Мысль эта не на шутку ее встревожила. Она снова пристально посмотрела на сэра Морвана. На сей раз – со всевозраставшим беспокойством. Сообщили ли ему уже, что, по мнению замковой челяди, она наделена даром исцелять недужных, потому что ангел коснулся ее своим крылом? Если да, то она решила не оспаривать это мнение в беседах с ним. Ведь благодаря этой выдумке в душе его, быть может, забрезжит надежда на выздоровление от чумы. Надежда, увы, почти несбыточная. И все же…

Двумя часами позже Анна, сидя за высоким столом, торопливо поедала свой ужин. Жизнь в крепости в последние месяцы изменилась до неузнаваемости, все стало иным, чем было прежде. Это коснулось и рациона жителей Ла-Рош-де-Роальд: теперь в тарелках у каждого было куда больше мяса, чем хлеба. Подобная странность объяснялась просто: поля, которые почти некому было возделывать, дали скудный урожай, тогда как дичь в окрестных лесах по-прежнему водилась в изобилии.

Под шум разговоров своих сотрапезников Анна стала мысленно прикидывать, как ей следует организовать время, чтобы обеспечить надлежащий уход сэру Морвану не в ущерб прочим своим многочисленным обязанностям. Главной из ее забот была конеферма. Лошадей следовало объездить и после выгодно продать, чтобы на вырученные деньги купить зерна для крестьян и слуг.

Лошади – вот что должно было стать спасением для всех них. Их ферма поставляла торговцам-барышникам лучших племенных жеребцов и кобыл во всей Бретани. Расположенная в потаенном месте, куда вели тропинки, известные лишь конюхам и грумам, она ни разу еще не подвергалась набегам разбойников. Но стоило ворам прознать, где скрываются бесценные лошади, и с животными можно было бы распроститься, ведь Анна могла позволить себе отрядить для ухода за ними всего-то двоих слуг!

Она так задумалась, что не расслышала голоса сестры, которая настойчиво обращалась к ней с каким-то вопросом. В конце концов, Катрин легонько коснулась ее плеча.

– Ну, скажи же ему, что я права. – Капризно надув губы, она кивнула в сторону Джосса. – Сэр Морван – красавец каких поискать. У него глаза как черные агаты, а какие брови, нос, рот! А этот гадкий Джосс со мной спорит!

Анна скользнула взглядом по хорошенькому личику белокурой сестры, рядом с которой, мрачно насупившись, сидел юный Джосс.

– Довольно его дразнить! Я знаю, тебе кажется, это очень весело – заставлять юношу ревновать, но будь же ты взрослой, наконец!

Катрин передернула плечами:

– Вечно ты все испортишь. Ну, за что мне ниспослано такое испытание – жить со скучной сестрой, которая никогда не даст повеселиться?

– Все дело в том, что у твоей сестры полно забот, – со слабой улыбкой произнесла Анна. – Скажи-ка мне лучше, успеют ли наши женщины приготовить всем подарки к Рождеству?

– А как же! Иголки так и мелькают у них в руках. К празднику каждый получит новое платье. – Катрин повернулась к Джоссу и сказала ему что-то вполголоса. Он наклонил к ней голову с волосами цвета морского песка и прошептал несколько слов на ухо, ненароком сжав зубами розовую мочку.

Им обоим было по шестнадцать, вполне довольно для принятия брачных уз. Покойный сэр Роальд всегда хотел видеть младшую дочь супругой Джосса, в настоящее же время заключения этого союза требовали также и интересы Ла-Рош-де-Роальд. Став мужем Катрин, Джосс сделался бы владельцем крепости и всех прилегающих к ней угодий. Возможно, пронеслось в голове у Анны, ей следовало бы поторопиться с заключением этого брака, не дожидаясь согласия герцога. Ведь ему всего-то десять лет и он живет в далекой Англии. Ни сам он, ни его опекун, король Эдуард, не отвечают на ее письма. Не исключено, что они их даже и не получили. Такое случается сплошь и рядом.

Тревога о будущем, уготованном их семейным владениям, не покидала Анну ни на минуту. Ей следовало решить этот вопрос раз и навсегда. Хозяином Ла-Рош-де-Роальд должен был стать бретонский лорд, чтобы крепость не досталась французам или англичанам, в одинаковой степени жадным до титулов и земель. Чума на какое-то время защитила их от врагов в человеческом обличье, но как только она отступит, их владения окажутся под угрозой. Хаос, которым охвачено все окрест, может поглотить и Ла-Рош-де-Роальд. Если они с сестрой вовремя не примут все меры для своей защиты.

В обеденный зал своей стремительной походкой вошел Асканио и приблизился к Анне.

– Кто-то из нас двоих должен отнести ужин сэру Морвану. Слуги боятся подходить к госпитальному шатру.

Анна приказала служанке приготовить корзинку с едой и вином.

– Вы еще не ели, Асканио. Я пойду к нему. Мне в любом случае следует навестить его.

Сказав это, она слегка покривила душой. Разумеется, ей следовало подолгу гостеприимства пройти в шатер и пожелать сэру Морвану спокойной ночи. Но когда Асканио заговорил с ней, она как раз пыталась изобрести предлог, чтобы уклониться от этого визита. Ей делалось не по себе всякий раз, когда она оставалась наедине с этим мужчиной. Впервые она ощутила в душе тревогу и беспокойство в первую же их встречу, когда они ехали в крепость берегом моря. Она понимала, насколько это глупо, но ничего не могла с собой поделать. Сэр Морван был настоящим рыцарем и вел себя безупречно. Он не представлял для нее решительно никакой угрозы. И, тем не менее, при одном взгляде на него ей становилось трудно дышать, а сердце начинало тревожно биться.

Дождавшись возвращения служанки, которую она отправила за своим плащом, леди Анна подхватила со стола корзинку и направилась к выходу из зала.

Глава 4

Морван заметил Анну, как только она прошла через дверцу ограды. Он стоял у входа в свой шатер, любуясь вечерним небом и отыскивая взглядом созвездия, названия которых узнал еще в детстве от своего учителя.

Он знал, что она придет к нему. Вот уже почти час он ждал ее прихода.

Волосы ее на сей раз были зачесаны назад, надо лбом сверкал узкий серебряный обруч. Она успела также переодеться: теперь наряд ее состоял из просторного темно-синего платья с длинными рукавами и мягких кожаных туфель. Из-под длинного подола платья при каждом ее шаге показывались изящные щиколотки, обтянутые лосинами.

– Я принесла вам ужин.

Морван отвел в сторону парусиновый занавес, пропуская ее вперед, а войдя в свое жилище, придвинул стол и стулья к ложу, которое помещалось у очага. Анна поставила корзинку на стол.

– Надеюсь, вы составите мне компанию? Она помотала головой:

– Я сыта. Но не откажусь от бокала вина. Усевшись на стул, она чинно сложила руки на сомкнутых коленях и выпрямила спину. Морван принялся за еду. Его взгляд его то и дело обращался к Анне. У нее была поистине царственная осанка. Так могла бы держаться одна из древних королев-воительниц.

Она вскинула на него глаза, и Морван не мог не отметить про себя, что взгляд ее, прямой и честный, как и прежде, сделался теперь каким-то настороженным.

– Сэр Морван, мы с вами почти не знакомы. Если вы предпочитаете одиночество, я тотчас же удалюсь. А коли желаете продолжать ужин в моей компании, я останусь здесь.

– Останьтесь, прошу вас.

Он склонился над блюдом с хлебом и мясом. В шатре повисло молчание, и Морван с радостью отметил про себя, что Анну оно, похоже, нисколько не тяготит и не смущает. Он был благодарен ей за то, что она не сделала попытки развлечь го пустой, ни к чему не обязывающей болтовней. Эта женина, по-видимому, знала цену словам и произносила их, ишь когда ей в самом деле было что сказать.

Поймав на себе его одобрительный взгляд, она пригубила вина и наконец прервала тишину вопросом:

– Где ваш дом, если не секрет?

Морван вздохнул. Он предпочел бы не говорить о себе. Куда лучше было бы наслаждаться ее обществом в благословенной тишине или, если уж на то пошло, беседовать на иные темы. Но оставить вопрос без ответа было бы невежливо. К тому же радушная хозяйка имеет право знать, кем является ее нежданный гость.

– Наша семья жила на севере, у границы с Шотландией. Наше поместье называлось Хэрклоу.

– Жила? А теперь?

– Четырнадцать лет назад земли наши захватил один из неприятелей, владетельный лорд. Мой отец погиб, защищая замок. Я тогда был совсем еще мальчишкой. Нам только и оставалось, что сдаться на милость победителя. Такой ценой все мы – сестра, мать и я – сохранили свои жизни. Мать отправилась к королю. В прежние годы, будучи еще принцем, Эдуард был дружен с моим отцом, и он взял нас под свою опеку и защиту.

Анна слушала его, не перебивая. Отпив из своего бокала, он продолжил:

– Вскоре мать умерла. Эдуард оставил меня и сестру при дворе.

– Так вы воспитывались во дворце?

– Пока не возмужал настолько, чтобы принять участие в военном походе под предводительством сэра Джона Чандроса. Вернувшись, я стал нести рыцарскую службу при дворе.

– Вам пришлась по душе придворная жизнь? – Анна, слегка сощурившись, пытливо взглянула на него.

– Лживые люди, лживые чувства, все проникнуто фальшью и притворством. Любую будущность может разрушить одно неосторожное слово, случайный жест…

Она вопросительно изогнула брови, изящные очертания которых напоминали крылья сокола.

– И вышло так, что слово, жест или взгляд поставили крест на вашем будущем при дворе? – Это было скорее утверждение, чем вопрос.

Проклятие, эта женщина умна и проницательна. От нее мало что может укрыться.

– Три года назад я навлек на себя гнев его высочества наследного принца. Примерно в это же время я понял, что король не поможет мне вернуть мои владения. Когда наши войска выступили в Нормандию, чтобы сражаться против французов, я отправился туда с Эдуардом, но твердо решил не возвращаться ко двору. Теперь я зарабатываю на жизнь своим мечом. Так честнее.

Анна поднесла бокал к губам, придерживая его обеими руками, и отхлебнула немного вина.

– Скажите, а верно, что при дворе прежде часто устраивали рыцарские турниры, теперь же король их запретил, чтобы цвет рыцарства не рисковал попусту своими жизнями?