* * *

Сэмюель Грэйсон видел, как Райдер, взлохмаченный, потный, в прилипшей к телу мокрой белой рубашке, с красным от свежего загара лицом, вернулся в дом после утреннего объезда территории плантации. Эмиль сопровождал Райдера, показывая ему владения. Управляющий предположил, что в настоящий момент Райдер должен находиться где-нибудь в прохладном месте, и действительно вскоре обнаружил молодого человека сидящим в хорошо затененном, продуваемом ветерком уголке веранды, ведущей в бильярдную.

— Прошу меня извинить, Райдер, — обратился к хозяину управляющий, — только что принесли приглашение от мистера Теодора Берджеса из Кэмил-холла. Мистер Теодор Берджес приглашает вас на бал в эту пятницу. Он надеется видеть вас в числе своих почетных гостей.

— Бал? — удивленно переспросил Райдер, пробуждаясь от дремоты. — Господи, Грэйсон, разве можно танцевать в такую жару? Наверное, этот Берджес шутит.

— Ни в малейшей степени. Бальная зала там хорошо проветривается благодаря большому количеству дверей, и, кроме того, вдоль стен будут стоять рабы с опахалами из пальмовых листьев и усердно обмахивать ими гостей. Вы приятно проведете время, смею вас уверить.

Райдер помолчал, вспоминая о молодой особе с тремя любовниками, и ощутил прежнее любопытство. Он обязательно должен с ней познакомиться!

— Мальчишка-посыльный ждет вашего ответа, сэр, — раздался голос Грэйсона.

Райдер широко улыбнулся:

— Разумеется, мы пойдем на этот бал, так и передайте.

Управляющий отправился писать ответ на приглашение, и Райдер снова с удовольствием смежил веки. Было так жарко, что он боялся сделать лишнее движение; из-за испепеляющих солнечных лучей он не мог сейчас пойти на море, иначе через каких-нибудь десять минут обгорел бы с ног до головы. Утренняя прогулка по плантации уже стоила ему солнечных ожогов на лице и руках. Таким образом, Райдеру ничего не оставалось делать, как спасаться от жары на веранде и дремать. Скоро он уже крепко спал, а проснувшись, увидел рядом с собой Эмиля.

— Ваш отец успокаивает меня, говорит, что со временем я привыкну к здешнему климату, — сказал Райдер. — Мне кажется, он меня обманывает.

Эмиль усмехнулся:

— Разве что самую малость. Лето на Ямайке страшно жаркое, так что всем нелегко приходится.

— В такую жару и о женщинах забудешь, правда?

— Пожалуй. Я слышал, мы приглашены на бал в пятницу в Кэмил-холл?

— Да уж. Удостоились высокой чести. Я бы лучше пошел купаться или попробовал снова забраться на кокосовую пальму. По-моему, гоняться за незнакомцем в белом и то интереснее, чем идти на бал.

Эмиль посмотрел на Райдера с легкой улыбкой.

— Вы развлечетесь на балу, Райдер. Там соберутся все плантаторы и торговцы Монтего-Бей вместе с женами и дочерьми, конечно. Разговоров и пересудов будет столько, что у вас от сплетен уши заболят. Собственно, на балу и делать нечего, как только сплетничать, пить ром — кстати, местная публика ром любит и поглощает его в неимоверных количествах — и иногда танцевать. Так что большинство гостей напьются, а я буду переживать из-за отца, который боготворит племянницу Берджеса и готов вызвать на дуэль любого, кто осмелится сказать в адрес богини что-нибудь унизительное.

— Насколько я понял из местных сплетен, эта София Стэнтон-Гревиль — особа далеко не строгих правил.

— Да, — подтвердил Эмиль, отвернувшись в сторону, — так говорят.

— Я вижу, тебе это неприятно. Почему? Ты давно знаешь мисс Софию?

— Родители Софии и ее брата Джереми утонули несколько лет назад, когда плыли сюда из Англии. Их корабль пошел на дно во время шторма. Двое сирот нашли покровителя в лице младшего брата их матери. Они живут на Ямайке около пяти лет; тогда Софии было пятнадцать, а сейчас ей около двадцати. О ее любовных приключениях начали говорить где-то год назад, не раньше. Вы были правы, Райдер, заметив мое неудовольствие. Мне действительно неприятны все эти разговоры о Софии, и я не понимаю, как такое вообще могло случиться. София мне всегда нравилась, она славная, умная девушка, возвышенная натура, к тому же не тщеславная и не заносчивая. Странно, что она так резко изменилась… Одно время я даже думал о том, что мы могли бы… А, сейчас это не важно.

— Ее любовные связи — факт несомненный?

— Она принимает своих любовников в небольшом домике недалеко от пляжа. Однажды я сам видел, придя туда поутру, как голый лорд Дэвид Локридж, после бурно проведенной ночи, накачивался ромом. Помещение было пропитано запахом секса. Правда, меня несколько удивило, что Локридж так рано начал пить — было всего девять утра. Мы с ним поговорили; он в подробностях описал мне все прелести своей дамы сердца, как она ведет себя в постели, какая она опытная и умелая.

— А ее самой в домике не было?

— Нет. Как объяснил мне Дэвид, она всегда уходит рано утром, оставляя своих любовников просыпаться в одиночестве. Никто из них против этого не возражает. К ним приходят рабы и предоставляют им все необходимые услуги.

— А вы верите словам лорда Дэвида?

— А почему бы нет? — спросил Эмиль бесстрастным голосом, по-прежнему глядя в сторону. — В комнате стоял специфический запах, я это хорошо помню. Локридж, хотя и напился, не имел причин лгать, да он в таком состоянии вряд ли сумел бы выдумывать истории. Мне этот Локридж не нравится, личность он малоприятная, но, повторяю, зачем ему было мне лгать?

Райдер хлопнул себя по плечу, убив москита, немного подумал, а затем произнес:

— Итак, мисс Софии исполняется восемнадцать лет, и после этого она решает познать все чувственные радости. Это странно, ведь, заслужив недобрую славу, наша любознательная девушка не сможет удачно выйти замуж. Кто же на ней женится после такого? Как ты считаешь, почему она так себя ведет?

— Не знаю. Она вообще-то девушка с характером, решительная и очень любит своего брата. Кто-то из плантаторов рассказывал мне, как однажды она, рассердившись на его надсмотрщика за то, что тот обозвал ее брата какими-то нехорошими словами, запустила в нахала кокосовым орехом и попала ему в голову. Бедняга неделю пролежал в постели. Это было два года назад. Знаете, иногда Софию называют чертовкой, и думаю, вполне заслуженно. — Эмиль вздохнул. — Она могла бы выйти замуж, найти себе достойного мужа, потому что, помимо красивой внешности и ума, София имеет деньги. Я хочу сказать, что она вовсе не бесприданница, Берджес дает за ней хорошее приданое. Поэтому мне и непонятно, почему она с такой легкостью отказалась от возможности найти себе приличного жениха, ведь каждая девушка об этом мечтает, не правда ли? И ради чего? Ради любовных наслаждений? Женщины, насколько мне известно, вообще довольно спокойно относятся к удовольствию подобного рода, для них важнее другое.

— На все есть свои причины, — сказал Райдер. Он поднялся с кресла, потянулся. — Слава Богу, становится прохладнее.

— Я слышал, как отец отдавал распоряжения на кухне, чтобы приготовили что-нибудь легкое на обед. Фруктовый салат или креветки, никакого печеного ямса и супов из моллюсков. Отец не хочет, чтобы вы исхудали от недостатка пищи.

Райдер стоял, глядя вдаль на простиравшиеся внизу плантации сахарного тростника, на голубой, безбрежный простор моря.

— На все есть свои причины, — повторил Райдер и повернулся к Эмилю. — Я это уже говорил. А любой человек, женщина или мужчина, руководствуется в своих поступках определенными мотивами. Возьмите случай с Софией Стэнтон-Гревиль. Она одновременно встречается с тремя мужчинами, и, возможно, у нее до них еще кто-то был. Что заставляет ее вести себя подобным образом? Ведь она девушка из приличного общества. Неспроста это, Эмиль. И знаешь что? Пожалуй, я займусь этим, выясню, почему эта чертовка, как ее называют, так охотно пускает мужчин к себе в постель. Надеюсь, что за выяснением правды я приятно проведу время. Занятная ситуация.

— Да, возможно, но я не вижу здесь ничего занятного. — Эмиль вздохнул. — Неприятная история.

* * *

В пятницу вечером Райдер начал думать, что скорее всего ему удастся-таки привыкнуть к местному климату. Днем он даже искупался, хотя плавал недолго, чтобы не обгореть. К великому его разочарованию, на плантации больше не происходили непонятные явления: не возникали по ночам разноцветные огни и дымы, сопровождаемые запахом серы, не бегали по плантации незнакомцы в белых одеждах, не прятались в кустах таинственные лучники, выпускающие во врагов меткие стрелы. Все было тихо и спокойно, дни тянулись однообразно и скучно.

Райдер познакомился с экономкой Сэмюеля Грэйсона, молодой, крепко сбитой женщиной с кожей шоколадного цвета. Мэри жила с Грэйсоном в одной комнате. Целый день она хлопотала по хозяйству, и Райдер часто видел ее приятное, постоянно улыбающееся лицо. У Эмиля также имелась подружка из местных, тоненькая девушка не старше пятнадцати лет, отзывавшаяся на имя Коко. Она всегда опускала глаза долу в присутствии Райдера, и он ни разу не слышал, чтобы она вымолвила хоть слово. Эмиль не обращал на нее никакого внимания, словно она являлась предметом обстановки, и замечал Коко лишь тогда, когда нуждался в ее услугах, то есть ночью. Девушка стирала Эмилю одежду, содержала в чистоте его спальню и вела себя скромно и ненавязчиво. Райдера несколько озадачили местные нравы, но, как он заметил, все, кроме него, относились к связям белых джентльменов с чернокожими экономками совершенно спокойно. Грэйсон предложил ему, как и следовало ожидать, несколько рабынь на выбор, но Райдер отказался. Было во всем этом что-то противоестественное, словно его к чему-то принуждали, а он не любил плясать под чужую дудку, всегда предпочитая свободу выбора.

Наступило время ехать на бал, и Райдер, в сопровождении управляющего и его сына, выехал верхом в направлении Кэмил-холла. Начало смеркаться, и на небе густо-густо высыпали звезды, а прямо над головой Райдера сияла полная луна. Картина была настолько захватывающе-красивой, что молодой англичанин долго не мог оторвать глаз от черного бархатного неба.