Джемма Джеймс - Стремительный

— Что ты скрываешь?

— Ничего, — вновь сказала она, хотя я и увидел ложь в ее глазах.

— Тебе нужно быть честной со мной во всем, потому что я очень близок к тому, чтобы найти и разорвать к чертям его задницу, — желание заставить его заплатить за все, что он сделал с ней, за то, что сделал со мной, было сильным и росло с каждой секундой, пока она пыталась от меня что-то скрыть. И он заплатит. Каким-нибудь способом, когда-нибудь я заставлю его пожалеть, что он не встретился со мной.

Она закрыла глаза, слезы скатывались по щекам, и я был полным придурком, потому что хотел попробовать их.

— Просто скажи мне, милая, — прежде чем я потеряю контроль и дам своему демону вырваться наружу, он уже скрежещет зубами и почти вырывается, глядя на всю боль в ее глазах.

— Он заставлял меня кончать.

— Ты кончила, когда он изнасиловал тебя? — я не был удивлен, не тем, что она ответила мне, словно это было каким-то указанием.

— Да, — она моргнула несколько раз, но поток слез начался вновь, так и не успев закончиться. Ее грудь дрожала от рыданий. Она даже не пыталась прекратить это. Она, блядь, просто сидела на моих коленях, ее подбородок лежал у меня на руке, и позволяла мне лицезреть ее позор. — Он трахал меня много лет. Я не такая невинная, как ты думаешь.

Ее девиантная природа затянула меня, словно привычка, которую не можешь бросить. Я с жадностью впился в ее рот, заставив наши губы тереться друг об друга, позволив моему языку проникнуть ей в рот. Никакие сдержанные поцелуи, что бывают на первых свиданиях, нам не помогут. Мы оба утонули в страстном поцелуе. Со стоном она протолкнулась глубже, и я засосал ее язык, ощущая вкус ее слез.

Ее нуждающиеся пальцы впились в мои волосы и потянули, а я думал, что умру, если не почувствую ее вкус еще больше. Ее упругая грудь с торчащими сосками была частично скрыта от меня, и простынь закрывала пупок, в который я хотел засунуть свой язык. Ее тугую киску я хотел обработать до такой степени, чтобы она умоляла меня остановиться, затем войти еще глубже, чтобы услышать ее крик и извиваться от необходимости кончить. Я держал ее за затылок, а моя окровавленная рука лежала на ее спине, и я полностью заключил ее в свой поцелуй.

Проблемы, что были между нами, не имели значения. Ничто не имело значения, так как она отдала свою душу моему демону, и тот с удовольствием пожирал ее. Эта мысль была настолько сильной, что заставила меня оторваться от нее. Я не мог позволить ему покончить с ней. Она была игрушкой в руках собственного брата, и никто не мог ее защитить. Я был бы проклят, если бы тоже уничтожил ее.

Я столкнул ее с моих колен.

— Этого не случится, — я поднялся на ноги, молча проклиная самого себя, когда она стыдливо снова укуталась в простыню, и как это отразилось на моих штанах.

— Ч-что ты делаешь? — спросила она, когда я направился на чердак. Она побежала за мной, шлепая босыми ногами.

— Я дам тебе одежду, — пока Джакс не понял, что я делаю с ней, я не собирался искушать себя ее обнаженным телом. Я поднялся по ступенькам и двинулся к комоду, где спрятал пару ее вещей, вытащил футболку, джинсы и бросил их ей.

— Райф… пожалуйста, — ее голос сорвался на плач. — Не отталкивай меня. Ты нужен мне.

— Я последний человек, в котором ты нуждаешься, — я направился в ванную, даже не смотря на нее, мое сердце билось где-то в горле, и приготовился к долгой, холодной ванне и сексу с собственной рукой.

Алекс

— Что ты с ним сделала? — спросил Джакс. Он сидел за столом напротив меня, распивая вторую банку пива, его тарелка, оставшаяся после ужина, была пуста. Райф с жадностью съел его еду, прежде чем снова ушел на улицу заниматься какими-то делами. Он находил «дела» на протяжении всего дня, что-то типа повседневных задач, которые держали его подальше от меня.

— Ничего, — сказала я, с тяжестью опуская плечи.

— Что ж, ты, сидящая здесь, полностью одетая, в то время как он атакует кустарники, это нормальное явление? Я не буду даже говорить о том, что он молчал на протяжении всего ужина. Я знаю его, и знаю, когда что-то происходит.

Мой взгляд прошелся по тренировочным штанам и футболке, в которых я спала. Райф занял место на диване, отдавая кровать мне. Я выглянула в окно. Позднее вечернее солнце палило его кожу, и весь его торс блестел от пота. Вытерла испарину со лба. Сегодня он был горячей штучкой. Я проследовала по линиям его тату, и он поймал меня на этом. Один его взгляд делал мои трусики влажными. Я довела себя до оргазма прошлой ночью, окруженная его простынями и запахом, но ощущение пустоты и неудовлетворения, только заставили меня хотеть большего. Я до боли хотела ощущать его тело рядом со своим, неразличимо близко, внутри меня. Я хотела, чтобы он заставил меня кончить, жаждала этого, потому что чем дольше он отказывал мне в этом, тем дольше он отказывал мне в прощении.

Джакс со вздохом поднялся. Он вышел через заднюю дверь, оставив ее открытой, и сбежал по ступенькам вниз во внутренний дворик, где Райф, в самом деле, мучил кустарники. Он откинул ножницы, когда Джакс подошел, и хотя я не слышала, о чем они говорили, я была уверена, что они спорили. Джакс указал на меня, плотно сжав губы, а Райф помотал головой. Они обменялись парой фраз, после чего Джакс направился обратно, а Райф следом за ним.

— Это подорвет наши задницы, и ты знаешь это, — сказал Джакс. — Она побежит прямо к копам, мужик. Никогда не доверяй женщинам, особенно этой. Я думал, что ты это уже понял, или она схватила тебя за яйца?

— Ты думаешь, я хочу вернуть его обратно в тюрьму? — перебила я его, сжав зубы и гневно смотря на него.

— А почему бы и нет? Ты отправила его туда однажды, не так ли? Что мешает сделать это снова?

— Блядь, — вмешался Райф. — Я просто поступаю правильно. Она не должна быть здесь.

Я выпрямилась, открыла рот и уже готова была спорить, когда Джакс заговорил.

— А что поменялось-то? Она оказалась испорченной?

Кулак Райфа рассек воздух и пришелся прямо по носу Джакса.

— Следи, блядь, за своим языком.

— Что, черт возьми, происходит, мужик? Мы действительно делаем это из-за какой-то цыпочки? — он схватил бумажное полотенце с тумбочки, чтобы остановить кровь.

— Мы делаем это, потому что ты отказываешься слушать. Все поменялось. И она уходит.

— Я никуда не уйду, — сказала я, заставив их остановиться и уставиться на меня. Я собрала посуду после ужина и проследовала к раковине, сохраняя подобие спокойствия. — Я никуда не пойду, Райф, — хорошо, что я не сказала, что лучше съем стекло, чем оставлю его.

Джакс тяжело вздохнул и стряхнул лохматую челку с глаз.

— Я не собираюсь оставаться здесь и дискутировать по этому поводу. Если это взорвется, значит, взорвется все. Я не собираюсь находиться в центре взрыва, — он указал пальцем на Райфа. — Просто подумай об этом. Если ты отпустишь ее, мы можем сказать нашей свободе пока-пока. Я не очень-то верю в то, что она говорит, — он выбросил грязное полотенце в ведро, сплюнул кровь, и схватил еще одно, направляясь к двери. — Кроме того, ты никогда не выкинешь ее из  своей головы. Ты украл ее, так что она твоя.

— Джакс, подожди.

Дверь захлопнулась, когда он ушел, и эхо сделало тишину между мной и Райфом еще оглушительнее. Я дрожала, боясь обернуться и посмотреть на него. Стул проскрипел по древесине, и я услышала как он сел на него. Не зная, что еще делать, я загрузила посудомойку, вопросы роились в моей голове, враждуя друг с другом, пока один, наконец, не вырвался.

— Ты рассказал ему про Зака?

— Нет, но я должен. Он прав, что злится. Его задница тоже на кону, если я отпущу тебя.

Я обернулась.

— Я не хочу, чтобы ты меня отпускал!

Он вскочил на ноги и перевернул стул.

— Неужели я недостаточно заставил тебя страдать? Блядь, Алекс… — его голос надломился под грузом вины и сожаления. Я не заслуживала этого.

С рыком я кинула стеклянное блюдо в воздух, и подпрыгнула, когда оно разбилось на маленькие осколки, создавая симфонию ярости.

— Мы уже прошли через это. Я устала! Пока ты был в тюрьме, когда тебя насиловали, — мои собственные слова душили меня. — Он трахал меня, — я опустилась на твердый пол, прижав колени к груди, и спрятала лицо ладонями. — Ты должен ненавидеть меня. Я ненавижу себя.

Его шаги гремели по всему дому, когда он подошел ко мне и схватил за волосы.

— Ты не получишь этого, — прорычал он. — Я хочу, чтобы ты покинула этот проклятый остров, была далеко от меня, потому как я не ненавижу тебя, — его кулак сжал мои волосы и потянул вверх, пока я стояла на носочках. — Наблюдать за тем, как твой рот скривился от боли, за тем, как ты борешься, чертовски меня заводит.

Мои губы приоткрылись, дыхание стало поверхностным. Я расставила ноги немного шире, морщась вновь, когда он усилил свою хватку. Я скользнула рукой себе в трусики, и погрузила пальцы в свое желание.

— Все, что тебе нужно сделать, это посмотреть на меня, и я уже становлюсь мокрой, — я вытащила свои пальцы и приложила их к его рту, как бы доказывая свои слова. — Но когда ты такой грубый, — я ахнула, когда он дернул мою голову назад и начал сосать мои пальцы. — Клянусь, я умру, если ты не трахнешь меня.

Его глаза встретились с моими, держа меня в плену, когда его язык метался между моим средним и указательным пальцами. Он укусил меня, наблюдая за моей реакцией, и когда я не отреагировала, он выпустил пальцы изо рта.

— Я дам тебе всего лишь один шанс, чтобы уйти, — он отпустил мои волосы и отошел. — Ты никогда не услышишь обо мне снова, никогда меня не увидишь.

Я следила за тем, как он отступал.