Дина Джеймс - Сцены страсти

– Слышите? – Один из разведчиков указал в сторону груды камней. Оттуда доносился слабый стон лошади.

– Рискнем?

Линдхауэр пожал плечами.

– Пока я не вижу ничего угрожающего. Если мы услышим крик или увидим, как пролетит стрела, мы тут же повернем назад в форт. И спасайся кто как может. Согласны?

Они осторожно продолжили свой путь, пригибаясь к седлам, прислушиваясь к каждому звуку, который мог быть предвестником смерти, ждущей их за скалами. Под копытом одной из лошадей со скалы сорвался камень и покатился вниз по склону. Все замерли, опасаясь, что этот звук мог привлечь какого-нибудь индейца.

Сумерки короткого зимнего дня уже начали спускаться на землю, когда они нашли первых мертвых полузамерзших индейских лошадей. Они пошли дальше на стон раненой лошади, который вывел их к небольшой ложбине на перевале. По склонам этой ложбины также лежали трупы индейских лошадей. А рядом на площадке не более сорока футов в диаметре они увидели изрубленные тела кавалеристов Второго полка. Их мертвые кони лежали рядом с ними. Только один раненый жеребец поднимал еще голову и жалобно стонал.

– Боже правый!

Один из солдат не выдержал: он наклонился в седле и его начало тошнить.

– Зачем они их так изрубили?

Когда Линдхауэр заговорил, его голос был глухим от боли:

– Согласно индейскому поверью, нужно изуродовать тело врага, чтобы он не мог вкусить радостей рая. В раю все вместе – сиу и белые. Но наши парни, – он смахнул слезу, – не могут ни видеть, ни чувствовать, ни слышать. Они не могут взять оружие отрубленными руками, не могут вставить ногу в стремя. Они не могут насладиться женщиной.

– Проклятье!

– Что нам делать? – Солдат, которому стало плохо, наконец взял себя в руки.

– Мы сосчитаем погибших, составим список тех, кого опознаем, и уберемся отсюда.

Те минуты, пока они бродили среди мертвых тел, показались им вечностью.

– У этой лошади перебиты обе ноги и в боку торчит дюжина стрел. Можно я пристрелю ее?

– Не вздумай. На выстрел сразу же прибегут индейцы. – Лицо Линдхауэра исказилось от боли и гнева. – Перережь ей горло.

Солдат побледнел.

– Я не могу.

Линдхауэр вытащил свой нож, острый восемнадцатидюймовый охотничий нож, и, отстранив своего спутника, наклонился, чтобы избавить животное от мучений.

– Черт, Кастис, зачем же ты вызвался идти с нами?

– Из-за старины Хикори Джо. – Слезы потекли по обветренным щекам солдата. – Но я не могу найти его.

– Хикори Джо Магрудер. – Лицо Линдхауэра просветлело. – Если кто-то и мог выйти живым из этой переделки, то только он.

– Ты так думаешь? – Солдаты как маленькие дети с надеждой посмотрели на него.

– Может быть, ему повезло. Если нет, то он наверняка унес с собой в могилу немало индейцев.

Они стали оглядываться по сторонам.

– Но здесь нет мертвых индейцев.

– Они здесь были. – Линдхауэр отошел на несколько шагов от круга мертвых тел и обнаружил темное пятно на земле. Он указал на него солдатам. – Много крови пролито здесь.

Испуганными глазами они посмотрели туда. Вокруг на склонах таких пятен было Немало.

Кастис, который только что успокоился, заплакал снова.

– Господи, помилуй их. Мы можем гордиться нашими товарищами.

Линдхауэр откашлялся.

– Закончили?

Его спутники кивнули.

– Тогда по коням. Мы поедем назад в форт низиной. Если кто-то из наших ребят спасся, то он должен был двигаться этой дорогой.

Они нашли тела еще шестерых своих товарищей в небольшой ложбине на пару сотен ярдов ближе к форту. Они лежали также окруженные трупами низкорослых индейских лошадей и были так же безжалостно изуродованы.

– О Боже! Бедняга Хикори Джо. – Линдхауэр печально покачал головой. – Посмотрите на их патронташи. Черт! Все-таки эти винтовки были прекрасным оружием.

– Если бы только пришла подмога…

– Господи, помоги маленькой леди, – произнес Линдхауэр. – Здесь и капитан Драммонд. Бедная маленькая Миранда.

Темнота начала сгущаться. Где-то завыл волк.

– Мы должны забрать тело Хикори Джо, Адольф. – Кастис начал снимать седло со своей усталой лошади.

Адольф покачал головой.

– С ними ничего не случится до утра. Здесь так холодно, что они уже сейчас совершенно окоченели.

– Луна окружена кольцом, – заметил один солдат. – Приближается метель.

– Вы же слышите волчий вой. Они где-то рядом. К полуночи вся стая будет здесь. Я не оставлю им Джо. – Он повернулся к своему товарищу. – Помоги мне положить его на лошадь.

– Кастис…

– А ты, если так волнуешься о маленькой девочке, то, может быть, привезешь тело ее отца домой?

Адольф тихо выругался. Тело друга лежало у его ног. Волк опять завыл, на этот раз уже ближе. Ему ответил другой. Последовав примеру Кастиса, Адольф снял свое седло и бросил его на землю. Оно в большей безопасности пролежит здесь до утра, чем Френсис Драммонд.

– Сейчас возникла реальная угроза, что Красное Облако со своими воинами может атаковать форт. – Обведя взглядом лица своих офицеров, Уэстфолл поспешно опустил глаза. По выражению их лиц было видно, что они все как один обвиняют его. Рид Филлипс вообще откровенно смотрел на него как на убийцу.

В то же время Уэстфолл, как и все прочие, почувствовал, что их ряды не просто значительно поредели. Отсутствие Кларендона с его смелыми суждениями и Драммонда с его спокойными рассудительными замечаниями словно лишило решимости всех остальных. Всех, кроме одного.

Филлипс сквозь зубы цедил каждое слово:

– Вполне возможно. Они, должно быть, думают, что мы здесь – кучка жалких трусов.

Мы позволили убить наших товарищей у себя на глазах прямо вблизи форта. Кларендон попал в тяжелое положение, а мы даже не попытались прийти ему на выручку.

– Хватит, майор Филлипс.

– Бедняга Кларендон, – впервые заговорил один из офицеров. – Он мечтал вернуться героем.

– Он и вернулся бы, – пробормотал Филлипс.

– Он нарушил приказ, – заявил Уэстфолл. – Он ни при каких обстоятельствах не должен был вести своих людей на перевал Лодж-Трейл.

Офицеры посмотрела на полковника, потом переглянулись. Каждый вспомнил, как бахвалился Кларендон и как Уэстфолл поощрял его. «Возвращайтесь героем», – сказал тогда полковник. Все офицеры слышали его слова.

– Подполковник Кларендон не мог намеренно нарушить приказ… – начал Филлипс.

– Я обо всем укажу в своем рапорте. – Уэстфолл скрестил руки на груди и в упор посмотрел на офицеров, пресекая дальнейшие разговоры.

Филлипс мрачно сжал губы. Он был профессиональным солдатом и знал, что не имеет права возражать или задавать вопросы старшему по званию офицеру, даже если тот поступает неправильно. Сейчас на выяснение отношений не было времени, когда существовала реальная опасность, что они все могли погибнуть. Поэтому он пока сдержал свой гнев. У него еще будет возможность дать ему волю.

После нескольких минут напряженной тишины Уэстфолл заговорил вновь; впервые его голос выдавал неподдельное беспокойство:

– В одном вы правы, майор Филлипс. Этот успех, несомненно, воодушевит Красное Облако.

Филлипс откашлялся. Полковник явно был трусом. Майор не раз видел таких, как он, чья служба проходила, в основном, за письменным столом. И такой вояка, не ведая настоящей жизни, перебирал бумаги до тех пор, пока не оказывался в ситуации, которою уже не мог контролировать.

– Мне кажется, вам не стоит волноваться на этот счет. Красное Облако не так глуп. Он знает, что не сможет пробить оборону форта, не понеся большие потери. Количество лошадей, погибших на перевале Лодж-Трейл, свидетельствует…

– Но мертвые лошади не доказывают, что погибли воины, – вмешался один молодой офицер.

Филлипс строго посмотрел ему в глаза.

– Мертвых воинов могли унести с поля сражения. К тому же многие могли погибнуть, не потеряв своих лошадей. Кларендон и Драммонд прекрасно проявили себя в бою.

– Я только хотел сказать…

– Вы правы, майор Филлипс. – Здесь Уэстфолл увидел возможность разрядить обстановку. Он слегка расслабился. – Наши люди прекрасно проявили себя. Отряд будет отмечен в приказе.

– И капитан Драммонд? – Внезапно майор вспомнил, как Уэстфолл танцевал с Рут Драммонд всего несколько дней тому назад. У него перехватило дыхание. Такое предположение было слишком чудовищным.

– Конечно. Когда их настигли индейцы, он стал отводить своих людей в форт. Он определенно заслуживает награды. – Уэстфолл не заметил, как сверкнули глаза второго по званию офицера в его гарнизоне. Он обвел взглядом всех присутствующих. – И другие тоже. Сержант Лонг, например. Я обязательно представлю их к наградам. Все же Красное Облако может предпринять атаку на форт.

– Против гаубицы, сэр?

Уэстфолл задумчиво почесал подбородок.

– Пока мы, вероятно, в безопасности. Однако я предлагаю послать гонца в форт Ларе-ми с просьбой о подкреплении.

– Как только метель прекратится. Пронизывающий ветер проникал во все щели деревянного строения. На офицерах была не только форма, но и тяжелые теплые шинели. На постах у форта часовые сменялись каждые полчаса. Дольше оставаться было нельзя – можно было замерзнуть.

– Да, конечно, когда метель прекратится. Красное Облако не станет атаковать в метель. У него больше людей погибнет от мороза, чем от пуль.

– Папа был храбрым в бою, мистер Линдхауэр?

Немец смущенно присел на корточки рядом с Мирандой и взял ее руки в свои. Его сын, Брат Белого Волка, стоял у него за спиной. Глаза мальчика опухли от слез.

– Да, он был очень храбрым, мисс Миранда. Самым храбрым.

– Они ненавидели его, когда он погиб?

Адольф вздрогнул. Глаза девочки были сухими, губы плотно сжаты. Она была очень похожа на Френсиса Драммонда. На маленьком строгом лице застыло далеко не детское выражение.