Макс откинул голову, рассматривая верхушку деревьев, а когда вновь посмотрел на меня, на его лице была улыбка:

– Ты невероятная девушка, Алиса. Я думал, ты спросишь, почему я на этом проекте, кого решил выбрать, какую хочу себе жену, но ты меня удивила. Значит, хорошая память, да? – с хитринкой улыбнулся он, и я кивнула.

Чуть согнув здоровую ногу в колене, он на миг прикрыл глаза и унесся в свои мысли, а я затаила дыхание, слушала его и хмурилась от одной только мысли, что маленький мальчик с шоколадным цветом глаз, так и не узнал материнской любви и ласки.

Моя рука нашла его ладонь и легонько сжала. Макс вздрогнул, и, открыв глаза, посмотрел, как я, потянувшись к нему ближе, подарила свой поцелуй, вложив в него все те чувства, что рвались из моего сердца.

Оторвавшись от его губ, взглянула в хмурые глаза этого мужчины, продолжая рукой подниматься выше к его плечу. Он не отрываясь смотрел на меня, как вдруг его горячая ладонь легла поверх моей руки и сжала, тем самым останавливая.

– Мне не нужна жалость.

– А ее и нет. Это поддержка Буров, слышал о таком? Жалеть можно мальчика, а ты уже взрослый состоявшийся мужчина. Ты сам можешь справиться со своими демонами и найти правильный выход.

Он зачаровывал меня своим взглядом, и его рука, совсем недавно державшая в плену мою, коснулась моей щеки и пальцами мягко прошлась вдоль линии моих губ.

– Больше всего в жизни я жалею лишь об одном. Что не смог разглядеть в таком простом камне бриллиант.

Признание, способное перевернуть мой мир. И, не давая себе шанса к отступлению, меняюсь с ним местами.

«Теперь я факир [1] твоего сердца» – говорю ему глазами и отдаюсь своему желанию.


Сноски:

[1] Факир или заклинатель змей – человек, играющий на флейте и заставляющий змею под ее звуками «танцевать».

ГЛАВА 38.

<Стрельцова>


Аккуратно, чтобы не задеть травмированные связки ноги, на коленях подползаю ближе к мужчине, что смотрит на мои движения сквозь полуопущенные ресницы.

Не отрывая зрительного контакта, отслеживаю его реакцию и не найдя на его лице намека на ухмылку, сажусь ягодицами на землю между его бедер, и теснее придвигаюсь, согнувшими коленями обнимая и тем самым ловя его в свои силки.

Ночь – любовница утра. Если при свете дня мы еще чего-то стесняемся и пытаемся контролировать себя и свои эмоции, то с наступлением темноты, границы стираются, и наши желания становятся тяжелее подчинить: они вырываются наружу, выворачивая твое истинное нутро.

Сегодня мне не стыдно. Я хочу и буду его трогать, целовать и получать свою порцию ласк.

Подушечками пальцев провожу по его губам, ощущая влажные капли, и стирая ту боль, о которой он умолчал, рассказывая о своих родителях.

Вплотную приближаюсь к его лицу, чувствуя на коже его горячее дыхание, и медленно скольжу языком внутрь. Права была героиня из фильма «Красотка», что поцелуи — это очень личное.

Несмотря на то что из-за дождя температура немного понизилась, внутри нас бушевал самый настоящий огонь. Жадно углубляя поцелуй, теснее прижимаюсь к этому восхитительному мужчине, прося о большем.

Его руки, сжимаются на моих ягодицах, наверняка оставляя следы своей страсти. В ответ я мягко прикусываю его нижнюю губу.

Сорвавшийся мужской утробный рык заставляет мои коленки дрожать и, отклонив голову назад, призываю своего мучителя к решительным действиям.

Жадные поцелуи, опускающиеся к моим ключицам, заставляют меня еще сильнее выгнуть спину, навстречу его губам, и, опираясь одной рукой о землю, приподняться, предоставляя доступ к чувствительной от прилюдных ласк груди.

Умелые пальцы мужской руки тянут застежку моей кофты вниз, и я ощущаю приятный холодок, коснувшийся обнажённой кожи. Вздрагиваю, когда его ладони накрывают мои полушария и приподнимают их для поцелуев. Шумно выдыхаю.

Рука, на которую я все еще продолжаю опираться, дрожит. То ли от напряжения, то ли от наслаждения. На секунду колеблюсь, прежде чем опуститься полностью на его бедра, все же нога…Но Макс решает все за меня. Обхватив правой рукой мои ягодицы, приподнимает мое тело и опускает на свой пах.

Я цепляюсь пальцами за его плечи и тянусь за следующей порцией ласки.

Его губы оставляют цепочку легких поцелуев на моей шее, шепчут что-то интимное на ухо, но я не разбираю этих слов, тая от его прикосновений и рваного дыхания.

Когда сдерживаться от сладкого мучения становится невыносимым, я отрываюсь от его губ, чтобы затем накрыть их ладонью. Макс разочарованно вздыхает и смотрит на меня безумными глазами, не догадываясь о моих мыслях.

– Не могу больше. Прости…

Оттолкнувшись, начинаю сбрасывать с себя ненужные сейчас телу тряпки. Где-то в глубине своего сознания понимаю, что веду себя в некой степени аморально — переспать с парнем, который не может даже от тебя убежать, в чаще леса, под деревом, где полно антисанитарии. Безумство просто. Но все отходит на второй план, когда мой взгляд останавливается на нем. Такого чувственного, сексуального и желанного в моей власти.

Он сам виноват. Эта игра, прелюдии, ласки. Он готовил меня для себя, и я решаюсь воспользоваться предоставленным гостеприимством.

Наскоро стянув джинсы, спотыкаюсь о его взгляд, полный безудержного желания

– Помоги мне, – шепчет он припухшими от недавних поцелуев губами, и я опускаюсь на корточки, чтобы помочь ему раздеться.


<Буров>


Боль уходит на второй план. Моя Алиса сейчас здесь, со мной, мокрая от желания и по доброй воле уступившая мне.

В какой именно момент произошло невероятное преображение Колючки в роковую искусительницу, я не понял. Но категорично высказался, что жалость мне не нужна. И она меня удивила. Уже миллионный раз за все время нашего знакомства.

Я оказался прав, с виду неприметная девушка с нравом львицы, оказалась мягкой и нежной в податливых мужских руках.

Поправочка: в правильных мужских руках. Я был уверен, что я именно тот, кто ей нужен. А она та, кто нужна мне.

Когда лишние предметы одежды были отброшены в сторону, я, наконец, вновь касаюсь гладкой бархатистой кожи и вдыхаю такой родной запах  волос.

От прохлады ночного воздуха тело Алисы покрывается небольшими мурашками и я, укрыв девушку своим телом, распаляю наш внутренний огонь ласками и поцелуями.

С гулко бьющимся сердцем, крепко сжимая девичьи ягодицы, я начинаю медленно направлять ее тело, попутно подстраиваясь под него. Смотрю в лицо, пытаясь понять, что нравится моей Колючке.

Медленные плавные движения ускоряются, и я убеждаюсь, что она не такой хрупкий цветок каким казалась на первый взгляд.

Еще один рывок и она, выгнув свою гибкую спину, замирает. И я даю ей ту маленькую возможность насладиться своими внутренними чувствами и сдерживаюсь, чтобы уже через несколько секунд продолжить ритм и, отодвинув девушку, кончить.

Ливень затих так же внезапно, как и начался. Тяжелое дыхание обоих прерывает ночную тишину.

Она сидит рядом, опираясь лбом о мое плечо и часто дышит. Откинув голову назад, я ощущаю спиной прохладу и шероховатость ствола дерева и, прикрыв глаза, понимаю, что такого единения больше ни с кем не будет.

Та, что была мышкой, превратилась в укротительницу кота.

ГЛАВА 39.

<Буров>


– Ма-а-акс, с тобой все в порядке? – Алиса касается моего плеча прохладной ладонью, и я поднимаю на нее глаза.

Она смущается, но стойко выдерживает мой взгляд. На ее лице можно прочитать множество эмоций, но нет того сожаления, что я так боялся увидеть.

Ласково улыбаюсь и легонько целую ее в нос.

– Стрельцова, я не при смерти, скорее чувствую себя так, будто заново родился, – улыбаюсь шире, когда она шлепает меня по плечу и пыхча приподнимется с колен.

Босая, на цыпочках подходит к вороху одежды и под моим пристальным взглядом начинает вторую пытку. Я смотрю внимательно, стараясь запомнить все до мелочей. Каждую родинку, каждый изгиб ее тела. Ее ноги немного дрожат, а колени испачканы в траве, но она будто не обращает на это никакого внимания. Натягивая белье, мило морщится, вызывая легкую улыбку на моем лице.

– Закрой глаза, ты меня смущаешь, – бросает в мою сторону мимолетный взгляд и мило опускает глаза.

Недотрога. Хотя несколько минут назад она была совсем другой. Только для меня.

– Мне нравится на тебя смотреть, – просто отвечаю я, на что она, фыркнув, отворачивается.

Разочарованно вздыхаю.

Когда она вновь подходит ко мне, на ней уже нет следов нашей близости. Собранное, спокойное лицо, которое вмиг меняется, стоило мне немного приподняться и ненароком потревожить связки на ноге.

– Больно? – она стремительно оказывается подле меня, в то время как я все еще сижу в расстегнутой рубашке и спущенных штанах.

– В левом кармане у меня есть носовой платок. Мне он нужен.

Она согласно кивает, все еще не понимая, для чего он мне так срочно понадобился, но помогает вытащить нужный предмет. Под ее проницательным взглядом, быстрым движением стираю следы нашей близости, отмечая ее смущение.

– Макс, – тихо зовет меня и я на секунду останавливаюсь. – Светает. Нам нужно торопиться. Ты как себя чувствуешь? Может, я одна дойду и позову на  помощь?

– Исключено. Если Виктория узнает, что ты была со мной за пределами виллы, то тебя исключат.

– Она итак, узнает, если мы заявимся к завтраку в таком виде.

Тоже верно. Я виноват в том, что мы оказались в такой ситуации. Ее предложение звучало логичнее, но я не хотел отпускать ее одну. Тем более теперь, когда понял, что она мне стала ближе и дороже, чем все эти правила.