— О Боже! Нет! Нет! — Ландсфельт, задыхаясь, бежал за ними. Он достал пистолет и прицелился, решив спасти принцессу любой ценой. — Стой! — кричал он. — Вернись! Отпусти ее! Отпусти!

— В отношении тебя нет никаких указаний, — ответил Вирджил разъяренному телохранителю и спокойно развернул жеребца. — А эта девица — воровка, и ее нужно доставить в тюрьму.

Вирджил пришпорил коня и понесся вперед, оставив позади телохранителя, беспомощно размахивавшего револьвером. Ландсфельт спотыкался, падал, но упрямо поднимался и снова бежал за всадником. Однако догнать резвого скакуна не было никакой возможности, и незадачливый телохранитель вскоре остался далеко позади.

У принцессы, отчаянно пытавшейся вырваться из крепких рук рейнджера, вдруг мелькнула ужасная мысль.

Та женщина, которая заняла ее место в турне по Техасу, похоже, скрывалась от закона! Господи, она оказалась обыкновенной воровкой! И теперь этот огромный техасский рейнджер думает, что это она…

Рассерженная и испуганная, принцесса начала громко кричать, пытаясь объяснить ему, что произошло недоразумение, что он перепутал ее с другой женщиной, что она не воровка, а принцесса!

— Ты просто дурак! — кричала она, пытаясь заставить его выслушать ее. — Ты арестовал не ту женщину! Я не та, за кого ты меня принимаешь! — В отчаянной борьбе ей удалось высвободить одну руку. — Да ты совсем меня не слушаешь! — рассердилась она и вцепилась ногтями в его гладко выбритый подбородок.

Вирджил быстро перехватил ее руку, но принцесса успела оставить длинную царапину на его лице.

— Отпусти меня! Я приказываю тебе сейчас же отпустить меня! Говорю же, я не та женщина, которая тебе нужна! Я — принцесса Марлена из Харц-Кобурга! — задыхаясь, кричала она.

Но рейнджер Вирджил Блэк не поверил ей.

Рыжие волосы, блестящие изумрудные глаза, слегка оттопыренные уши и характерный акцент. Нет, это именно та женщина. Похоже, она похудела с тех пор, как он держал ее на руках, и сейчас у нее было чистое лицо, без толстого слоя грима. И на ней было атласное платье вместо полупрозрачного шелкового пеньюара. Но Вирджила не проведешь! Именно эту женщину он нес на руках по лестнице в салуне «Серебряный доллар».

— Ты что, глухой? Почему ты меня не слушаешь? — вопила она. — Я принцесса!

Сорвав с шеи светло-голубой платок, Вирджил прижал его к подбородку, чтобы остановить кровь. Он взглянул в ее злые зеленые глаза.

— Ну, конечно, ты — принцесса. И сейчас ты направляешься в свой новый дворец. В тюрьму Эль-Пасо.

Глава 10

Ганс Ландсфельт продолжал бежать за исчезающим вдали конем в тщетной попытке спасти свою госпожу. Лицо его покраснело, он задыхался, сердце его колотилось от ужаса. Он допустил, чтобы принцессу похитили под самым его носом! Он один отвечал за ее безопасность — и он не смог ее защитить!

Вскоре дома Клаудкрофта остались позади, а он все продолжал бежать, спотыкаясь и падая. Кровь стучала у него в висках, и когда он упал в очередной раз, то остался лежать, собираясь с силами и размышляя о том, что же ему делать дальше.

Наконец он поднялся и побежал к городу. Шатаясь от усталости, он добежал до полицейского участка и остановился перед запертой дверью. Озираясь по сторонам, он вдруг увидел старого рабочего, который сидел на корточках, прислонившись к стене лавки, и, прижав к губам глиняную свистульку, насвистывал какую-то мелодию. Ганс подскочил к нему, схватил изумленного старика за грудки, поднял с земли и прохрипел:

— Где шериф? Мне нужно срочно поговорить с ним!

Старик возмущенно высвободился из сильных рук Ганса, поднял упавший свисток и сердито взглянул на задыхающегося мужчину.

— Вам придется подождать. Шериф отправился на рыбалку и вряд ли вернется до завтра.

— Завтра? Но я не могу ждать… А где он ловит рыбу? Старик недоуменно пожал плечами:

— Не знаю. Здесь кругом полно речек.

Ганс выругался, повернулся и побрел прочь, не зная, как ему поступить. И тут ему на глаза попалась контора наемных дилижансов. Да! Вот решение! Он должен уехать из Клаудкрофта на первом же дилижансе! Наверняка к тому времени, когда он доберется до Лас-Крусгса, телеграфная связь уже будет восстановлена и он сможет послать сообщение Монтильону и проинформировать власти о случившемся.

Ландсфельт кинулся в контору и с удивлением увидел, что внутри пусто. Он подбежал к кассиру, чтобы купить билет, и тут понял, почему в комнате ожидания никого не было.

— Когда отправится дилижанс до Лас-Крусеса? — спросил он, с трудом переводя дыхание.

— В три тридцать, — ответил худощавый мужчина, сидевший за стойкой. — Вам билет только туда, мистер?

Ландсфельт покачал головой:

— Забудьте про Лас-Крусес. Когда из Клаудкрофта отправляется ближайший дилижанс?

— А куда?

— Куда угодно! Это не имеет значения.

— Ну, это и будет дилижанс до Лас-Крусеса в три тридцать, — ответил мужчина, и в его глазах появились веселые искорки, словно он сказал что-то смешное.

Ландсфельт был в отчаянии. Он понял, что ему остается только ждать. Можно было бы отправиться на конюшню и купить лошадь, но он не умел ездить верхом. Ганс принялся нервно расхаживать взад и вперед, думая о том, что с каждой минутой техасский рейнджер увозит принцессу все дальше и дальше.

Казалось, прошла целая вечность, когда наконец подошло время отправления дилижанса. В Лас-Крусес ехали еще двое пассажиров — пожилые седые дамы. Ганс закрыл глаза, молча сосчитал до десяти и подошел к дамам, чтобы помочь им сесть в экипаж. Они были очень благодарны ему, а одна даже хотела ему заплатить, но он гордо отказался.

Бородатый извозчик повернулся к ним:

— Похоже, сегодня нас всего четверо. Парень, который обычно охраняет пассажиров, почему-то не пришел. Черт его знает, куда он подевался! Но вам нет нужды беспокоиться. — Он выразительно похлопал по своему «кольту», висевшему на боку, и заключил: — Не думаю, что нас ждут какие-нибудь неприятности, хотя я всегда готов к ним. Теперь садитесь и наслаждайтесь поездкой.

Через три часа пути по тряской горной дороге задремавший Ганс был разбужен ружейной пальбой. Он вскочил, посмотрел на перепуганных женщин и достал «кольт» из кобуры. Осторожно выглянув из окошка, он увидел, что дилижанс окружили шесть всадников в масках. Раздался выстрел, пуля просвистела у его виска. Ганс пригнулся и приказал женщинам лечь на пол. А затем услышал, как застонал от боли их возница.

Ганс понимал, что если он начнет стрелять, то бандиты обязательно кого-то убьют, а ему не хотелось стать виновником гибели двух старых леди. И когда ему пригрозили револьвером, он поднял руки вверх и вылез из дилижанса. Бандиты забрали весь багаж и деньги, которые сумели найти. А у телохранителя отняли револьвер.

Затем они выпрягли лошадей, оставив Ландсфельта, двух женщин и раненого возницу на горной дороге, далеко от ближайшего населенного пункта.

Измученная, но не покорившаяся принцесса Марлена сидела в седле впереди невозмутимого техасского рейнджера, изо всех сил вцепившись в луку седла. Превозмогая боль в спине, она держалась прямо, стараясь не касаться широкой груди своего похитителя.

Она испытывала отвращение при одной мысли о том, что можно было прижаться к этому твердолобому, непробиваемому техасцу, который совершенно не желал слушать ее. Она снова и снова пыталась ему втолковать, что произошла чудовищная ошибка, рассказала о своей недавней болезни и о том, что во время турне ее заменяла другая женщина. Но все было напрасно. Все ее доводы и увещевания оставались без ответа. Он не проронил ни слова, не кивнул. Он даже не удостоил ее взглядом и продолжал гнать своего огромного жеребца по высокогорным тропам.

Принцесса была рассержена и испугана. Она боялась и этого смуглого человека, и его сильного черного жеребца. За всю свою жизнь она ни разу не ездила верхом. В ее королевстве разводили прекрасных лошадей, но их запрягали в королевские кареты. У нее никогда не возникало желания стать наездницей. И вот теперь она вдруг оказалась на спине грозно фыркающего, громко топающего копытами животного, которое могло сбросить ее на землю в любой момент.

И единственной защитой от этого огромного четвероногого дьявола, бешено мчавшегося мимо быстро мелькающих сосен, был сидящий верхом на нем двуногий дьявол. Принцесса не могла удержаться и исподтишка бросала взгляды на его бронзовое, как у индейца, лицо, притягивающее суровой мужской красотой. Ей нравились точеные черты, высокий лоб и прямой нос, слегка выступающие скулы и чувственные, но плотно сжатые губы. А проницательный взгляд голубых глаз был устремлен вперед, на дорогу, по которой они мчались во весь опор.

За время этой, как казалось принцессе, бесконечной скачки на неутомимом жеребце она устала настолько, что не могла поднять руку, чтобы ударить своего красавца похитителя. Ее руки ослабели, и она из последних сил держалась за седло. В горле пересохло, но она продолжала угрожать ему хриплым голосом.

— Тебе это не сойдет с рук! — грозила она, в ее зеленых глазах мелькали и страх, и злость. — Я прикажу тебя сечь до тех пор, пока кожа не слезет с твоей спины! Тебя бросят в самое глубокое и темное подземелье под моим замком и потеряют ключ! Уж я позабочусь о том, чтобы тебя повесили на городской площади на глазах у всех моих подданных! Я позову палача, чтобы он…

— У меня есть предложение, — заговорил наконец Вирджил Блэк. — Почему бы тебе не передохнуть, пока ты окончательно не потеряла голос?

— О, тебе бы очень хотелось этого! — прохрипела она. — Ты мечтаешь о молчаливой покорности с моей стороны, но хочу заверить тебя, что я… я… — Тут ее голос пресекся, и она закашлялась, а потом упрямо продолжила: — Я… я не успокоюсь! Никогда! Я буду проклинать тебя до последнего вздоха!

— Твой последний вздох может наступить очень скоро, если ты не передохнешь. — Он взглянул на нее и снова уставился на дорогу. — Рыжая, ты, так же как и я, прекрасно знаешь, что нас могут услышать апачи.