Дворецкий повел девушек вверх по лестнице, покрытой красным ковром. Мелисса думала, что они идут в спальню, где путешественницы смогут умыться и переодеться. И очень кстати: ведь сегодня за обедом Черил пролила кофе на свое розовое платье. Мелисса застирала испачканное место холодной водой, но пятно осталось.

— Как только приедем, сразу переоденься, — предупредила она Черил.

— Не беспокойся, нам хватит времени навести на себя красоту, — фыркнула та. — Когда мы приехали на похороны, дядюшка вышел поздороваться с нами только на следующее утро.

— Как странно! — воскликнула Мелисса. — Но почему?

— Наверное, чтобы помучить маму. Он и с другими родственниками обошелся так же. Я слышала, как они выражали недовольство его неучтивостью.

«Похоже, герцог и в самом деле неприятный человек», — подумала Мелисса, но благоразумно промолчала, не желая еще больше настраивать Черил против дяди.

Девушки поднимались по бесконечной лестнице, уставленной статуями и увешанной портретами предков в массивных рамах. У Мелиссы ныли ноги; она уже предвкушала, как сбросит пыльное дорожное платье и отправится в ванную.

Костюмы девушек удачно дополняли друг друга. Черил была в платье, сшитом в Лондоне по последней моде — с вырезом лодочкой, широкими рукавами и подчеркнутой талией. (Впервые за последние двести лет талия у женских платьев вернулась туда, где ей положено быть по законам природы.) На плечах Черил развевалась накидка. Голубой плащ Мелиссы, сшитый своими руками по образцу прошлогоднего плаща Черил, бледнел рядом с этим роскошным нарядом. Однако его покрой подчеркивал девическую стройность Мелиссы, а голубая ткань — светящуюся белизну кожи.

На головах у обеих девушек красовались модные широкополые шляпы, завязанные лентами под подбородком. Шляпка Черил была богато украшена искусственными цветами и страусовыми перьями. Дешевую соломенную шляпку Мелиссы украшали только голубые ленты — но простота убора выгодно оттеняла ее изящное личико и большие выразительные глаза.

Путешественницы свернули в следующий коридор. Мелисса успела подумать, что дворец слишком велик, — и в этот миг дворецкий остановился перед резной дубовой дверью, освещенной двумя свечами в канделябрах.

Отворив дверь, он, к ужасу Мелиссы, громко объявил:

— Леди прибыли, ваша светлость!

Черил и Мелисса оказались в огромном зале. Мелисса успела заметить, что стены его увешаны картинами и картины эти очень хороши. А затем она увидела у дальней стены человека, от которого уже не могла отвести взгляд.

Герцог не двигался, ожидая, когда девушки подойдут ближе. Черил робко приблизилась; Мелисса подошла следом, не отводя глаз от необыкновенного человека. «Таким и должен быть хозяин дворца», — мелькнуло у нее в голове.

Что бы ни ожидала увидеть Мелисса, герцог обманул все ее ожидания. Высокий, широкоплечий, с черными как смоль волосами, открывающими высокий лоб, он почему-то напомнил ей римского полководца. В нем чувствовались сила и властность: казалось, он привык приказывать и привык, что его приказам немедленно и беспрекословно повинуются.

Его безупречный костюм так сидел на нем, что казался продолжением тела: аккуратно завязанный белый платок подчеркивал гордую шею, фрак — атлетическую фигуру, белоснежные лосины и начищенные до блеска сапоги — длинные мускулистые ноги.

Но удивительней всего было его лицо.

Никогда еще Мелисса не встречала человека с таким холодным, презрительным взглядом. Его плотно сжатые губы, казалось, не умели улыбаться; пронзительные глаза под густыми черными бровями смотрели сурово и безжалостно, словно пытались проникнуть в самую суть вещей. И все же герцог был удивительно привлекательным мужчиной. Несмотря на резкие складки, пролегшие от носа к уголкам губ, несмотря на заносчиво выдвинутый вперед подбородок, на ледяной холод в глазах — он был красив. Невероятно красив.

Черил приблизилась к дядюшке и опустилась в глубоком реверансе. Мелисса последовала ее примеру.

— Давно не виделись, Черил, — произнес герцог. Голос у него был такой, какого и ожидала Мелисса: глубокий, звучный, холодный и властный.

— Да, дядя Серджиус.

— Путешествие прошло нормально?

— Да, дядя Серджиус.

Герцог медленно повернулся к Мелиссе.

— А это кто? — спросил он.

Наступило молчание.

— М-моя г-горничная, — дрожащим голосом ответила наконец Черил.

— Твоя горничная? — странным тоном повторил герцог.

— Д-да, дядя Серджиус. — Девушка совсем растерялась.

— И часто ли ты вводишь слуг в гостиную?

Снова воцарилось молчание.

— Я должна извиниться, ваша светлость, — поспешно заговорила Мелисса. — Я думала, что нас ведут в спальню…

Она низко присела и уже собиралась выскользнуть за дверь, когда властный голос герцога остановил ее:

— Стойте!

Мелисса остановилась в дверях.

— Как ваше имя?

— Мелисса Уэлдон, ваша светлость.

— И вы — горничная моей племянницы?

— Да… да, ваша светлость.

— И давно вы у нее служите?

Мелисса смешалась.

— Не очень давно… ваша светлость, — робко ответила она наконец.

— Где вы служили раньше?

— Нигде… но я…

— Отвечайте на мои вопросы, — резко оборвал ее герцог.

Мелисса замолкла, устремив на него тревожный взгляд.

— Как давно вы с моей племянницей знаете друг друга? — Герцог обладал удивительной проницательностью.

— Больше двенадцати лет, ваша светлость.

— И вы выдумали эту хитрость, чтобы пробраться во дворец? Очень любопытно.

— Вовсе нет, ваша светлость, — тихо, но твердо возразила Мелисса. — Мне действительно нужна была работа.

— Почему? — резко спросил герцог.

Мелисса чувствовала, что должна говорить только правду.

— Потому что обстоятельства сложились так, что мне негде жить.

— Почему? — властно прозвучал тот же вопрос, требуя ответа.

— Моя мать умерла, а отец… он женился второй раз.

— И он выгнал вас из дому?

— Нет, не он. Мачеха.

— И поэтому вы с моей племянницей решили меня обмануть?

— Ваша светлость, я уверена, из меня получится хорошая горничная. — Мелиссой начало овладевать отчаяние.

— Гм… А вы будете помнить свое место?

И в самом вопросе, и в тоне, каким он был произнесен, звучало явное оскорбление. Мелисса почувствовала, что заливается краской.

— Пожалуйста, дядя Серджиус! — бросилась ей на помощь Черил. — Мелисса — моя лучшая подруга. Мы выросли вместе. У нее неприятности, а мне не хотелось ехать одной — вот я и попросила ее стать моей компаньонкой.

Не сердитесь на нее, пожалуйста! Ей в самом деле некуда больше идти!

— Давайте договоримся с самого начала, — заговорил герцог, многозначительно поглядывая то на одну, то на другую девушку. — Не пытайтесь мне лгать. Не вздумайте меня обманывать. Я не терплю притворства и лицемерия.

— Простите, дядя Серджиус, — прошептала Черил.

— А вы, — обратился герцог к Мелиссе, — что вы можете сказать в свое оправдание?

— Ваша светлость, — ответила Мелисса, — если вы считаете, что мы пытались вас обмануть, я могу только извиниться. Но, клянусь вам, у нас не было такого намерения. Я готова ухаживать за Черил и исполнять все обязанности горничной. Я не боюсь черной работы.

Герцог молчал, и Мелисса поспешно добавила:

— Но теперь, когда Черил под вашим покровительством, я готова немедленно уехать. Не будете ли вы, ваша светлость, так любезны распорядиться, чтобы меня доставили на станцию почтового дилижанса?

Герцог не спускал с Мелиссы пристального взгляда, словно пытался понять, можно ли ей верить. Наконец он отрывисто спросил:

— И куда же вы поедете?

— В дом моей мачехи, — ответила Мелисса. — Они с отцом уехали в свадебное путешествие.

— И останетесь там?

— Пока не найду другого выхода.

Черил умоляюще протянула руки к дядюшке.

— Дядя Серджиус, пожалуйста, не отсылайте Мелиссу! Ей нельзя возвращаться! Ее мачеха — настоящее чудовище. Она принуждает Мелиссу выйти замуж за ужасного, отвратительного человека! Я должна ей помочь!

— Вам сделали предложение? — поинтересовался герцог у Мелиссы, по-прежнему не обращая никакого внимания на племянницу.

— Да, ваша светлость.

— Этот человек беден?

— Нет, ваша светлость.

— Почему же вы отказались?

Мелисса глубоко вздохнула.

— Потому, ваша светлость, что я не люблю его. И никогда не смогу полюбить.

Герцог скривил губы в презрительной усмешке.

— А вы считаете, что для брака нужна любовь? — В голосе его звучал явный сарказм.

Мелиссе все труднее было выдерживать этот допрос. С какой стати герцог интересуется ее взглядами на жизнь?

— Для меня, ваша светлость, — ответила она, глядя ему в глаза, — брак без любви невозможен.

Наступило молчание.

— Что ж, мисс Уэлдон, — произнес наконец герцог, — думаю, скоро вы поймете, что любовь — это дорогая игрушка, недоступная тем, кто вынужден зарабатывать себе на жизнь.

Мелисса опустила глаза, чтобы герцог не заметил ее гнева. Кто дал ему право насмехаться над ее идеалами? Как он смеет указывать ей, что она должна или не должна чувствовать? Только потому, что он знатен… Мелисса могла бы ответить, что такие слова достойны только бессердечного циника, что для нее никакие выгоды брака с человеком, подобным Дэну Торпу, не заменят любви… Но она промолчала. Ради Черил.

Несколько секунд герцог молча смотрел на Мелиссу. Затем, словно поняв, что ответа от нее не дождется, обратился к Черил:

— Хорошо, мисс Уэлдон останется с тобой. И думаю, для всех будет удобнее, если она останется в качестве твоей подруги и компаньонки.

— Дядя Серджиус! — воскликнула Черил. — Как мне вас благодарить! Я так рада…

— Ты будешь жить в моем доме, — продолжал герцог, — и мне так или иначе пришлось бы искать для тебя подходящую компаньонку. Я распоряжусь, чтобы о мисс Уэлдон позаботились.