— Мы с вами совершенно согласны, — улыбнулась Мелисса.

Они вышли в холл, и Черил отдала дворецкому записку для Чарльза, велев отправить ее с грумом в дом его родителей.

В последнюю минуту Черил с такой настойчивостью начала указывать на необходимость доставить записку побыстрее, что Мелисса поняла: она покидает родной дом, даже не подозревая, что может больше никогда сюда не вернуться. Не желая огорчать подругу, Мелисса ничего не сказала.

Лишь когда они проехали несколько миль, Черил призналась:

— У меня такое чувство, будто меня, словно Персефону, увозят в подземный мир, откуда нет возврата.

— Ты немножко подзабыла мифологию, — возразила Мелисса. — Весной Персефона возвращается, а зима, пусть даже темная и холодная, быстро проходит.

— Да, верно, у дяди Серджиуса мне будет темно и холодно, — сказала Черил. — Но я стану считать дни до приезда Чарльза.

Мелисса ничего не ответила, и она продолжала:

— Мы должны убедить дядю Серджиуса позволить мне выйти замуж за Чарльза. Знаешь, прошлой ночью я решила, что не должна погубить его карьеру. Ему нравится служить в полку. Если из-за меня ему придется уйти в отставку, я никогда себе этого не прощу.

— А он может на это пойти? — спросила Мелисса.

— Если дойдет до худшего, мы всегда можем убежать в Ирландию, — ответила Черил.

— Прошу тебя, не думай о побеге! — взмолилась Мелисса. — Ты совершенно права, Было бы ужасно, если бы Чарльзу пришлось покинуть полк. Мне кажется, он будет несчастлив, если останется не у дел.

— Он будет счастлив со мной, — ответила Черил, но голос ее звучал не слишком уверенно.

Невзирая на удобный экипаж и краткую остановку во время ленча, Черил с Мелиссой обрадовались, узнав, что прибыли в гостиницу, где должны остановиться на ночь.

Большая, внушительного вида придорожная гостиница оказалась необычайно роскошной, поскольку Мелчестерские скачки, проходившие неподалеку, привлекали внимание всех английских аристократов.

Тем, кому не удавалось остановиться поблизости у друзей, приходилось устраиваться в «Бегущем лисе».

Когда карета въезжала во двор, оказалось, что мистер Хатчинсон уже прибыл и встречает их.

Их с поклоном приветствовал хозяин гостиницы. Молодая, пышущая здоровьем девушка в чепце, почтительно присевшая в реверансе, провела подруг наверх в большую спальню. Дверь из нее вела в комнату поменьше.

— Хорошо, что ты будешь рядом, — сказала Черил. — Я боялась, как бы мистер Хатчинсон не попытался разлучить нас.

— Думаю, он не пошел бы на это, — отозвалась Мелисса. — В конце концов, пожилая горничная, которой следовало бы сопровождать тебя, должна была исполнять роль сторожевой собаки.

— Чтобы защитить от приставания неподобающих поклонников? — уточнила Черил. — Да вряд ли здесь сыщется хоть один.

— По-моему, эта гостиница гораздо приличнее большинства подобных мест, — согласилась Мелисса. — Но обедать мы будем скорее всего в отдельном кабинете, так что на других постояльцев поглядеть не удастся.

В общем-то она была разочарована, ибо всякий раз когда они с отцом во время поездки останавливались в какой-нибудь гостинице, то обычно развлекались тем, что пытались угадать положение и род занятий постояльцев.

Когда Дензил Уэлдон был в настроении, он становился необычайным выдумщиком и начинал сочинять всевозможные истории о незнакомых людях. Он приписывал им невероятные приключения или страшные преступления, отчего его жена и Мелисса смеялись без умолку.

Если б можно было завести с Черил подобный разговор, думала Мелисса, это помогло бы скоротать время и отвлекло бы ее от грустных мыслей.

Умывшись и переодевшись, девушки спустились вниз. Как они и предполагали, в их распоряжение предоставили отдельный кабинет: обедать они должны были вдвоем.

Это была небольшая комната с темными дубовыми панелями и громадным камином. Пристроенные рядом с камином сиденья предназначались для тех, кто мерз в зимнее время.

Пока девушки проходили по коридору, из общего обеденного зала и бара, куда местные жители приходили выпить кружку-другую эля, до них доносились громкие голоса и смех.

— Похоже, сегодня здесь много народа, — заметила позднее Черил.

— Наверное, это пассажиры дилижанса, — отозвалась Мелисса. — А может, прибыли и остановились на ночь такие же путешественники, как и мы.

— Жаль, что мы их не увидим, — промолвила Черил.

В этот момент панель над столиком, придвинутым вплотную к стене, отъехала в сторону; шум голосов усилился. В образовавшемся отверстии появились женские руки, державшие поднос с графином и бокалами. Поднос очутился на столике, руки исчезли, а панель вернулась на место.

— Как интересно! — воскликнула Черил.

— Должно быть, это подавальное окно из общего зала, — объяснила Мелисса.

— Давай поглядим, — предложила Черил.

Она подошла к столику и, найдя на панели ручку, слегка толкнула ее в сторону.

Как Мелисса и думала, девушки увидели общий обеденный зал. За длинным столом, стоявшим посредине, сидело множество людей. Среди них были пожилые толстяки, похожие на странствующих торговцев; священник; небрежно одетые фермеры в плисовых панталонах; их жены, кутающиеся в вязаные платки, с несколькими ребятишками, и элегантно одетая молодая девушка в сопровождении мужчины с пышными бакенбардами, возможно своего отца.

Однако в облике большинства присутствующих не было ничего примечательного, так что трудно было сказать о них что-либо определенное.

Вдоль стен стояло несколько столов поменьше. В другом конце комнаты за одним из них Мелисса увидела мистера Хатчинсона, обедавшего в одиночестве. Ближайший к ним стол занимали два человека. Один, с заостренными чертами длинного лица, сразу обращал на себя внимание — светлые волосы резко контрастировали с густыми черными бровями.

Он похож на злодея из мелодрамы, подумала про себя Мелисса. Рядом с ним сидел низкорослый, какими обычно бывают жокеи, человек с совершенно лысой головой и водянисто-серыми бегающими глазками.

Черил лишь слегка приоткрыла панель, не желая смущать обедающих тем, что их разглядывают. Она подвинулась, чтобы Мелиссе было виднее.

— Какие они все скучные, — прошептала Черил. — Ни одного молодого человека, который захотел бы со мной познакомиться.

Мелисса еще раз окинула зал взглядом, проверяя, не упустили ли они что-нибудь интересное, и в этот самый момент услышала голос лысого человека с бегающими глазками:

— Нам понадобится верхолаз.

Слегка улыбнувшись, Мелисса задвинула панель. Ее злодея из мелодрамы интересовал всего-навсего ремонт церкви!

Тут уж и ее отцу было бы трудно придумать увлекательную историю, подумала она.

— Я проголодалась! — объявила Черил. — Надеюсь, нам скоро принесут что-нибудь поесть.

Она отошла и встала у камина. Мелисса последовала за ней. Словно в ответ на ее пожелание, дверь отворилась, и вошли две служанки, внеся первую смену блюд весьма основательного, как позднее выяснилось, обеда.

Здесь были суп из устриц, печеный палтус, жареные голуби, нога барашка под каперсовым соусом и большой выбор холодных закусок: ветчина, студень, свиные головы и жареная говядина. Наконец, отведав несколько видов пудинга, Черил заявила, что больше не в силах съесть ни кусочка.

Отказавшись от сыра, девушки уже собирались встать и перейти поближе к огню, когда отворилась дверь. Мелисса решила было, что это служанки пришли убрать со стола, но, к своему удивлению, на пороге увидела джентльмена, одетого по последней моде.

Она отметила изящно завязанный галстук и элегантный сюртук, сидящий на нем без единой морщинки, — так шили только самые дорогие портные. Ослепительно сверкали начищенные сапоги, а на панталонах цвета шампанского поблескивала цепочка карманных часов. В первый момент обе девушки изумленно взирали на вошедшего, но затем Черил воскликнула:

— Джервес Байрам! Ведь вы — кузен Джервес, не так ли?

— Совершенно верно, Черил, — ответил джентльмен, закрывая за собой дверь и подходя к окну. — Не могу выразить словами, как я был поражен, увидев карету вашего дяди и узнав, что вы остановились в этой гостинице.

— Я еду в Олдвикский дворец, — пояснила Черил. — Дядя Серджиус прислал за мной карету.

— Я узнал из газет о смерти ваших родителей, — говорил ее кузен. — Никто из родственников не удосужился сообщить мне об этой трагедии. Приношу свои соболезнования. Должно быть, для вас это явилось ударом.

— Это было ужасным ударом, — с дрожью в голосе ответила Черил и, сделав над собой усилие, продолжала: — Позвольте мне вас представить. Мелисса, это мой кузен Джервес Байрам — моя подруга Мелисса Уэлдон.

Мелисса сделала реверанс, Джервес Байрам поклонился. У него очень представительная внешность, решила Мелисса. В то же самое время внутренний голос отчего-то твердил ей, что в этом человеке что-то не так. Она и сама не понимала, почему у нее возникло такое впечатление, но оно не проходило, и не считаться с ним она не могла.

Дензил Уэлдон частенько подтрунивал над необычайным чутьем дочери в отношении незнакомых людей. Мелисса обнаружила, что ее первое впечатление, каким бы невероятным оно ни казалось поначалу, всегда подтверждалось.

Если в момент знакомства с новым человеком она находилась рядом с отцом, он частенько поворачивался к дочери и спрашивал:

— Ну, Мелисса, что ты о нем думаешь? — Суждения Мелиссы неизменно оказывались безошибочными, даже если правда становилась известна не сразу.

— Как же ты догадалась, что он мошенник? — спросил ее однажды отец после того, как случайно встреченный ими человек шестью месяцами позже был арестован.

— Я не могу тебе объяснить, — ответила Мелисса. — Если с человеком что-то не так, у меня просто возникает это ощущение.