— О, братья моего отца скорее убьют меня, чем дадут мне право выбора, — отозвался Коннор.

— А мы на что? Мы прикроем твою спину, — пообещал Дункан.

Дядья Коннора будут только рады, если в борьбе за лидерство в клане станет на одного претендента меньше. У его деда — первого вождя Макдональдов Слита родилось шесть сыновей и все от разных жен. С пеленок братья ненавидели друг друга и готовы был и порвать друг другу горло.

— Надеюсь, когда мой брат станет вождем, он женится один раз, чтобы избавить клан от междоусобицы, — сказал Коннор, покачав головой.

Алекс фыркнул.

— Ты говоришь о Рагналле?

Действительно, то была призрачная надежда, подумал Йен, но промолчал. В том, что касалось женщин, старший брат Коннора ничем не отличался ни от отца, ни от деда.

— А ты на ком женишься, Алекс? — спросил Дункан. — Интересно, какая шотландская девица поддастся на твои заигрывания, а потом не воткнет тебе кинжал в спину?

— Никакая, — отрезал Алекс. От его шутливости не осталось и следа. — Я уже говорил, что никогда не женюсь.

Сколько Йен себя помнил, отец и мать Алекса жили как кошка с собакой. Даже в горной Шотландии, где эмоции частенько перехлестывают через край, их упорная враждебность друг к другу была притчей во языцех. Из трех сестер — матерей Йена, Алекса и Коннора, только у одной удачно сложилась семейная жизнь. У матери Йена.

Послышался звук шагов. Йен и все остальные положили руки на пояс, где висели кинжалы.

— Пришла пора выбираться из этой дыры, ребята, — тихо произнес Йен.

Он прижался к стене возле двери и кивнул другим. По плану или без него, им следовало быть наготове.

— Александр! — позвал женский голос из темноты по другую сторону железной решетки, потом зазвенели ключи.


Йен полной грудью вдохнул соленый воздух. Это было неописуемое удовольствие снова идти по морю. Они увели у Лохматого его любимую парусную лодку. Ведь надо было как-то восполнить нанесенную им обиду. Лодка скользила легко и быстро, и им было хорошо на свежем октябрьском ветру. От кувшина с виски, пущенного по кругу, Йен быстро согрелся. Он вырос в этих водах. Скалы и течения — все было знакомо как свои пять пальцев. И горные вершины вдали — тоже.

Он пристально вглядывался в темнеющую линию острова Скай. Несмотря на то что там его ожидала куча забот, при виде родных мест сердце заликовало.

А проблем действительно будет сверх меры. Отчалив от берега, они почти не разговаривали меж собой. О чем было говорить? Та женщина из рода Кэмпбеллов принесла им жуткую весть о том, что их вождь и Рагналл, брат Коннора, оба погибли при Флоддене. Для клана это было чудовищной потерей.

Дункан наигрывал тихую мелодию на маленькой дудке, которую всегда носил с собой. Грустный напев отзывался в них печалью и болью. Закончив, он сунул дудку в карман шотландки и повернулся к Коннору.

— Твой отец был великим вождем.

Главу клана не слишком любили, но уважали как сильного лидера и бесстрашного воина, что имеет большой вес в горах. Йен никак не мог свыкнуться с мыслью, что его не стало.

Он сделал большой глоток из кувшина.

— Не могу поверить, что мы потеряли их обоих. — Йен обнял Коннора за плечи, передавая ему виски. — По правде говоря, я не думаю, что кто-нибудь из оставшихся сможет заменить твоего брата.

Йен понимал, что гибель старшего брата стала тяжелым ударом для Коннора. Рагналл был свирепым и отчаянным. Все считали его самым достойным преемником вождя. А еще он был предан своему младшему брату.

— У меня возникла вот какая мысль, — сказал Дункан. — Будь они живы, Лохматый ни за что не рискнул бы развязать войну с нашим кланом, захватывая нас в плен.

— Даже после гибели вождя Маклейн Лохматый все равно должен был остерегаться ответных мер нашего клана. — Йен сделал еще глоток. — Поэтому меня интересует, почему же он не остерегся?

— Йен прав, — сказал Алекс, кивнув в его сторону. — Когда Лохматый пообещал скинуть наши тела в море, мне не показалось, что он сильно беспокоился за себя.

— Кстати, за стенами замка не выставлены дополнительные посты, — заметил Йен. — Что-то тут не то.

— Что ты хочешь этим сказать? — уставился на него Коннор.

— Ты прекрасно знаешь, что он хочет сказать. За этим стоит один из твоих дядьев, — объявил Дункан. — Они понимали, что мы вернемся сразу, как только получим новость о Флоддене. Поэтому один из них договорился с Лохматым перехватить нас.

— Все они лукавые и хитрые ублюдки, — подхватил Алекс. — Но кто из них сильнее всех домогается места вождя?

— Черный Хью. — Коннор употребил прозвище, данное дяде за его коварство. — Хью так и не смирился с той долей, которую получил после смерти моего деда. Его до сих пор гложет обида. Другие расселились на соседних островах, завели собственные дома, но только не Хью.

— Хочется узнать одну-единственную вещь, — сказал Йен. — Что он пообещал Маклейну Лохматому за то, чтобы мы больше не вернулись на Скай?

— Вы вроде как все уже решили. Все как один, — отозвался Коннор. — У нас с дядей нет теплых отношений, но я никогда не поверю, что он желает мне смерти.

Алекс хмыкнул.

— Я бы не доверял Хью.

— А я не сказал, что доверяю ему, — заметил Коннор. — И не могу доверять никому из братьев отца.

— Могу поспорить, — вклинился Дункан. — Хью уже назначил себя главой клана и живет в замке Данскейт.

Йен подозревал, что Дункан попал в самую точку. По традиции клан выбирал себе нового главу из мужчин, состоявших в кровном родстве с прежним вождем. После смерти отца и старшего брата Коннора претендентами на место вождя становились его дядья. Если хотя бы половина из того, что говорилось о них, являлось правдой, то это было сборище убийц, насильников и разбойников. Оставалось большой загадкой, как получилось, что такой благородный человек, как Коннор, мог быть с ними одной крови. По словам некоторых, феи просто все перепутали и подложили новорожденного не в ту семью.

Берег был совсем рядом. Без слов Йен с Дунканом спустили парус, и все как по команде взялись за весла. Мощные гребки соединили их в общем ритме. Для Йена это было так же естественно, как дышать.

— Я понимаю, ты еще не готов обсуждать эту тему, Коннор, — заговорил Йен между гребками. — Но рано или поздно тебе придется сразиться с Хью за место вождя.

— Ты прав, — сказал Коннор. — Я еще не готов обсуждать это.

— О! — воскликнул Алекс. — Неужели ты позволишь, чтобы лошадиная задница стала нашим вождем?

— Что я не намерен делать, так это разжигать соперничество внутри клана, — заявил Коннор. — После трагедии, случившейся у Флоддена, междоусобица еще больше ослабит нас и сделает уязвимыми перед врагами.

— Согласен, тебе поначалу нужно быть тише воды, ниже травы, — поддержал его Йен. После пяти лет отсутствия Коннор не мог сразу занять родовое гнездо и объявить себя вождем, тем более что Хью, наверное, уже контролировал замок Данскейт. — Пусть люди сначала узнают, что ты вернулся, и поймут: у них есть альтернатива Хью. Потом, когда Хью покажет всем, что ставит свои амбиции выше интересов клана, — а так оно и есть! — мы выдвинем тебя вперед, как самого достойного предводителя.

Алекс повернулся к Дункану, который греб с противоположного борта.

— Мы с тобой просто какие-то дети несмышленые по сравнению с нашими вероломными кузенами.

— Все великие вожди кланов были вероломными людьми, — усмехнулся Йен. — Это необходимое условие.

— Коннору потребуется стать вероломным, чтобы выжить, — заявил Дункан без тени юмора. — Хью годами пиратствовал на Западных островах и ни разу не попался. Это значит, что он умный и беспощадный. И вдобавок удачливый.

Они замолчали. Вряд ли Коннор признается, но Йен был согласен с Дунканом — на острове Скай жизнь их друга будет в опасности.

— Если ты отправишься в замок, я пойду с тобой, — сказал он. — Ты не знаешь, что там тебя может ожидать.

— Ты тоже не знаешь, что там тебя ждет, — сказал Коннор. — Отправляйся домой и убедись, что с твоей семьей все в порядке.

Йен мысленно молился, чтобы его отец выжил в том сражении. Сейчас он жалел, что их расставание прошло в злобе, и еще больше жалел о том, что проигнорировал письмо отца, в котором тот звал его домой. Он должен был биться рядом с отцом и другими воинами клана возле Флоддена. Теперь до самой могилы чувство вины не отпустит его.

— Еще тебе нужно уладить дела с девушкой, — добавил Коннор. — Пять лет — большой срок для ожидания.

Пока они обсуждали дела Коннора, Йен старался не вспоминать о Шилес. Не хотелось ему погружаться в эти заботы и сейчас. Йен отглотнул еще виски из кувшина, который стоял в ногах. Тем временем все подняли весла, и лодка по инерции заскользила к берегу. Чиркнув днищем, она остановилась. Перевалившись через борт, вся компания высадилась прямо в ледяную воду и потащила лодку на берег Ская.

После пятилетнего отсутствия они оказались дома.

— Я подожду отправляться в замок, пока не выясню, куда дует ветер, — заявил Коннор, когда они вытянули лодку за линию прилива. — Мы с Дунканом переплывем на другую сторону пролива и выясним общее настроение.

— Мне кажется, что я все-таки должен быть вместе с вами, — не унимался Йен.

Коннор покачал головой.

— Ты получишь от нас весточку, или мы найдем тебя дня через два-три. А пока поговори с отцом. Он наверняка знает, о чем думает народ в этой части острова.

— Я уверен, что ты не оставишь без дела своего лучшего воина, — обратился к нему Алекс. — Я должен оставаться с тобой или мне лучше отправиться на север и послушать, о чем говорят люди?

— Оставайся вместе с Йеном. — Белые зубы Коннора сверкнули в наступающей темноте. — Он в очень большой опасности.