Дина Джеймс - Сцены страсти

– Она лишилась чувств? – с беспокойством спросил Адольф.

– Нет, – прошептала Рут. – Она положила голову на плечо Виктора, пока он поднимался по ступенькам крыльца, но, поравнявшись со своей потерянной дочерью, она потянулась к ней. – Кто вы? – Ее рука дрожала. – Кто вы?

Бежать было поздно. Да Миранда и не убежала бы, даже если бы могла. Она взяла протянутую руку матери.

– Я Миранда.

У Рут вырвался тяжелый вздох.

– Миранда.

– Да, мама.

Брат Белого Волка отнес Рут в помещение лавки, в заднюю комнату. Там он усадил ее на стул, а Миранда, последовавшая за ними, опустилась перед матерью на колени.

Рут взяла лицо дочери в свои холодные ладони. Слезы, дрожавшие у нее на ресницах, заструились по лицу.

– Я знала, что ты не умерла. Я это знала. Ты не могла умереть. Я бы это сразу почувствовала. Поэтому в моей душе не было такой пустоты. Девочка моя. Моя девочка.

– Мама. – Миранда тоже плакала. Увидев после стольких лет свою мать, услышав слова «девочка моя», она не выдержала. – О мама! – Она обняла руками колени матери.

Рейчел и Адольф подошли к ним. У Линдхауэра было растерянное выражение лица.

– Что здесь происходит? – спросил он сына. – Может быть, кто-то объяснит мне, что здесь происходит?

– Это Мирри, – тихо сказал Вулф. – Она вернулась.

– Это я вижу. Но откуда она появилась? В прошлый раз, когда кто-то вспоминал о ней, все считали ее умершей. Рут, разве не ты просила меня сообщить, не видел ли я ее? – Он не дождался ответа. – Возможно, я все перепутал. Это было много лет назад. Теперь я стал все забывать. Но, кажется, этого я не забыл. Рут, разве не ты писала мне, что она умерла?

– Да, Адольф. – Рут уже смеялась. Она не сводила глаз с дочери, а ее пальцы касались лица Миранды и гладили ее по волосам.

– Но вот она здесь, – сказал Адольф. Он улыбнулся сыну. – Думаю, ты скоро мне все объяснишь.

– Обещаю.

– Я убежала, – дрогнувшим голосом сказала Миранда, – убежала из дома. – Она помедлила, не зная, что рассказать, а что утаить.

Рейчел вышла вперед.

– Может быть, хотите выпить чего-нибудь холодного, мама, мистер Линдхауэр? Вам, должно быть, жарко и хочется пить.

– Прекрасная идея. А может быть, чего-нибудь покрепче? – Линдхауэр с надеждой взглянул на сына, но Рейчел уже направилась к шкафу, где хранилась сарсапарилья.

– Миранда, – тихо спросила Рут. – Где ты была?

– В разных местах, – последовал уклончивый ответ. Затем она улыбнулась. – Я ездила по всему миру. Я – актриса.

– Актриса?

– Да, я поступила в театральную труппу. Многие годы я гастролирую по всей стране.

– Но ты ни разу не написала мне. Ни строчки.

– Мама… – Разговор принимал трудный оборот. – Я…

– Это из-за Бенджамина? – Вопрос был задан просто, но все в комнате буквально замерли.

– Я не… То есть он не хотел… Короче, мы не поладили.

– Но он же искал тебя. Он сказал, что когда детектив напал на твой след, тебя уже не было в живых. Он сказал мне, что ты умерла.

Настал момент, когда она могла рассказать матери о своих несчастьях. О жестокости Бенджамина Уэстфолла. О том, что было даже две, а не одна, попытки убить ее. Но она не смогла ничего сказать. Если ее план не удастся, мать по-прежнему останется с ним. Следовательно, чем меньше Рут будет знать, тем лучше.

– Он, вероятно, получил ложную информацию. – Миранда встала, продолжая держать мать за руку, наклонилась и поцеловала ее в лоб. – О, как я рада видеть тебя.

Рут тоже встала и обняла дочь. Она начала смеяться, сначала робко, потом все увереннее и радостнее.

– Я не могу в это поверить. Не могу поверить, что это ты. После стольких лет. Это так чудесно.

Когда Миранда отошла от матери, Рут внимательно посмотрела на нее.

– Ты стала выше, но совсем немного. А твое лицо совсем не изменилось. Бог забрал у меня Френсиса, но Он не забрал тебя. Он тебя не забрал. А вот голос у тебя изменился. Что ты сделала со своим голосом?

Миранда улыбнулась. Кончиками пальцев она вытерла слезы на щеках.

– Я актриса, мама. Это мой сценический голос. Мы должны иметь очень громкую и четкую дикцию, чтобы нас слышали люди в большом зале театра.

– Вот прохладительный напиток. – Рейчел вложила бутылку в руку матери.

Рут машинально взяла ее, но не стала пить.

– Мне не следовало выходить за него замуж. Я это знала. Знала, когда давала согласие, но… – Она беспомощно развела руками, потом удивленно взглянула на бутылку в руке. – Но в доме вашего деда было так ужасно. Мы были так бедны, даже имея крышу над головой и достаточно еды на столе. Я надеялась, что Бенджамин сможет дать вам то, что мне хотелось вам дать. Тебе и Рейчел. Но все сложилось плохо. Очень плохо.

– Мама, не надо об этом, – попросила Миранда. – Я все понимаю.

– О чем вы говорите? – вмешалась в разговор Рейчел. На ее лице было выражение гнева и недоумения.

– Я не хотела, чтобы ты знала об этом.

– Но ведь ты говоришь о моем отце, – упрекнула она Рут. – Ты говоришь, что тебе не следовало выходить за него замуж.

Рут опустила голову под грузом обвинений младшей дочери.

– Я хотела дать образование Миранде. Она была такой одаренной. А у нее не было возможности учиться. Я хотела, чтобы она встретила хорошего молодого человека и вышла за него замуж. Я думала, он поможет мне. Но я не должна была обольщаться. Я знала, что он совершил. Мы обе знали об этом.

– Что он совершил?!

– Мы все это знали. – Рут подняла глаза на Адольфа. Он стоял, сложив на груди руки.

Коричневая бутылка сарсапарильи была зажата в одной из них. – Не так ли? Он откашлялся.

– Может быть. Может быть.

Рейчел переводила испуганный взгляд с одного на другого.

– Вы говорите о моем отце.

Рут только пожала плечами. Она перенесла все свое внимание на старшую дочь.

– Миранда, у тебя все было в порядке?

– Да, мама. У меня все отлично. Я приобрела профессию. Я нашла свой путь в жизни.

– Но тебе было тяжело? Миранда сама часто думала об этом.

– Не очень. Я подружилась с замечательными людьми. Они мне помогали.

– Я всегда знала, что ты не пропадешь. Ты очень похожа на Френсиса. Он не терялся ни при каких обстоятельствах. Но ты нуждалась?

– По правде говоря, нет. В ночь своего побега я сразу же оказалась в театральной труппе: спряталась в их фургоне. Они уже проехали полдороги до Сент-Луиса прежде, чем обнаружили меня. Сначала я помогала за кулисами, бегала с поручениями, чистила костюмы. Потом их ведущая актриса ушла, и им потребовалась новая.

– И ты ее заменила. – Лицо Рут сияло от гордости.

– Я играла ужасно, но у них не было другого выхода. Руководитель труппы Шрив Катервуд учил меня и шепотом подсказывал мне слова, когда я их забывала. Он и все остальные подыгрывали мне. С тех пор я начала играть и теперь уже достигла значительных успехов в этом деле.

– Совсем как Френсис. Брат Белого Волка пристально следил за Рейчел. Ее лицо то краснело, то бледнело. Она открыла было рот, чтобы излить свой гнев, но он обнял ее за талию. Она посмотрела на него; ее голубые глаза горели огнем, но он покачал головой. Нежная улыбка появилась у него на губах, когда он крепче прижал девушку к себе.

Адольф заметил их немой диалог. Он откашлялся.

– Вот значит как. А кто же другая девушка? Мне кажется, я узнал эту молодую леди. Она определенно похожа на мисс Миранду. Я догадываюсь, кто она, но хочу, чтобы нас познакомили.

Рут впервые вспомнила о своей младшей дочери.

– Рейчел, что ты тут делаешь? Ты же должна быть в школе.

– Я… я просто… – Лицо Брата Белого Волка было суровым. Рейчел помедлила и, спрятав свое раздражение, улыбнулась матери. – Я просто хотела быть с тобой и с папой. А теперь я еще встретилась со своей сестрой Мирандой.

Рут раскрыла объятия и привлекла свою младшую дочь к себе. Ее подбородок задрожал, слезы опять полились из глаз.

– Я не могу этому поверить. Я так счастлива. Так счастлива. Обе мои девочки снова со мной. Я не думала, что это когда-нибудь случится. – Она поцеловала Рейчел, потом Миранду. – Я знала, что ты не умерла. Я успокаивала себя, что ты где-то живешь. И вот ты здесь, и такая красивая.

– Я тоже счастлива. – Миранда спрятала лицо на груди матери. – Я хотела вернуться домой, но сначала боялась, а потом была связана разными обязательствами. Я не могла подвести своих друзей. Они так много работали со мной, так верили в меня. Рут погладила дочь по голове.

– Моя бесценная девочка. Конечно, ты не могла. Твой отец гордился бы тобой.

Виктор заморгал, стараясь скрыть слезы, навернувшиеся ему на глаза. Адольф еще крепился.

Рейчел осторожно, но решительно высвободилась из объятий матери и отступила в сторону. Широкая грудь Вулфа помешала ей уйти. Его губы прижались к ее уху.

– Порадуйся за свою мать, если не можешь радоваться за сестру.

– Меня тошнит от этого, – прошептала она. – Она живет с мужчиной. Ее отец, вероятно…

Рут подняла на нее глаза. Рейчел сразу же осеклась.

Миранда подняла голову и закрыла лицо руками.

– Я замочила слезами твою блузку, мама. Рут рассмеялась.

– Это самые радостные слезы, которые я когда-либо видела. Ты могла замочить ими хоть дюжину блузок, меня это не расстроило бы.

– Вот это денек, – с чувством произнес Адольф. – Ну и денек.

Рут глубоко вздохнула.

– Да, это самый замечательный день. А теперь, Миранда, расскажи мне, почему ты приехала сюда?

– Миранда берет на себя то, что должна была сделать я, – заявила Рут.

– Мама! – с болью в голосе воскликнула Рейчел. – Мама, как ты можешь говорить такое?