В маленькой комнате, где мы сидели, был очаг, но огня в нем не было — не нашлось топлива. Джейми сидел молча, уставясь в очаг, словно искал ответа в невидимом пламени. Убийца… Не просто убийца, но цареубийца. Убийца своего давнего друга.

И все же, пока разрабатываются, пересматриваются, согласовываются планы битвы, пока подтягиваются новые силы, шотландцы уже дрожат на открытом болоте, переминаясь в сомкнутых рядах. Среди них люди Ма-кензи из Леоха, Фрэзера из Биали, четыреста соплеменников Джейми. И тридцать человек из Лаллиброха, его собственные люди.

Джейми думал. Его лицо окаменело, он был бледен, сложенные на коленях руки крепко сжаты, пальцы переплетены. Я сидела рядом, боясь вздохнуть, и ожидала его решения.

Наконец он еле слышно вздохнул и повернулся ко мне, в его глазах была неизбывная печаль.

— Я не могу, — прошептал он. Его рука коснулась моего лица, погладила по щеке. — Видит Бог, Саксоночка, не могу.

Я почувствовала такое облегчение, что на мгновение потеряла дар речи, но он понял, что я чувствую, и сжал мои руки.

— Слава Богу, Джейми, я так рада, — прошептала я. Он склонился над моими руками. Я прижалась щекой к его голове и замерла.

В дверях с выражением крайнего отвращения на лице стоял и смотрел на меня Дугал Макензи.

Последние месяцы состарили его — смерть Руперта, бессонные ночи, проводимые в бесполезных спорах, напряжение трудной кампании, а теперь еще и горечь предстоящего поражения. В его густой бороде появились седые волосы, кожа приобрела землистый оттенок, на лице прорезались глубокие морщины, которых не было в ноябре. Содрогнувшись, я заметила, как сильно он похож на своего брата, Колама. Он хотел главенствовать, Дугал Макензи. Теперь он получил то, что хотел, и платил за это.

— Грязная предательница… развратница… ведьма!

Джейми подскочил как ужаленный, лицо его стало белым, как снежная заметь на улице. Я вскочила на ноги, перевернув скамью с грохотом, эхом раскатившимся по комнате.

Дугал Макензи медленно приближался ко мне, отводя в сторону полы своего плаща, пока рукоятка кинжала не оказалась прямо под его рукой. Я не слышала, как открывалась дверь, должно быть, она была отворена. Сколько же времени он стоял здесь и слушал?

— Ты, — тихо произнес он. — Я должен был бы это знать. С первого раза, как увидел тебя. — В темной зеленой голубизне его глаз, устремленных на меня, стоял ужас, смешанный с яростью.

Я уловила за своей спиной какое-то движение. Это Джейми положил руку мне на плечо, заставляя отступить назад.

— Дугал, — сказал он, — это не то, что ты думаешь. Это…

— Не то? — прервал его Дугал. На мгновение он отвел от меня взгляд, и я нырнула за Джейми, благодаря судьбу за передышку.

— Не то, что я думаю? — все еще не повышая голоса, переспросил он. — Я слышал, как эта женщина подстрекала тебя к гнусному убийству — к убийству твоего принца! Это не только подлое убийство, но и измена! А ты мне говоришь, что я ослышался? — Дугал тряс головой, его спутанные рыжеватые волосы, грязные и сальные, разметались по плечам. Как и все мы, он голодал; лицо было осунувшимся, но глаза яростно пылали в темных глазницах.

— Я не виню тебя, парень, — сказал он. В его голосе вдруг послышалась усталость, и я вспомнила, что ему уже за пятьдесят. — Это не твоя вина, Джейми. Она околдовала тебя. Все это видят. — Он взглянул на меня, и его рот снова искривился. — Я понимаю, как она тебя обработала. Как-то она попробовала свои колдовские чары и на мне. — Его глаза горели ненавистью. — Лгунья, погубительница, шлюха, такая, как она, берет мужчину за кукан, вонзает свои когти в его яйца и ведет его к гибели. Так она заколдовала и тебя. Заманила в свою постель и, пока ты лежал на ее груди, украла твою душу. Похищают души и пожирают мужские достоинство, Джейми!

Макензи, все еще не спуская с меня глаз, облизнул губы и сжал рукоятку кинжала.

— Отойди в сторону, паренек. Я освобожу тебя от этой английской суки.

Джейми моментально стал передо мной, спрятав меня от взгляда Дугала.

— Ты устал, Дугал, — сказал он спокойным, успокаивающим тоном. — Устал и слышишь то, чего нет. А теперь иди вниз. Я…

Но закончить он не успел. Устремив на меня взгляд своих глубоко посаженных зеленых глаз, предводитель клана Макензи вытащил из ножен, висевших у пояса, свой кинжал.

— Я перережу тебе горло, — тихо сказал он мне. — Нужно было сделать это сразу, когда я впервые увидел тебя. Это избавило бы нас всех от больших бед.

Я бы не сказала, что он был полностью неправ, но я не собиралась позволить ему уладить дело таким образом. Я сделала три шага назад и уперлась спиной в стол.

— Отойди, человек! — Джейми бросился вперед и поднял руку, преграждая Дугалу путь.

Макензи, набычившись, тряхнул головой и уставился на меня налитыми кровью глазами.

— Она моя, — хрипло произнес он. — Ведьма. Предательница. Отойди в сторону, парень. Я не причиню тебе зла, но, Бог свидетель, если ты будешь защищать ее, я убью тебя и не посмотрю, что ты мой приемный сын.

Изловчившись, он обогнул Джейми и схватил меня за руку. Усталый, изголодавшийся и немолодой, он все еще был чудовищно силен, и пальцы его словно клещи впились в мою руку.

Я вскрикнула от боли и, когда он стал тащить меня, яростно набросилась на него. Он вцепился мне в волосы, голова моя резко запрокинулась, и я почувствовала на своем лице горячее прокисшее дыхание. Я закричала и, пытаясь вырваться, вцепилась ногтями ему в лицо.

Джейми ударил его под ребра, и Дугал задохнулся, второй оглушительный удар Джейми пришелся ему на плечо, и он выпустил мои волосы. Неожиданно получив свободу, я снова упала на стол, всхлипывая от боли и потрясения.

Дугал резко повернулся к Джейми, принял борцовскую стойку и поднял над головой кинжал.

— Что ж, пусть будет так, — сказал Дугал, тяжело дыша. Он медленно раскачивался из стороны в сторону, как бы выжидая удобного случая. — Пусть говорит кровь. Ты — отродье проклятого Фрэзера. Предательство сидит в твоем сердце. Иди сюда, иди ко мне, молокосос. Во имя твоей матери я убью тебя быстро.

В маленькой комнате было слишком мало места для маневрирования. Меч здесь не выхватишь, а кинжал крепко сидел в столе — Джейми был безоружен. Ой принял ту же позу, что и Дугал, и замер, не сводя взгляда с угрожающего лезвия.

— Положи его, Дугал, — сказал он. — Если ты еще помнишь мою мать, положи его. Ради нее!

Макензи не ответил, подняв кинжал вверх, он сделал неожиданный выпад. Джейми увернулся, потом, спасаясь от смертельного удара, снова метнулся в сторону. На стороне Джейми были быстрота и ловкость, на стороне Дугала — кинжал.

Дугал быстро наклонился вперед и нанес удар, лезвие скользнуло по боку Джейми, прорезав рубашку и оставив темный след на его ноже. Вскрикнув от боли, Джейми схватил Дугала за руку и рванул ее так, что кинжал упал на пол.

Тусклое лезвие сверкнуло и исчезло между двумя сцепившимися телами. Они боролись, прижавшись друг к другу, словно любовники, в воздухе стоял запах ярости и мужского пота. Лезвие кинжала снова взметнулось вверх, две руки ухватились за круглую рукоять. Бросок, толчок, напряженный вскрик, один из них — крик от боли. Дугал отступил назад, зашатался, лицо его было покрыто потом и кровью, в горле торчала рукоятка кинжала.

Джейми, задыхаясь, оперся о стол — ноги не держали его, в глазах стоял ужас, волосы слиплись от пота, порванная рубашка пропиталась кровью.

Послышался короткий вскрик и хриплый выдох. Дугал зашатался, Джейми успел поддержать его, но под тяжестью грузного тела упал на колени. Голова Дугала лежала на плече Джейми, руки обнимали приемного отца.

Я опустилась на колени рядом с ними, пытаясь помочь Дугалу. Но было поздно. Крупное тело, обмякло, дернулось и, выскользнув из рук Джейми, скрючилось на полу. Мускулы его непроизвольно дергались, борясь за жизнь, — он напоминал рыбу, вынутую из воды.

Голова Дугала лежала на коленях у Джейми. В какое-то мгновение, когда он приподнялся, я увидела его лицо — искаженное, багровое, с глазами, превратившимися в щелочки. Его рот конвульсивно раскрылся, яростно выпихивая какие-то слова, но из распоротого горла вырвались лишь прерывистые, хлюпающие звуки. Лицо Джейми было пепельным, по-видимому, он знал, что пытался сказать Дугал. Он изо всех сил старался удержать бьющееся в конвульсиях тело. Но вот Дугал дернулся последний раз, послышался страшный хрип, и Дугал Макензи затих; руки Джейми крепко держали его за плечи, как будто хотели помешать ему снова подняться.

— Святой Майкл, защите нас! — послышался у двери хриплый шепот. Это был Уилли Коултер Макензи, один из людей Дугала. Он в ужасе уставился на тело своего предводителя, из-под которого тоненькой струйкой вытекала моча. Не отрывая взгляда от мертвого тела, мужчина перекрестился.

— Уилли, — Джейми поднялся, провел по лицу дрожащей рукой, — Уилли.

Мужчина, казалось, превратился в камень. Открыв рот, он в немом изумлении смотрел на Джейми.

— Мне нужен один час, парень. — Джейми положил руку на плечо Уилли Коултера, увлекая его в комнату. — Только один час, чтобы отправить жену в безопасное место. Потом я вернусь и отвечу за это. Даю тебе слово, слово чести. Но мне нужен один час. Один. Ты дашь мне этот час, парень, перед тем как всем рассказать?

Уилли облизнул пересохшие губы, его взгляд метался между трупом военачальника и его племянником, от страха он просто перестал соображать. Наконец, абсолютно не зная, что делать, на что решиться, он кивнул:

— Хорошо.

Джейми тяжело сглотнул, вытер пледом лицо и потрепал Уилли по плечу:

— Побудь здесь, парень. Молись за его душу. — Он. кивнул на мертвое тело на полу и добавил: — И за мою тоже.

Джейми выдернул из стола кинжал, поставил меня перед собой и вывел на лестницу.

На полпути вниз он остановился и, закрыв глаза, прислонился к стене. Дыхание его было глубоким, прерывистым, мне показалось, что он может упасть в обморок, и, встревоженная, я приложила руку к его груди. Сердце стучало гулко, как барабан, он дрожал, но через некоторое время выпрямился, кивнул мне и взял мою руку.