— Всё, теперь иди с папой. Мне нужно сказать пару слов Максиану.

Отец и сын ушли, а я встал с кресла, почему-то ужасно волнуясь. Одон подошёл ко мне и заглянул в глаза.

— Тёмно-синие глаза. В первый раз такое вижу. Ты очень красивый, Максиан. Я не сплю с мужчинами, но тут вполне могу понять своего внука. Твои золотистые волосы и синие глаза сведут с ума кого угодно. Я понимаю, тебе сейчас тяжело. Ты попал в чужой мир. Более того, тебе определили статус, который в твоём мире завидным не является. Мой тебе совет, смирись и живи так, как написано в книге твоей судьбы.

— А может быть, я не хочу для себя такой судьбы? Каждый строит её сам, своими руками. Так у нас говорят, — нервно выдал я.

— Неразлучники не могут строить свою судьбу. Она у них одна, быть вместе до самой смерти. Ямиль очень сильный маг, я в своё время удвоил его способности, отдав силы его отца. Но поверь мне, даже он теперь не сможет ничего изменить. Вашу книгу судьбы не сможет переписать никто. Даже ваши земные боги.

— Скажите, Одон, кто мы такие на самом деле? Ямиль что-то утаивает от меня.

— Вы пара предназначенная друг другу судьбой. Если Ямиль не захотел рассказать большего, то я не имею права на это. Ты его мужчина, а не мой. Живи сегодняшним днём, Максиан, и постепенно ты привыкнешь. Я ещё появлюсь тут. До встречи, — он обернулся и пошёл прочь.

— До встречи, — сказал я ему в след

Смириться и жить как есть, но как? Как я должен это сделать? Я уже сейчас трясусь, думая о том, что скоро придёт ночь. Я и раньше спал с парнями, но всё было чисто по-дружески. Мы делили диван после весёлой вечеринки. Или Серёжа однажды ночевал у меня, когда потерял ключи от дома, а Витя был в командировке. Но тогда была жива бабушка, да и он меня пальцем бы не коснулся. Но тут другое дело. Представьте себе, у меня сегодня первая брачная ночь, и я боюсь как девственница, которая жениха в первый раз только на свадьбе увидела. Ругаю себя за трусость, но ничего не могу поделать. Блин, я же за свои двадцать пять лет никого не боялся, разве только в раннем детстве. Теперь стою как дурак, вцепившись в перила, и смотрю вниз. Третий этаж. Потолки тут высокие, значит метров шесть навскидку. А если залезть на крышу, то все девять. Вдруг сзади подошёл Ямиль и с силой развернул меня на себя.

— До ужина остался час, Максиан. Это время ты проведёшь в каменном мешке. Я предупреждал тебя, миа амо. Это наказание за одни только мысли об этом. Если будет хоть одна попытка, ты будешь стоять в мешке двое суток. Никаких поблажек, Максиан, как бы я тебя не любил, — гневно произнёс он.

— Ты мои мысли читаешь?! Так не честно, Ямиль! — взвился я.

— Нет, я не стал творить заклинание, позволяющее читать твои мысли. Я просто чувствую твоё настроение, ты забыл об этом. Идём, твоё наказание ждёт тебя, Максиан, — в его голосе звучала сталь.

Мы пошли к тому самому мешку. Я с трудом понимал, как помещусь туда. Хотел возмутиться или затеять скандал. Но вспомнил рассказ Ваэля о склочном парне Поле. Блин, мужик я или где? Даже маленький пятилетний мальчик выдержал стойко это наказание, почему я, взрослый мужчина, не смогу? Клаустрофобии у меня нет, так что всё в порядке.

Мы подошли к тем самым дверям. Ямиль открыл их. Потом он начал что-то бормотать, делая пассы руками. Из его пальцев вырывалось золотое свечение. Удивительно, но стены расширились.

— Заходи. Ровно через час эта дверь откроется сама. Если тебе будет плохо, я об этом узнаю и открою сам. Посмотрел на него злым взглядом и зашёл внутрь. А собственно чего мне беситься? Он меня предупредил ещё днём об этом. Дверь закрылась, а стенки мешка вдруг сжались вокруг меня. Теперь я даже не мог руками и ногами шевельнуть. Единственное, что мне позволили это свободно дышать, потому что в районе грудной клетки и лица было немного расстояния до стены. Так вот о чём говорил Ямиль. Действительно, неудобно так стоять, особенно для мальчишки, который по своей природе должен быть непоседой. Неожиданно на глаза снова навернулись слезы. Он не даст мне не единого шанса уйти от него, пока не пройдёт месяц. А я даже мысли больше не могу такой держать в голове. Стоять в этом мешке неудобно. Я не знаю, сколько прошло времени, но мышцы затекли и начали болеть. Ещё и в туалет как назло захотелось. Но я решил стойко вытерпеть наказание, не попросив пощады. Пусть подавится, урод. Сегодня точно лягу спать в другой комнате. Фиг он меня оттуда вытащит. Хотя когда мы осматривали с Ваэлем спальни, я не видел на дверях ни одного запора. У них даже уборная не запирается. Не проситься же к Ваэлю ночевать. Мальчика меня засмеёт. Или его папаша вытащит из его комнаты за волосы, а потом тупо изнасилует.

Наконец дверь открылась. Стенки разжались, позволяя мне выйти. Я уже знал, где находится уборная на первом этаже и понёсся туда с такой скоростью, как будто за мной стая злых бульдогов гонится. После, когда уже мыл руки под краном, появился Ямиль. Он обнял меня сзади, прижимая к своей груди. Его голова легла на моё плечо.

— Прости меня, миа амо, но так было нужно. Ты должен оставить эти мысли, они неправильные.

— А какие мысли правильные, подставить тебе свою задницу? Вот уж дудки. Я сегодня сплю в другой комнате.

— Я закрыл все двери. Открыты только уборные и комнаты слуг и сына. Я не заставляю тебя ложиться под меня. Существуют другие способы удовлетворить друг друга. Ты же взрослый, Максиан, и всё знаешь об этом. Идём ужинать.

Я снова корил себя, что не отстранился, что не попробовал снова разбить ему лицо. После этого дурацкого каменного мешка, хотелось тепла и заботы. Чтобы кто-то пожалел и утешил. Я снова тянулся к его теплу, как росток к солнцу по весне. Что со мной происходит, почему вся жизнь пошла наперекосяк?!

— Идём ужинать, — тихо сказал я.

По дороге в столовую, я всё же попробовал открыть пару дверей, но не смог. Ямиль сказал, что я зря теряю время. Вот же гад. Он действительно каким-то образом закрыл все двери.

После ужина мы отправились в игровую Ваэля. Тут был ковёр с толстым ворсом. Письменный стол и большой стеллаж с настольными играми и игрушками. Мы сели прямо на ковре и стали играть. Ваэль несколько раз выиграл и был счастлив. Но вот отец проводил его в спальню. Я пошёл за ними. Детская кровать была меньше нашей и сделана из дерева. На стенах нарисованы разные звери. На разноцветной простыни лежал плюшевый заяц. В общем, комната ребёнка. Ваэль разделся и забрался на кровать. Ямиль сел рядом и как любящий отец стал рассказывать сказку. Я вышел из комнаты, а после пошёл в нашу уборную.

Быстро окунулся прямо в холодную воду, стараясь не намочить волосы. Потом снова оделся и сел на бортик бассейна.

— Вот ты где? Почему не лёг спать? — в помещение зашёл Ямиль.

Он сел передо мной на корточки. Потом взяв мои ладони в свои руки, стал целовать их.

— Почему ты так этого боишься? Я такой страшный? — спросил он ласково.

— Не надо со мной как с девочкой, Ямиль, — зло рыкнул я, пытаясь вырвать свои руки.

— Тогда не веди себя как девочка, Максиан. Идём спать. Я не собираюсь к тебе приставать. Всё, пошли, тебе нужно отдохнуть.

Я глубоко вздохнул и кивнул. В конце концов, не ночевать же на красивом унитазе с рыбками.

Когда зашли в спальню, Ямиль стал раздеваться, вешая одежду на стойку. Я минуту поколебался и сделал то же самое. Только в отличие от него, не стал снимать нижнее белье. Он стоял ко мне спиной, а когда развернулся, то я посмотрел на него. Нужно признать, он красивый мужчина. Ухаживает за собой. В паху ни одного волоса. Блин, о чём я думаю? Я тоже привык там брить всё. Взгляд невольно задержался на его достоинстве. Ага, пусть такую дубину в другого запихивает. Ни за что не дамся. Подошёл к кровати и, умостившись на краю, укрылся тонким одеялом. По телу пробежали ледяные мурашки, когда он лёг на другой край кровати.

— Ну, чего ты там дрожишь? Ещё и с кровати рискуешь ночью упасть.

Он притянул меня к себе, теперь мы оказались на середине кровати. Обняв меня сзади, Ямиль поцеловал моё плечо.

— Спи, миа амо. Не надо думать о плохом. Спокойной ночи, — его голос казался слаще мёда.

— Спокойной ночи, — буркнул я в ответ.

В его объятиях стало тепло, но это не приносило спокойствия.

— Пусть сладкий сон возьмет тебя в свой плен, где шепот волн, где льется песнь сирен. Где в небесах — врата к твоей мечте, мечта — в руках, лишь стоит захотеть. Дай власти ночи дня сумбур унять. Я ж буду, молча сон твой охранять, — прошептал он мне в самое ухо.

Ну, что он со мной как с маленьким, подумал я, и к удивлению, тут же уснул.

16

Ямиль

Утром я проснулся раньше мужа и несколько минут любовался им. Он был такой красивый, когда не хмурился и безмятежно спал. Впрочем, он был прекрасен всегда, в любой момент его жизни. Даже там, в беседке, когда пытался меня ударить.

Утро выдалось довольно жаркое. Днём будет ещё теплее, только ветер за окном расшалился. Максиан скинул с себя одеяло. Он раскинул руки и ноги по кровати, лежа на спине. Тебе жарко мой хороший, а я сгораю в пламени звериной похоти. Я возбудился от вида твоего практически голого тела. Его плавки были узкими и не скрывали утреннего возбуждения. Не выдержав, я провёл рукой над его лицом. Максиан на несколько минут впал в глубокий сон. Я привязал его руки к спинке кровати магическими путами, а потом снял с него трусы. Моему взору предстал аккуратно выбритый пах и красивый член средних размеров. Невольно облизнул губы, глядя на него, а желание захлестнуло ещё больше. Я встал на колени между его ног, наклонился, и стал целовать его живот. Член Максиана дёрнулся, говоря о том, что его телу приятны мои прикосновения. Я улыбнулся и продолжил целовать кубики пресса на его теле.

Он проснулся, а потом посмотрел на меня ошарашенными глазами. Затем попытался дёрнуть руками.