— Я не мог лишить своих людей такого удовольствия, Поэтому оставил, троих охранять тебя, а с остальными совершил весьма успешную вылазку. — Он с гордостью посмотрел на мое ожерелье. — Это шплинты от орудийных повозок. Мы не могли похитить пушки и даже бесшумно повредить их, но им не удастся далеко уйти без колес.

Я критически осмотрела свое ожерелье:

— Все это прекрасно, но не смогут ли они сделать новые стержни? Кажется, ты делал нечто подобное из толстой проволоки.

Он кивнул с самодовольным видом:

— Может быть, и смогут. Но на что им стержни, если у них нет колес? — Он приподнял брезент, закрывающий вход в палатку, и указал на подножие холма, где Муртаг, черный как демон, с такими же черными помощниками бросал в костер последние из тридцати двух больших деревянных колес. Снятые с колес железные ободья грудой лежали рядом. Фергюс, Кинкейд и еще несколько молодых ребят затеяли игру, гоняя колеса при помощи палок. Я засмеялась:

— А ты, оказывается, умный, Джейми.

— Может быть, я и умный, но ты — полуголая, а мы сейчас отправляемся. Нет ли у тебя чего-нибудь, что можно было бы надеть? Мы связали их часовых и оставили в заброшенном загоне для овец, но скоро лагерь проснется, а он недалеко от нас, поэтому нам лучше скрыться.

И словно в подтверждение его слов, палатка у меня над головой дрогнула, как будто бы кто-то разрушил ее каркас с одной стороны. Я испуганно вскрикнула и схватила седельные сумки, в то время как Джейми поспешил отдать последние распоряжения перед тем, как тронуться в путь.

Уже миновал полдень, когда мы добрались до деревушки Транент. В обычно спокойной деревушке, расположенной в горах высоко над уровнем моря, царило необычайное оживление в связи с прибытием шотландской армии. Основная ее часть расположилась на склонах гор, откуда была прекрасно видна небольшая равнина; простирающаяся до самого моря. Деревушка представляла собой перевалочный пункт. Поскольку сюда постоянно прибывали все новые и новые воинские части на смену только что ушедшим, в самой деревне и в ее окрестностях было полно народу, многочисленные посыльные сновали из конца в конец, кто на пони, а кто и на своих двоих. Женщины, дети и те, кто следовали вместе с армией, заполнили все дома или обосновались прямо на улице, под стенами домов, греясь на появлявшемся время от времени солнышке, порой с младенцами на руках. Те, кто отправлялся на войну, расспрашивали посыльных о самых последних событиях на полях сражений.

Мы разбили лагерь на краю деревни, и Джейми послал Муртага узнать о месте нахождения лорда Джорджа Муррея — командующего армией, а сам спешно приводил себя в порядок в одном из домов.

Мой собственный вид оставлял желать лучшего. Хотя мое лицо не было вымазано углем, как у Джейми, на нем были серые, грязные потеки — свидетельство ночевок под открытым небом. Хозяйка дома дала мне полотенце и расческу, и я как раз сидела за ее туалетным столиком, борясь со своими непокорными кудрями, когда дверь вдруг внезапно растворилась и моему взору предстал лорд Джордж собственной персоной.

Его обычно безупречное платье недосчитывало нескольких пуговиц и имело неопрятный вид, одна подвязка спущена, шейный платок развязан, парик небрежно засунут в карман, а его собственные каштановые волосы торчали в разные стороны, как будто он яростно дергал за волосы сам себя.

— Слава Богу! — воскликнул он. — Наконец-то я вижу нормальное лицо! — Потом он подался всем корпусом вперед, подозрительно разглядывая Джейми. Большую часть угля он смыл с волос, но серые ручейки текли по его лицу и покрыли черными пятнами рубашку на груди, а уши, которые он в спешке забыл как следует вымыть, все еще были угольно-черными.

— Что, — начал было лорд Джордж, но тут же умолк и несколько раз тряхнул головой, как бы стараясь избавиться от наваждения, а затем продолжил разговор так, словно не заметил ничего необычного.

— Как дела, сэр? — почтительно осведомился Джейми, делая вид, что не замечает хвостика парика с ленточкой, выглядывающего из кармана лорда Джорджа и виляющего, словно собачка хвостом, при каждом резком движении его светлости.

— Как дела? — послышался словно эхо голос лорда. — Ну что ж, я скажу вам, сэр! Она направляется на восток, затем на запад, затем половина ее спускается в долину, в то время как другая половина отправляется черт знает куда! Вот как обстоят дела!.. Она, — пояснил он, моментально успокоившись после вспышки, — это верная его высочеству шотландская армия. — Еще немного успокоившись, он стал рассказывать нам о событиях, происходивших в Траненте после прибытия сюда его армии.

Прибыв в Транент, лорд Джордж оставил основной контингент в деревне, а сам с небольшим отрядом поспешил занять позицию на горном кряже, у подножия которого простирается равнина. Принц Карл, прибывший сюда чуть позже, был недоволен действиями лорда Джорджа и высказался по этому поводу громко, в присутствии множества людей. Затем, взяв половину армии, его высочество отправился на запад, к герцогу Перту, тоже считающемуся главнокомандующим армии, скорее всего для того, чтобы попытаться атаковать Престон. Таким образом, армия разделилась, и его светлость Джордж вступил в переговоры с жителями деревни, которые знали окружающую местность намного лучше, чем его высочество или его светлость — О'Салливан — ирландский наперсник принца. Он принял решение перевести людей лочиэльского Камерона в церковный двор Транента.

— Коуп, конечно, привез с собой пару легких полевых пушек и открыл огонь по лочиэльцам, — угрюмо продолжал лорд Джордж, — так что мне пришлось сегодня основательно повозиться с этим. Конечно, глава Клана был, естественно, расстроен тем, что многие его соплеменники получили ранения. Он попросил, чтобы их отвели назад, и, конечно, я выполнил его просьбу. Потом появился вдруг этот О'Салливан, приспешник его высочества! Только потому, что он высаживался на остров Эрискей с его высочеством, это ничтожество считает… Так или иначе, он является ко мне и заискивающим тоном уговаривает вернуть Камеронов в церковный двор, мол, это необходимо — заметьте, необходимо, — если мы будем наступать с запада. Я объяснил ему, причем ясно и понятно, что мы будем наступать с востока, если вообще будем. Начало военных действий в данный момент и впрямь маловероятно, тем более что мы не знаем точно ни где находится половина наших людей, ни где находится принц Карл, — добавил он, причем таким тоном, что стало ясно, что местонахождение его высочества — принца Карла для него вопрос сугубо праздный, не имеющий практического значения. — А предводители кланов! Камерон Лоухильский вытянул жребий, согласно которому должен сражаться на правом фланге, если, конечно, сражение состоится. Но Макдоналды, которые в свое время согласились участвовать в жеребьевке, вдруг опротестовали ее результаты и заявили, что они вообще не станут участвовать в боевых операциях, если им не будет отведено их традиционное место на правом фланге.

Лорд Джордж, начавший свой рассказ довольно спокойно, подойдя к концу, разгорячился, вскочил на ноги и стал энергично ворошить шевелюру обеими руками.

— Люди Камерона весь день занимались строевой подготовкой. Они так намаршировались, что, наверное, не помнят, где у них член, а где задница, да простит меня мадам, — произнес он, бросив на меня смущенный взгляд. — Люди Кланранальда затеяли кулачный бой с людьми Гленгэрри. — Он замолчал, выставив вперед подбородок и покраснев, по-видимому, от гнева, затем снова продолжал: — Если бы Гленгэрри не был тем, кем он является… я бы… ну ладно.

Он мысленно разделался с Гленгэрри, сделав резкий жест рукой, и снова зашагал по комнате.

— Во всем этом есть лишь один утешительный момент, — снова заговорил он, — а именно: в ответ на наши действия англичане вынуждены поворачивать назад. Войскам Коупа пришлось давать задний ход не менее четырех раз, и сейчас его правый фланг оттянут чуть ли не к самому морю, и он, несомненно, ломает себе голову, пытаясь угадать, что, черт побери, мы предпримем в очередной раз. — Он наклонился и выглянул в окно, как будто ожидая увидеть самого генерала Коупа, двигающегося по главной дороге, чтобы спросить его об этом.

— А… где все же находится ваша армия сейчас, сэр? — Джейми сделал движенье, как бы собираясь присоединиться к его светлости и начать расхаживать по комнате.

Но я остановила его, ухватив за ворот рубашки. Вооружившись полотенцем и тазиком с теплой водой, я стала смывать сажу с ушей мужа. И вот они уже вернулись из небытия, розовые при ясном свете дня.

— На холме, как раз к югу от города.

— Значит, мы все еще удерживаем высоту в своих руках, не так ли?

— Да, и внешне это выглядит утешительно. — Его светлость вздохнул. — Однако такая позиция мало что нам дает. Ведь почва у подножия гор заболочена и утопает в воде. Бог мой! Ведь вдоль подножия горы тянется канава в шесть футов шириной и в сотню футов длиной, до краев наполненная водой. Две армии сейчас разделяет расстояние в каких-нибудь пятьсот ярдов, но они могут превратиться в пятьсот миль. — Лорд Джордж полез в карман за носовым платком, намереваясь вытереть мокрый лоб, но вместо платка вытащил парик и теперь стоял, недоуменно взирая на него.

Я робко протянула свой испачканный угольной пылью носовой платок. Он закрыл глаза, поднес театральным жестом платок к носу, словно вдыхая аромат духов, и поклонился мне с обычной своей галантностью.

— Весьма вам обязан, мэм! — Он тщательно вытер лицо и, вежливо вернув мне платок, водрузил на голову свой растрепанный парик. — Будь я проклят, — решительно продолжал он, — если позволю этому дураку проиграть сражение. — Он повернулся к Джеими и неожиданно спросил: — Сколько у вас людей, Фрэзер?

— Тридцать, сэр.

— А лошадей?

— Шесть, сэр. Да еще четыре вьючных животных — пони.

— Вьючных животных? Надо понимать, что они везут провизию для ваших солдат?

— Да, сэр. Шестьдесят мешков провизии, конфискованной у англичан прошлой ночью. Да еще одна шестнадцатидюймовая мортира, сэр.