На территории комплекса стояли пяти– и шестиэтажные дома, бежевые, красиво отделанные оранжевой и коричневой плиткой. Ухоженные газоны, идеальный асфальт и клумбы с яркими, радующими глаз цветами… Но меня обрадовать ничто не могло, потому что предстояло пережить встречу с Павлом и его матерью – женщиной, ясно давшей понять, какую невестку она точно не хочет…
Представив, с каким нетерпением Мария Александровна ожидает знакомства с внучкой Эдиты Павловны Ланье, я вжала голову в плечи и помолилась. Сюрприз, сюрприз…
Дверь нам открыла сама хозяйка. Она ничуть не изменилась, я бы узнала ее из тысячи других высоких ухоженных красавиц. Ее будто заморозили раз и навсегда! Колючие мурашки побежали по моей спине, к горлу подкатил ком, и я, точно рыба, над которой занесен молоток, жадно глотнула воздуха. Ну как будто в последний раз, а дальше – мгновенная смерть, горячая сковородка и шипящее растительное масло…
– Я очень рада вас видеть. – Мария Александровна щедро улыбнулась, обнажив ряд ровных белоснежных зубов. Такой я ее еще не видела и сразу почувствовала фальшь.
– Добрый день. Наконец-то добрались, – ответила бабушка.
– Добрый день, – просипела я.
Мария Александровна приобняла Эдиту Павловну, отстранилась и только потом посмотрела на меня. Она старалась не выказывать особого любопытства, поэтому взгляд получился скользящим и полупрозрачным.
– Анастасия, не так ли?
Не в силах произнести нормальное человеческое «да», я кивнула. Но, вспомнив бабушкины напутствия, расправила плечи и даже умудрилась вздернуть нос (наверное, именно так должна себя вести гражданка Ланье в любых обстоятельствах).
Мое трепыхание осталось незамеченным, Мария Александровна отвернулась на секунду раньше и радушно повела Эдиту Павловну в одну из многочисленных комнат. «Ничего необычного», – будто подчеркивали они. Я направилась следом, оглядываясь и теребя тонкий пояс платья.
Интерьер квартиры совпадал с обстановкой загородного дома Акимовых: те же тона, акценты, атмосфера, будто я слетала на машине времени назад… А если учесть, что через несколько минут я увижу Павла, то… То вообще – караул!
В просторной гостиной, утопающей в лучах света, Мария Александровна вновь посмотрела на меня. Быстрая тень пробежала по ее от природы бледному лицу, и брови на миг сошлись на переносице. Но кадры судьбы, видимо, не могли лечь один на другой по причине невозможности происходящего, и истина была отодвинута в сторону еще на несколько минут. «Лучше бы поскорее», – мысленно поторопила я, устав умирать.
– Жара, – начала стандартный разговор о погоде Эдита Павловна. – Не люблю лето: тяжело дышать, и пыль столбом.
– Вы абсолютно правы, но на следующую неделю прогнозируют небольшое похолодание, надеюсь, это не очередные сказки Гидрометцентра. Не люблю, когда говорят одно, а на деле оказывается совсем другое. Анастасия, а ты, наверное, любишь лето? – Мария Александровна в очередной раз повернула голову ко мне и… замерла. Память к ней возвращалась… Конечно, она и думать давно забыла о недоразумении в виде деревенской девчонки, но три года и дорогая одежда не могли замаскировать меня до неузнаваемости… И к этому добавлялся мой голос, который неожиданно вернулся и прогремел на всю гостиную, скрепляя прошлое и настоящее.
– Да, я люблю лето. И люблю, когда жарко.
– Присаживайтесь, пожалуйста… – произнесла Мария Александровна, и ее рука замерла в воздухе.
«Ну, да, это я… здравствуйте… Как поживаете? Я не хотела, все как-то само так получилось… Честное слово!»
Больше всего я боялась, что она сейчас разозлится и набросится на бабушку с обвинениями, они поссорятся, и мне потом достанется по полной программе: за молчание и за каждую деревню, существующую на этой планете. Но, во-первых, я не могла признаться бабушке, что подслушивала и подглядывала. Во-вторых, мои отношения с Павлом были слишком личными, и я бы скорее бросилась под поезд, чем рассказала кому-то о любви. В-третьих, мой язык предал бы меня уже на первых секундах диалога – я потеряла бы дар речи, боюсь, уже навсегда.
Мария Александровна не разозлилась, она медленно опустилась в кресло, резко отвернулась и превратилась в статую. Конечно, ее одолевали бесконечные вопросы, но Эдита Павловна была слишком значимой персоной, чтобы устраивать скандал, да и ясность вообще отсутствовала.
«Высшее общество…» – тяжело вздохнула я, чувствуя отчаянность положения. Позже… меня линчуют позже… И сделают это наверняка размашисто и с удовольствием.
«Наверное, она гадает, действительно ли я внучка Эдиты Павловны или это ловкий обман? Как так получилось, и как себя вести?..» Двойственность положения состояла в том, что я вроде, с одной стороны, из «крепостных», а с другой – будущая наследница богатства семьи Ланье. А главное – сама-то я о чем думаю? Совершенно же непонятно!
«Что происходит?» – отражалось на лице Марии Александровны.
«А это всего лишь я…»
Разговор ни о чем протекал минут пятнадцать, я не могла спокойно сидеть на месте, поэтому поднялась с кресла, подошла к окну и принялась смотреть на желтые и красные клумбы. За спиной рушился по кирпичикам мир, горело, полыхало и взрывалось, а я не шевелилась, ощущая, как росток силы дергается, тянется к солнцу и разворачивает небольшие, но широкие листья.
Я хотела увидеть Павла.
Я уже была к этому готова.
Послышались шаги.
Я задержала дыхание.
– Добрый день, Эдита Павловна, – раздался самый лучший голос на свете, и я сжала похолодевшими пальцами край подоконника. Желтые клумбы, красные клумбы, ухоженные газоны, идеальный асфальт… зима, ворота, распухшая губа, Славка, Доня, пирожки, компот, поцелуй…
– Здравствуй, Павел, ты опять вырос? – В голосе бабушки появились веселые нотки, наверное, она так шутила с ним всегда. – Познакомься, это моя внучка – Анастасия. Анастасия, а это Павел.
Пожалуй, на короткий миг мы с Марией Александровной сблизились, потому что, как ни крути, а мы обладали знанием, пока недоступным другим. Мы понимали: судьба уже подошла к тому часу, который меняет все, не спрашивая на то разрешения… Тик-так – и жизнь подпрыгивает и летит кувырком.
Я была уверена – Павел не узнает меня со спины. Я выросла, несколько оформилась, и черно-белое классическое платье, купленное в магазине, где на каждого посетителя полагается четыре консультанта, – это не выцветший сарафан. Но, повернувшись, я увидела на его лице смятение… Может, и не узнал, но я отчаянно напомнила ту, которой он однажды сказал «нет».
– Очень приятно познакомиться, – ровно произнесла я, будто передо мной стоял совершенно посторонний молодой человек. Детская гордость взвилась к потолку, радость, впрочем, тоже… «Да, я пришла в твой мир. Смотри, какой я стала!»
А каким стал Павел?.. Чуть выше, шире в плечах, в сто раз красивее… Но это совсем не имело значения. Если бы меня попросили охарактеризовать его, я бы просто сказала: «Самый лучший…»
Он побледнел, замер, сделал один шаг, остановился. Уверена, его душа летела в ту же бездну, в которую рухнула моя душа еще вчера (когда я поняла, кто победил в конкурсе на лучшего мужа для Анастасии Ланье).
– Очень приятно, – сдержанно произнес он, и, хотя нас разделяли метры, я увидела, как запульсировала тоненькая вена над правой бровью. Мне показалось, или его губы тронула мимолетная улыбка…
Краем глаза я ухватила Эдиту Павловну. Она цепко следила за первой встречей, пытаясь определить сразу: получится или нет осуществить задуманное (лет этак через шесть). Наша реакция явно попадала под гриф «счастью быть», потому что уголки губ бабушки поползли вверх, грудь поднялась от удовлетворенного вдоха и опустилась.
– Полагаю, самое время выпить чаю, – вышла из оцепенения Мария Александровна. Поднялась, вытянулась в струну и внимательно посмотрела на сына.
Мы с Павлом пришли в движение одновременно, точно были связаны прочной капроновой нитью. Но, желая оставить «жениха» и «невесту» в обществе друг друга хотя бы на пару секунд, бабушка резко поднялась, торопливо взяла под руку хозяйку дома и потянула ее к двери.
– В прошлый раз ты накормила меня бесподобными пирожными. Как они назывались? С ореховой глазурью… Я не слишком жалую сладкое, но готова признать – это действительно вкусно.
– Да, они есть… – нервно ответила Мария Александровна.
Я собрала мужество в кулак и приблизилась к Павлу. Какие пирожные… Сейчас я не смогла бы проглотить даже маковое зернышко! Оно бы выпрыгнуло из меня и покатилось по полу. Все чувства собрались в большой мягкий пушистый комок, перепутались и заполнили меня без остатка. Но я все же держалась. Да, держалась.
– Это ты… – тихо произнес Павел. – Это ты…
– Почти я…
Нить, связывающая нас, укоротилась, натянулась и взвизгнула, точно струна. Я заглянула в его зеленые глаза и улыбнулась. Он тоже ответил улыбкой. Мы будто шли по тонкому льду, осторожно проверяя: хрустнет, даст трещину или нет.
– Ты внучка Эдиты Павловны?..
– Ну да.
– И давно?
Смешной вопрос вообще-то.
– С рождения. Так не бывает, да?
– Не бывает. – Павел опять улыбнулся и окатил меня горячим взглядом. Он хотел схватить меня и прижать к себе (я это поняла!), но сдержался. А я хотела повиснуть на его шее и услышать, как ухает его сердце. Бубух-бубух-бубух! Я бы солгала, если бы сказала, что в моей душе перестал полыхать тот огонь… О, какая бы это была бессовестная ложь! Мои руки тянулись к Павлу, мои колени подгибались, в голове гудело, и спасение было лишь в одном – дотронуться, хотя бы один разочек…
– Пойдем пить чай, – сказала я.
Мы развернулись и направились к двери, на миг наши пальцы нечаянно соприкоснулись… И этого оказалось так много и так мало! Представив, о чем в этот момент думает Мария Александровна, я задержала дыхание – случившегося не исправить. Наша встреча, решенная наверху, там, где сияет солнце и несутся по своим важным делам облака, столкнула дом Ланье и дом Акимовых, сотрясла стены, наполнила воздух электричеством, повернула ключи во всех замках. Обратной дороги нет…
"Стрекоза летит на север" отзывы
Отзывы читателей о книге "Стрекоза летит на север". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Стрекоза летит на север" друзьям в соцсетях.