанную веревкой к бортику, швырнуло на палубу. От удара ей было трудно дышать, но она попыталась встать на ноги и, всматриваясь в море, узнать, что произошло с Язоном.

Ика укоряла себя за глупость. Почему она сразу не привязала его к своей веревке? Она убила его — все равно, что воткнула кинжал в его сердце.

— Забери его, если так нужно, — крикнула она морю, — но, умоляю тебя именем моего отца Посейдона, вынеси его невредимым на твердую землю.

Она захотела дотронуться до своего амулета, но вспомнила, что отдала его Язону. Хоть и небольшое, но утешение — он находится теперь под покровительством ее отца.

И в это мгновение Ика заметила небольшой просвет в облаках. Тучи рассеивались и становились менее устрашающими. Теперь она была почти уверена, что в море мелькает мачта. На самом ли деле там видна чья-то голова, или это просто плод ее воображения? Чьи это светлые волосы?

Матросы засуетились, осматривая повреждения. Подошел Небо и нахмурился при виде обмотанной вокруг нее веревки.

Девочка отвернулась от него и еще раз внимательно вгляделась в море, надеясь, что Язон не погиб. Вдалеке что-то качалось на волнах. Или кто-то?

Неожиданно ее охватило чувство радостного возбуждения. Она перенесла бы тысячи ударов, сотни смертей, если бы это помогло Язону, ее прекрасному и доблестному герою, остаться в живых.

Все-таки она поступила правильно.

Наверное, даже, как настоящий герой.

7

Ика сидела на сыром камне и с разочарованием осматривала местность вокруг себя. За ней и принцессой наблюдали всего два стража, но густой туман, нависший над Критом, не оставлял им надежды на побег. Даже если бы они и сбежали от охраны, то как найдут дорогу в таком тумане? Судя по предыдущим попыткам, помощи от Дафны ожидать не приходилось. Ика с готовностью прыгнула бы вниз головой со скалы, умей она летать.

Когда они высадились на твердую землю, к царевне вернулись жизненные силы, а вместе с ними и разговорчивость. Как смеют эти варвары оставлять их на этом позабытом богами пустынном берегу, восклицала Дафна, расхаживая перед Икой. Как только ее жалобы достигнут царских ушей, этих грубиянов исхлещут кнутами до последнего издыхания.

Ика понимала, что нужно предупредить ее госпожу о том, что сказал Небо — теперь, после гибели Геркона, Миносу не нужна его дочь, но кто знает, как царевна воспримет это известие? Пусть лучше Небо сам скажет ей, когда вернется из дворца.

Ика вглядывалась в завесу тумана. Царь вызвал капитана еще до рассвета. И то, что он до сих пор не вернулся — а был уже полдень, — не предвещало ничего хорошего.

— Минос придет в ярость, когда узнает, что казнь Язона не может состояться, — сказал Небо ей перед уходом. — Царь постарается найти виновника его смерти.

— Но Язон не умер! — крикнула Ика, положив руку на сердце. — Я чувствую, что он жив.