По крайней мере, если Карл Стюарт будет сидеть за столом напротив, я смогу за ним наблюдать. Глаз не спущу! Я улыбнулась этой мысли. Если вдруг ему придет в голову прыгнуть на корабль и отправиться в Шотландию, возможно, успею подсыпать ему чего-нибудь в суп…
И вообще, вероятно, это вовсе не так уж смешно, как кажется. Я вспомнила о Джейлис Дункан, и улыбка на лице увяла. Жена сборщика налогов из Крэйнсмуира, она убила своего мужа, подсыпав ему в еду во время банкета цианистый калий. Вскоре ее обвинили в колдовстве и арестовали — как раз в то время я находилась в тюрьме. Потом был суд, именно во время суда Джейми и спас меня. Воспоминания о тех нескольких днях, проведенных в промозглых и сумрачных подвалах тюрьмы в Крэйнсмуире, были все еще слишком свежи в памяти, и мне вдруг стало страшно холодно.
Я вздрогнула, но не только от холода. Просто я не могла думать о Джейлис Дункан без содрогания. И даже не из-за ее поступка, а из-за того, кем эта женщина была. Да, она тоже была якобиткой, принадлежала к тому разряду сторонников Стюартов, у которых преданность делу граничит почти с безумием. Хуже того, мы с ней были одного поля ягоды — она тоже явилась из каменного круга.
Я не знала, попала ли она в прошлое случайно, подобно мне, или же совершила это путешествие во времени преднамеренно. Не знала и откуда именно она явилась. Но отчетливо помню, какой видела эту женщину последний раз: высокая, светловолосая, она выкрикивает проклятия в адрес судей, а на левой руке, у предплечья, блестит пресловутая круглая отметина прививки. Я непроизвольно нащупала пятнышко загрубевшей кожи у предплечья, под мягкими складками ткани, и содрогнулась.
От этих грустных воспоминаний меня отвлек шум, доносившийся с соседнего причала. Там, у корабельного трапа, собралась целая толпа людей, они громко кричали и толкались. Нет, не драка… Я пригляделась, прикрывая глаза от солнца ладонью, но не заметила, чтоб они обменивались ударами. Несколько человек пытались пробить себе дорогу к дверям большого склада у края причала. Толпа упрямо противостояла этим усилиям, оттесняя их назад.
Внезапно за моей спиной возник Джейми, следом шел Джаред, оба они тоже стали наблюдать за этой сценой. Оглушенная криками толпы, я не слышала, как они подошли.
— Что это там? — Я встала и почувствовала его запах: сегодня утром в гостинице Джейми выкупался и пах свежестью и теплом, тонкий аромат со слабой примесью запаха пыли и солнца. Обостренное обоняние — еще один побочный эффект беременности: я бы различила его запах среди мириады других так же отчетливо, как слух позволяет выделить чей-то высокий голос из шума и крика толпы на улице.
— Не знаю. Похоже, какая-то заваруха на соседнем корабле. — Он успокаивающим жестом положил руку мне на локоть. Джаред обернулся и рявкнул одному из матросов с косичкой какую-то команду на своем гортанном французском. Матрос послушно перешагнул через перила и съехал на берег по канату. Мы с палубы наблюдали, как он подошел к толпе, толкнул какого-то моряка под ребра, получил ответный удар, сопровождавшийся выразительной жестикуляцией.
Джаред, хмурясь, выслушал, что сказал ему матрос с косичкой, подойдя к краю причала. Говорил он на жаргонном французском, и я не поняла смысла сказанного. Затем Джаред отвернулся и, подойдя ко мне, стал рядом, опустив руки на поручни.
— Говорят, что на борту «Патагонии» какая-то болезнь.
— Что за болезнь? — Я не догадалась захватить с собой аптечку, а потому помочь ничем не могла, но меня разбирало любопытство. Джаред выглядел встревоженным.
— Боятся, что оспа, но точно не знают. Послали за инспектором порта и начальником гавани.
— Может, мне взглянуть? — предложила я. — Уж по крайней мере смогу разобраться, заразная это болезнь или нет.
Темные брови Джареда удивленно поползли вверх и скрылись под темной челкой. Джейми смутился.
— Моя жена — известная целительница, кузен, — объяснил он, затем, повернувшись ко мне, отрицательно покачал головой. — Нет, Саксоночка, это опасно.
Я отчетливо видела, что творится у борта «Патагонии»: толпа внезапно отшатнулась, люди толкались и наступали друг другу на ноги. С палубы шагнули на трап два матроса, они несли кусок парусины, приспособленный под носилки. Белая грубая ткань прогибалась под тяжестью человека, с самодельных носилок свешивалась обнаженная загорелая рука.
Рты и носы матросов прикрывали тряпичные повязки, они усердно отворачивались от носилок и, переругиваясь, тащили свою ношу по причалу под настороженными взглядами толпы. Вот они подошли к складу и скрылись за дверью.
Решение было принято. Я повернулась и направилась к трапу «Арианны».
— Не волнуйся, — сказала я Джейми через плечо: — Если это действительно оспа, я не заражусь. — Один из моряков, расслышав эти слова, уставился на меня разинув рот, но я лишь улыбнулась и прошла мимо.
Толпа теперь стояла неподвижно, и пройти сквозь нее не составляло труда. Матросы лишь хмурились и провожали меня удивленными взглядами. Складом давно не пользовались, в огромном помещении было пусто — ни бочек, ни мешков, но запахи некогда хранившихся здесь товаров, пиленого дерева, копченого мяса и рыбы еще остались и четко превалировали над всеми остальными. Больного свалили на землю прямо у двери, на кучу упаковочной соломы. Выполнившие свою миссию моряки торопливо двинулись мимо меня к выходу.
Я осторожно приблизилась и остановилась в нескольких футах от больного. Лицо его раскраснелось от лихорадки, кожа приобрела странный темный оттенок и была густо усыпана нарывами. Он стонал, голова его металась из стороны в сторону, пересохший рот был искажен гримасой.
— Добудьте мне воды, — сказала я одному из матросов, оказавшемуся поблизости. Матрос, плотный и мускулистый коротышка с торчавшей в разные стороны хвостиками бородой уставился на меня с таким изумлением, словно заговорила рыба.
Отвернувшись от него, я опустилась на колени возле больного и расстегнула грязную рубашку. Пахло от него просто чудовищно — видимо, из боязни заразиться товарищи вообще не приближались к нему, и несчастный ходил под себя. Руки были относительно чистые, но грудь и живот густо покрывали нарывы, а кожа на ощупь была горячей.
Пока я осматривала его, в склад вошел Джейми, а следом за ним — Джаред. Их сопровождал маленький человечек с грушеобразной фигурой, в изукрашенном золотым шитьем мундире, а также еще двое мужчин, один из них, судя по платью, был знатного происхождения, а возможно — богатый буржуа, второй — высокий тощий тип с обветренным лицом. По всей видимости, это был капитан зараженного оспой судна, если я, разумеется, не ошиблась в диагнозе.
Похоже, то действительно была оспа. Я перевидала немало больных оспой в отдаленных от цивилизации уголках мира, куда в юности возил меня мой дядя, мистер Лэмб, известный археолог. Этот парень не мочился кровью, как иногда бывает, когда болезнь разрушает почки, но все остальные симптомы были классическими.
— Боюсь, это оспа, — сказала я.
Капитан «Патагонии», сердито вскрикнув что-то, шагнул ко мне — лицо искажено гневом, руки сжаты в кулаки, того гляди ударит.
— Нет! — воскликнул он. — Глупая женщина! Ты что, хочешь меня разорить?
Последние его слова захлебнулись в сдавленном вскрике — это Джейми схватил его за горло. Другой рукой он сгреб рубашку на груди капитана, отчего тот привстал на цыпочки.
— Советую вам обращаться к моей жене с должным почтением, месье, — довольно мирным тоном произнес Джейми. Капитан, лицо которого побагровело, мог лишь коротко кивнуть в ответ, и Джейми отпустил его. Моряк отступил и, с трудом переводя дух и потирая гордо, спрятался за спинами других.
Кругленький низенький чиновник опасливо склонился над больным, придерживая у носа большой серебряный шарик на цепочке с ароматическими веществами — старинное средство от заразы. Толпа вновь отхлынула от дверей, в помещение внесли еще одни парусиновые носилки.
Больной, лежавший доселе почти неподвижно, вдруг резко сел, до смерти перепугав склонившегося над ним чиновника. Обвел диким взором стены склада, затем глаза его закатились, и он безжизненно рухнул на солому, словно человек, которому отрубили голову. Голова была на месте, но исход тот же.
— Он умер, — сказала я, что было и без того понятно.
Чиновник, не расстававшийся со своим шариком, обрел присутствие духа и снова шагнул вперед. Внимательно осмотрел тело, выпрямился и объявил:
— Оспа. Дама права. Извините, господин граф, но вам, как и прочим, хорошо известны законы.
Человек, к которому он обращался, нетерпеливо вздохнул. Хмурясь, взглянул на меня, потом перевел взгляд на чиновника.
— Уверен, все можно устроить наилучшим образом, месье Памплемюс. Позвольте вас на пару слов. — Он сделал жест в сторону маленькой хижины для начальника склада, довольно странного на вид реликтового сооружения внутри большого помещения. Принадлежавший, судя по платью и титулу, к высшей парижской знати, граф был элегантным стройным мужчиной с густыми бровями и тонкими губами. Все его манеры говорили о том, что человек этот привык повелевать.
Однако маленький чиновник отстранился, выставив вперед, словно для защиты, пухлые ручки.
— Нет, господин граф, — сказал он. — Очень сожалею, но это невозможно. Никак нельзя. Слишком много людей уже знают об этом. Новость наверняка разлетелась по всем докам. — Он беспомощно оглянулся на Джейми и Джареда, затем махнул ручкой в сторону входа, где в дверях, на фоне уже клонившегося к закату солнца вырисовывались силуэты молчаливо наблюдавших за происходящим зевак. — Нет, — повторил он, и в упитанной его фигурке читалась теперь решимость. — Прошу прощенья… месье, мадам… — добавил он, словно только что заметил меня. — Очень сожалею, но мне следует идти отдать соответствующие распоряжения об уничтожении корабля.
Капитан, испустив невнятное проклятие, схватил его за рукав, но чиновник вырвался и торопливо направился к выходу.
"Стрекоза в янтаре. Книга 1. Разделенные веками" отзывы
Отзывы читателей о книге "Стрекоза в янтаре. Книга 1. Разделенные веками". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Стрекоза в янтаре. Книга 1. Разделенные веками" друзьям в соцсетях.